"ГАМЛЕТ/UPGRADE" - КАК НАМ БЫТЬ, ЧТОБЫ БЫТЬ

"Гамлет/Upgrade" - так называется выпущенный на сцене Студенческого театра ГИТиКа спектакль, который поставил Сурен ШАХВЕРДЯН с уже профессиональными актерами своей мастерской. В этом спектакле высокий язык шекспировских пророчеств сочетается с языком фейсбучных постов, здесь на равных читают хрестоматийные монологи и рэп, здесь танцуют до упаду и падают, пронзенные кинжалом. И в вопросах о здесь и сейчас, которыми задается режиссер, он слышит отголоски вечных шекспировских вопросов.

 - Что стояло во главе угла "Гамлет/Upgrade" - стремление к творческому эксперименту или желание выговориться на злобу дня?

- У нас на афише написано, с одной стороны, Вильям Шекспир, "Гамлет", с другой - Upgrade, Сурен Шахвердян. Шекспир стал поводом высказаться - накопилось, хотелось выплеснуть все, что в голове и в душе. Я и сам понимаю, что получилось слишком политизированно. И надо признаться, мои студенты не сразу это восприняли - по ночам я делал какие-то наброски того, что происходит кругом и рядом, приносил в мастерскую, и мы вместе начинали работать. А в процессе и у ребят стали возникать очень крутые, хорошие мысли. Они полюбили спектакль, наверное, только после нескольких прогонов. Это полная импровизация на тему "Гамлета", мы уже сыграли пару раз, а конкретного текста, который можно назвать "литературной основой", у нас так и нет - все постоянно меняется. Вообще есть такая теория некоторой части исследователей, что сам "Гамлет" писался во время спектакля и переписывался по ходу. Считай, мы пошли таким же путем. А поскольку я очень активен в недоразумении, которое называется политико-социальной жизнью нашей страны...

- Но спектакль же не ограничился нашей страной! За час спектакля вы, кажется, стремитесь поднять все вселенские вопросы.

- Так я же говорю, внутренняя подвижность, открытость к постоянному изменению - методы этого спектакля. Мы репетировали, начались украинские события - что-то изменилось в нашем тексте. Или слышишь очередную информацию о том, что на собор Парижской богоматери пожертвовали миллиард евро. Мне не надо объяснять, что это великое культурное наследие человечества. Но смотришь передачу, как эти деньги собирали и как это прекрасно, и через запятую - о мусорной дыре океана, площадь которой больше, чем площадь Франции, которая грозит катастрофой планете Земля, уже сегодня в отсутствие чистой питьевой воды на ней чуть ли не каждые семь минут умирает один ребенок. И утверждается, что вопрос этой дыры можно решить примерно за ту же сумму, что восстановить собор. Причем люди, занимающиеся этим проектом, настаивают, что он может стать прибыльным... Слишком много невеселого! Ну и получилось – все, что наболело, все, что окружает нас, все, что мучает и возмущает конкретно меня, оказалось в спектакле. Мы играем на голой сцене, и то, что на площадке у них нет никакой опоры, для студентов было большой проблемой. Но самое главное - они мне поверили и полюбили спектакль. На первых двух показах были театральные профессионалы. Теперь мы стали его продавать. Мне очень важно показать спектакль простому зрителю, который придет и увидит дерьмо, которое нас окружает, в художественном, так сказать, преломлении.

- Не боишься, что зритель, который не склонен оценивать, как классно ты пользуешься современным театральным языком, назовет тебя не экстремистом даже, а просто "пиццаякером" и хлопнет дверью?

- Ну, в этом меня сложно обвинить, я всегда открыто высказывался не только против этой власти. Во все времена в истории театра были спектакли очень политизированные, которые не проходили без последствий. Вот почему Саакашивли уволил из театра Роберта Стуруа - потому что в конкретном спектакле на сцене был Саакашвили, и не в самом выгодном свете. И великого режиссера просто убрали! Да, мой Гамлет все время говорит Клавдию, который отсылает к сама знаешь кому: "Такие, как ты, не имеют права на жизнь, потому что они оскверняют все и вся". А что, есть другой выход? Лично я его не вижу. Хотя наш Гамлет отступил, разорвал порочный круг. Ведь у него были все доказательства того, что его хотели убить, - компромат по-нашему. Более того, Гамлет понял, что и отец его пришел к власти не слишком благородным путем, не говоря уже о матери и Клавдии. Так боже мой, неужели к этой проклятой, гребаной власти нельзя прийти без крови?! Но все каждый раз повторяется, и мы сегодня в этом живем. В нашей последней сцене Клавдий беснуется: "Кто ты такой, сопляк! Народ выбрал меня, я прав, потому что избран народом, я почти богоизбранный! Я! Я! Я!" У нас же то же самое. Недавно один наш великий деятель просил прощения за то, что улицы Еревана перекрыты и это создает неудобства гражданам. Журналист резонно спрашивает: "А вам не стоит попросить прощения за 5 тысяч убитых, за тысячи искалеченных?" Он отвечает: "Мы давно уже попросили прощения, сдали власть, и нас опять выбрали". Представляешь глубину цинизма!

