ИРАН И ЗАКАВКАЗЬЕ: ПОСТВОЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

В эксклюзивном интервью "ГА" профессор Института востоковедения Российско-Армянского университета Виктория АРАКЕЛОВА говорит о вероятных этнических и конфессиональных изменениях в регионе и привнесении в него новых, не существовавших прежде элементов.

- Г-жа Аракелова, прекращение военных действий не снизило напряженности. Какие факторы усугубляют ситуацию?

- Таких факторов много - очевидная незавершенность нынешнего исторического этапа с противоречиями относительно новой политической карты региона, агрессией Азербайджана, его провокациями в приграничных регионах, противостоянием коммуникационных проектов и т.д. Есть и другой, крайне тревожный момент. По результатам войны усилиями вовлеченных в нее союзников Азербайджана в регионе может качественно измениться этноконфессиональный ландшафт. Если это произойдет, нам не избежать новых вызовов, причем более масштабных, чем агрессия соседа, с которым в иных условиях не так сложно справиться. Последнее подтверждает наша история.

- Что вы имеете в виду, говоря об этнорелигиозных изменениях в регионе? Каких территорий это может коснуться?

- Речь идет и о собственно Азербайджанской Республике, и о территориях, перешедших под ее контроль в результате последней войны. Еще в 90-е годы ХХ века в Азербайджан начал проникать радикальный ислам, что тогда вызывало настороженность у бывшего руководства республики, видевшего в новом веянии угрозу внутриполитической стабильности. Нынешний же глава Азербайджана сделал радикальные группировки инструментом внутриполитических манипуляций. Учитывая традиционную нерелигиозность сознания собственно азербайджанцев и то, что сегмент верующих шиитов представлен преимущественно автохтонами - талышами и татами, то есть группами, мешающими окончательной тюркизации/неоосманизации Азербайджана, Алиев-младший с подачи Турции запустил процесс латентной суннизации, причем в радикальных формах, а верующие шииты стали подвергаться беспрецедентным гонениям. То есть формально "единственный шиитский сосед Ирана" уверенно дрейфует к "вере старшего брата" - суннизму. И во время войны, и в поствоенное время мы не слышали голоса азербайджанского шиитского духовенства. Оно и прежде выступало исключительно по команде и в строгих рамках алиевской цензуры, теперь же и вовсе приходится считаться с турецкими хозяевами.

Эксперты говорили о значительном росте салафитских ячеек в Азербайджане еще десятилетия назад. Новый импульс придал этому процессу ИГИЛ, объединивший разные группировки под общим радикальным брендом. Количество и качество исламистов в Азербайджане выросло настолько, что страна стала поставщиком боевиков на Ближний Восток. Об этом писал и лидер Талышского движения Фахраддин Абосзода, убитый в бакинской тюрьме 9 ноября 2020 года.

Арцахская война обнажила все эти тренды. Воевавшие на стороне Азербайджана протурецкие боевики из Сирии, туркоманы и арабы оказались в далеко не чуждом им идеологическом пространстве, каким должен был им казаться полусветский-полушиитский Азербайджан. Конечно, большинство джихадистов вряд ли понимало идеологическую сторону вопроса, в частности, то, что воевать им придется на стороне шиитов, которых они, считая еретиками, веками последовательно уничтожают на Ближнем Востоке. Основополагающим фактором были, разумеется, деньги. Но процесс не остановился с прекращением боевых действий.

В ряде регионов, в частности, в Талышистане, официально именуемом в Азербайджане Южной зоной, созданы специальные поселения, пока закрытого типа, где туркоманы живут уже семьями, а для их детей открыты турецкие школы. Ваххабитские миссионеры вербуют сначала в свою веру, а потом - в боевики не только азербайджанцев, но и талышей из числа суннитов. Хотя большинство талышей Азербайджана - шииты, в Астаринском - приграничном с Ираном районе есть 16 суннитских талышских сел. Военную подготовку завербованных проводят турецкие офицеры, которые фактически контролируют все уровни азербайджанской армии.

На смену спящим ячейкам пришла отлаженная схема работы по внедрению нового этноконфессионального элемента, поддерживаемая азербайджанским государством и реализуемая при непосредственном участии Турции.

