ЗАЧЕМ ТУРКАМ НУЖНО ГОВОРИТЬ С АРМЯНАМИ ОДИН НА ОДИН?

«Если ничего не изменить, армяно-турецкие переговоры так и будут идти – курсом на дожатие Армении», - говорит в интервью «ГА» востоковед, академик НАН РА Рубен САФРАСТЯН.

- Рубен Арамович, Турция и Греция на грани полномасштабной войны. Может ли быть перейдена грань?

- Вероятность войны, конечно, велика – стягиваются войска, и риторика звучит воинственная с обеих сторон. Американцы, однако, работают в том направлении, чтобы войны не было, думаю, проводятся двусторонние консультации как с Турцией, так и Грецией. С другой стороны, американцы в последнее время резко усилили свое военное присутствие в Греции, какие-то новые базы уже построили, другие строятся. Они это делают не только исходя из общей ситуации в Европе, но и с тем, чтобы воздействовать на воинственные настроения в Турции, не допустить с ее стороны агрессивных действий.

- А сам факт того, что 2 члена НАТО столкнулись лбами, как отражается на имидже блока?

- Это не первый случай, были прецеденты подобного рода, были прямые столкновения между Турцией и Грецией еще в 70-е годы прошлого века. Конечно, это свидетельствует о том, что блок НАТО – не организация, созданная вокруг какой-то основной идеи. Идеи там мало. Это сообщество государств, каждое из которых имеет свои интересы, планы, стратегические цели. В какой-то степени они учитывают интересы друг друга, но не всегда. Тот факт, что Турция фактически добилась того, чтобы Финляндия и Швеция пошли на уступки, согласились выдать часть тех людей, которых в Турции считают террористами, о многом говорит. Между тем сейчас процесс застопорился, выдали одного-двоих, других уже не выдают – по этому поводу Эрдоган рвет и мечет.

Возвращаясь же к Греции: недавно я читал высказывание одного греческого генерала, правда, в отставке, который заявил: если вдруг турки попытаются предпринять какие-то агрессивные действия против Греции, то Греция разбомбит один из мостов через Босфор. Конечно, это заявляет человек, уже не находящийся на действительной военной службе, но высказывание все же симптоматичное. Так или иначе, дело действительно серьезно – даже при том, что, полагаю, на этот раз американцам удастся не довести дело до прямого военного столкновения. Чего хочет Турция? Иметь возможность пользоваться прибрежными водами греческих островов, настолько близко расположенных к турецкому побережью, что у турок там не остается морской территории для маневров. Турки требуют, чтобы греки в обход морского права предоставили им возможность пользоваться прибрежными водами, греки говорят: с какой стати, это противоречит морскому праву.

- Плюс проблема Кипра, которая никуда не делась…

- Она действительно никуда не делась. Кстати, 20 июля – очередная годовщина первого этапа агрессии Турции против Кипра, имевшего место в 1974 году. В результате Турция оккупировала больше 30% территории независимого кипрского государства, и до сих пор там находится 40-тысячный турецкий контингент. Фактически, Турция продвигает концепцию двух кипрских государств – одного турецкого, другого греческого. Что противоречит и международному праву, и пониманию этой проблемы всем миром. Только Турция признала турецкое кипрское государство, даже Азербайджан не признал. Плюс к тому, Турция, во всяком пока, официально не отказывалась от заявки стать членом Евросоюза, при этом, по сути, оккупируя больше трети территории государства – члена Евросоюза. Что тоже весьма характерно для турецкой политики.

- Что скажете по поводу навязчивой идеи турок заполучить Зангезурский коридор?

- Для Турции это в первую очередь идеология и военные логистические вопросы. Коридор важен туркам с точки зрения проталкивания пантюркистской концепции – это прямой путь связи с Азербайджаном и через Азербайджан, Каспийское море выход к центральноазиатским государствам. Кстати, в приложении к Батумскому договору 1918 года тоже говорилось о Зангезурском коридоре. Предусматривалось, что Турция назначит спецпредставителя, который будет следить за тем, чтобы коридор действовал бесперебойно.

- То есть турки идут по плану, в полном соответствии со своими интересами?

- Совершенно верно. Также для Турции коридор – возможность через Нахиджеван связаться напрямую с восточным Азербайджаном, чтобы помогать военным снаряжением, перебрасывать войска в случае необходимости. То есть это часть плана Турции по усилению своего влияния у нас в регионе и ослаблению Армении.

- Эксперты заявляют, что Армения ни в коем случае не должна идти на прямые переговоры с Турцией, тет-а-тет, без посредников. Вы как считаете?

- Фактически, сейчас идет четвертый процесс нормализации армяно-турецких отношений. До этого были процессы при Левоне Тер-Петросяне, Роберте Кочаряне, Серже Саргсяне. Из трех, два процесса нормализации проходили при непосредственном участии и модерации США. Это ни к чему не привело. Перед началом четвертого раунда переговоров Армения официально обратилась к России с тем, что Россия стала посредником, на что российское руководство отреагировало положительно.

Однако Турция решила этому воспротивиться. Поэтому первая встреча состоялась в Москве при поддержке России, а после турки поставили вопрос ребром – процесс нормализации должен проходить без всякого посредничества. И они имели в виду, конечно, в первую очередь Россию, после чего РФ уже никоим не была связана с этим процессом.

- Упомянутые вами три процесса нормализации армяно-турецких отношений проходили при совершенных иных условиях – не было проигранной войны, потерянных 75% территорий Арцаха, мы имели систему безопасности, сильную армию, сильные дипломатические позиции…

- Это так. Мы должны задать себе вопрос: зачем туркам надо проводить процесс без посредничества? Ответ лежит на поверхности. Они стремятся к этому, потому что пытаются дожать Армению после поражения в 44-дневной войне. Поэтому для них важно, чтобы Армения была один на один с Турцией. Если ничего не изменить, эти переговоры так и будут идти – курсом на дожатие Армении.