- По-моему, глубина цинизма бледнеет перед трагичностью того факта, что такова реальность...

- У меня была очень печальная встреча с родителями мальчика, погибшего на войне. Это было перед последними выборами. Они упрекали меня в отступничестве, буквально возмущались: "Ты же поддерживал Пашиняна!" Я в ответ: "Вы будете выбирать его?!" И слышу: "Конечно, разве Левон, Кочарян или Серж выплатили бы нам компенсацию за гибель нашего ребенка? Да никогда! А они заплатили!" Он отец, он получил деньги, совершенно счастлив и идет выбирать того, кто убил его сына!

- И ты рассчитываешь воздействовать на подобных адептов силой искусства?

- Можешь смеяться, но я уверен, что эта сила как-то действует. Если после спектакля хотя бы один зритель решит, что ему по крайней мере есть над чем задуматься при нынешней реальности, задача спектакля решена. А моей задачей было - чтобы мои студенты поэкспериментировали в этом контексте. Кстати, некоторые из них вовсе не разделяют мои взгляды, у их родителей, в семье совершенно иная позиция, другая атмосфера. Но факт остается фактом: до войны у меня на курсе никогда не было разговоров о том, как получить визу в Америку или Европу. Сегодня это актуальнейшая тема, многие начали учить английский и все чаще всерьез задумываться, куда бы свалить. А когда пытаешься объяснить им, что нигде маслом не намазано, особенно сегодня, они отвечают: "Зачем нам все это, какое наше будущее?" Ужасно обидно! До войны такого не было.

- Твои последние спектакли - "Три сестры" и вот теперь Гамлет Апгрейд - это очень про здесь и сейчас, что сильно отличает их от многих других театральных работ, порой талантливых, но под знаком "я не интересуюсь политикой". Тебе больше всех надо?

- А как человек может быть безразличен?! Это что, не твоя жизнь? Да, мы наблюдаем, что художники, работающие в государственных театрах, сильно обходят стороной любые разговоры о политике, почти никогда не высказываются. Как ни крути, это страх потерять возможность дальнейшего творчества. Потому что тебя просто сотрут, причем очень быстро. Но вон того же Стуруа изгнали из театра, он уехал ставить в Россию, его пригласили и приняли с распростертыми объятиями. Артист, которому, безусловно, важен факт творчества, всегда найдет, где его реализовать, - уедет ставить во Францию, в Германию, куда угодно, мир велик. Может быть, у нас мало режиссеров, не боящихся международной конкуренции? Ну и точно мало тех, для кого высказать свою позицию гораздо более важно, чем оставаться в зоне комфорта. Вот я высказываю, и мне это всегда очень мешало и будет мешать. Но я не жалуюсь, я высказался - мне хорошо. И когда после спектакля ко мне подходят со словами "как хочется обо всем этом еще поговорить", мне это чертовски приятно.

- Чертовски приятно, что ты выпустил новый спектакль, но огорчительно, что происходит это гораздо реже, чем могло бы быть...

- Меня это тоже огорчает. Сейчас веду переговоры с Литвой и Румынией - слава богу, мы, кажется, пережили ковид, наступает иная реальность, и можно будет ставить за рубежом. А когда буду чаще ставить в Армении - не знаю. Наверное, мне не хватает конфетности, государственные театры предпочитают не связываться. Хотя сейчас есть диалог с Русским театром, пока ищем материал - я предложил "Мастера и Маргариту", мне уже лет десять хочется это поставить. А вообще все идет к тому, чтобы работать вне, так сказать госсектора.

Есть такой замечательный проект - Gagarin Project, который начали реализовывать в Гегаркунике. Огромная территория, из которой планируется сделать "райский сад". Там кроме прочих объектов будет стадион на 4500 зрителей и центр искусств. Сумасшедше интересный проект, где, предполагается, будет уделено большое внимание театру, и это будет "другой" театр. Но на это потребуется время, так что сейчас я обзавелся совсем небольшим помещением, в котором тем не менее можно играть спектакли. Театр в высотном здании - по-моему, неплохо. Руки никак не доходят окончательно привести там все в порядок, но надеюсь, что уже к осени ее можно будет использовать. Мы репетировали там со студентами, смотрели хорошее кино. Эти ребята стали моими. И у нас есть два проекта и планы на будущее.