Вряд ли в Азербайджане нет людей, понимающих, что происходящее - серьезная угроза безопасности и для самого Азербайджана, в котором к устойчивому внутреннему конфликту - извечному противостоянию автохтонов и искусственной "титульной нации" - прибавился экстремистский исламский элемент как из числа осевших в стране джихадистов, так и из обращенных в ваххабизм собственных граждан. Но вопросы внутренней безопасности Азербайджана сегодня явно контролируются Турцией, у которой свои планы на регион, в том числе на создание комфортной среды для своих боевиков в Азербайджане.

- Этнические и конфессиональные изменения в регионе, несомненно, коснутся территорий, перешедших под контроль Азербайджана в результате войны… То есть армянское население сменится азербайджанским?

- Это было бы в логике перехода ряда районов под контроль Азербайджана, и местами со временем это возможно. Однако есть районы, где заселение азербайджанцами вообще не планируется. Особую значимость в русле обсуждаемой проблемы приобретает приаракская полоса - граница с Ираном. Очевидно, что еще до войны между Баку и его партнерами - постоянными и ситуативными, в том числе теми, кто оказал активную поддержку Азербайджану в ходе войны, обсуждались проекты поствоенного сотрудничества. Среди них - проект "умных деревень", а по сути - сети оснащенных сверхсовременным оборудованием баз, ставящих целью шпионаж против Ирана и работу по его дезинтеграции, а также создание платформ для подготовки боевиков и оперативной агентуры с направлением работы - Северный Кавказ. Проект "умных деревень" для Закавказья был детально прописан задолго до агрессии Азербайджана против Арцаха и включает четыре этапа.

1. Полный контроль над приаракской полосой участников проекта, о которых я скажу ниже.

2. Недопущение расселения на этих территориях беженцев, в том числе из числа азербайджанцев.

3. Изменение этнического и конфессионального ландшафта - постепенное заселение части территории туркоманами, протурецкими арабскими боевиками, создание суннитского пояса от Дагестана до талышенаселенных районов Азербайджанской Республики на границе с Ираном. Речь идет и о суннитских талышских деревнях.

 4. Полная зачистка территорий от иранского культурного наследия. Об армянском культурном наследии не говорится. Очевидно, ставится мегацель окончательного отрыва территорий от иранского цивилизационного пространства, что подтверждает и третий пункт: полная смена этнической и религиозной составляющей всей полосы.

В итоге, согласно проекту, Россия, Армения и Иран должны де-факто граничить с турецко-арабским суннитским миром.

Таким образом, проект привносит в регион все разрушительные элементы разыгрывавшейся на наших глазах в последние десятилетия ближневосточной драмы. Ни один из этих элементов никогда не был реальностью Закавказья. Безусловно, и в Первой Арцахской войне на стороне Баку воевали боевики - афганские моджахеды, а Азербайджан и ранее был площадкой для шпионажа против Ирана. Но сегодня сформировался более масштабный, многоуровневый и системный подход, направленный как против Ирана, так и России.

По имеющимся у нас данным, в проект "умных деревень" вовлечены как минимум три страны: программное обеспечение - США и Израиль, финансирование - Саудовская Аравия, в частности, компания Aramco.

Сама идея не новая. Подобные проекты те же партнеры реализовали и в других частях света в русле стратегии "обеспечения безопасности нефтяных потоков". Например, в Мьянме военные, захватившие власть, использовали израильское оружие и американское программное обеспечение для прослушивания и отслеживания протестующих после переворота и т.д. Военное правительство даже увеличило бюджет "для надзора" с использованием американских технологий двойного назначения - гражданского и военного. Саудовский интерес присутствовал и там: долгосрочный договор о поставках нефти в Китай предполагает, что до Юнаня труба должна пройти через Мьянму и, соответственно, обеспечить безопасность нефтепотока, "на местах" должны были "свои". Кстати, та же Aramco работает в польском сегменте Балтики - "снижает зависимость страны от России". Это же трио с аналогичной схемой задействовано в поствоенных развитиях в Закавказье.

Еще в самом начале большой войны на Ближнем Востоке было очевидно, что речь идет о вытеснении из огромного региона или крайней маргинализации целых групп автохтонов - восточнохристианских общин, представителей крайнешиитских групп, езидов - всего, что веками было органичной частью ближневосточной этноконфессиональной палитры. В материалах "ГА" мы не раз отмечали, что бенефициарами этих процессов являются Запад и Турция. Для Турции суннизация в самых крайних формах любого поля - инструмент усиления собственного влияния. Отсюда и стремление внедрить ближневосточный сценарий в Закавказье. Поразительно, как изменилось сознание прикаспийских шиитов-тюркофонов - нынешних азербайджанцев за последнее столетие. Еще в ХIХ веке их главными антагонистами выступали именно турки-османы, ставшие на фоне последовательной османизации Азербайджана не просто братским, а "одним народом в двух государствах".

- Как воспринимает происходящее Иран? Обоснованны ли на фоне сказанного вами его поддержка Азербайджана и поствоенное сотрудничество с таким проблемным соседом, в том числе планируемые совместные экономические проекты на оккупированных в результате войны территориях?

- Позиция Ирана по карабахской проблеме может показаться неожиданной лишь дилетанту. Я не раз отмечала, в том числе и в своих интервью "ГА", что официальная позиция Ирана была четко сформирована на самом раннем этапе конфликта и никогда не менялась. Иран рассматривает проблему с точки зрения целостности Азербайджанской Республики, при этом считая мирный путь урегулирования конфликта единственно возможным. Эта позиция имеет свои обоснования для Ирана - шиитского теократического государства, которое чутко реагирует на любой процесс, который условно можно охарактеризовать как сепаратистский, тем более что Иран традиционно рассматривает данный сегмент южнокаспийского континуума как часть своего естественного культурно-исторического пространства. Это не изживаемый элемент политической метафизики Ирана, которая никогда не позволит ему отказаться от данной территории, по крайней мере как части своего культурно-религиозного домена. Сегодняшние игроки пытаются разорвать на этом пространстве все цивилизационные связи, полностью отрывая Азербайджан и от иранского культурного континуума, что катастрофично прежде всего для ираноязычных автохтонов - талышей, татов, и от российского, за последние два столетия привнесшего сюда новые культурные элементы и фактически выстроившего современную идентичность азербайджанцев, от которой они так стремительно отказываются.

Для Тегерана, вне зависимости от его официальной позиции по карабахскому вопросу, очевидно, что война вышла за рамки территориального конфликта и речь идет о вымывании из региона целых исторических пластов. Разве может с этим смириться одна из древнейших цивилизаций?

- Что вы скажете относительно сотрудничества Ирана с Азербайджаном?

- Это закономерное и неизбежное сотрудничество, отказ от которого был бы иррациональным шагом для Ирана и с экономической точки зрения, и с геополитической. Иран, как, собственно, и Россия, пытается удержать Азербайджан в своих орбитах, насколько это возможно, не отпустить его полностью "в объятия Турции", чем Баку виртуозно пользуется. Нам необходим трезвый взгляд на ситуацию, в том числе на ирано-азербайджанские отношения. Пустой пафос некоторых "экспертов" на этот счет лишь подпитывает ложные надежды в среде обывателя, не обязанного знать тонкости региональной политики, и вредит общественному дискурсу армяно-иранских отношений.

В плане ирано-азербайджанских и ирано-армянских отношений мы можем говорить о разумной сбалансированности Ирана и должны верно считывать мессиджи, озвучиваемые в пользу Армении. А они всегда были в иранском поле и, безусловно, будут, пока Иран останется верен своему цивилизационному коду.

Но многое зависит и от нас. Некоторые недальновидные шаги армянских западников внесли определенное недоверие в отношения между нашими странами, причем в крайне критический момент: накануне войны.

Иран прекрасно осознает и нишу Армении в регионе, и геополитические риски, привносимые Азербайджаном. Одна из актуальнейших проблем в нашей сегодняшней повестке - ситуация в Сюнике. На фоне происходящего МИД Ирана заявил о готовности к активным действиям в случае эскалации. Необходима, однако, трезвая трактовка этой готовности к активным действиям. Речь должна идти о грамотной дипломатии Еревана, дающей основания Тегерану оказать возможное политическое давление на Баку. Это реалистичный сценарий, особенно на фоне утверждения Тегерана о том, что границы Армении для него - красная черта. Но ожидать от Ирана активности иного рода, в частности, прямого вмешательства в процесс - необоснованно. Пока есть хоть малейшая возможность сохранить даже хрупкий баланс, никто из больших игроков, действительно заинтересованных в мире, не пойдет на резкие шаги.

  Итак, по результатам войны в Арцахе у Армении, Ирана и России возникли дополнительные серьезные геополитические риски в виде проектов, реализуемых не только Турцией и Азербайджаном, но и рядом стран, стремящихся к контролю над регионом. От того, станут ли эти проекты реальностью или заинтересованным сторонам - прежде всего Ирану, России, а в конечном итоге и Армении - удастся противостоять этому замыслу, зависит безопасность не только нашего региона.