ВСПОМИНАЯ АРАКС САРЬЯН

В далекие теперь уже годы мне случалось неоднократно бывать в Доме творчества "Дилижан", куда приезжали отдыхать известные на весь мир музыканты, деятели культуры бывшего СССР и зарубежных стран. Здесь проводились международные симпозиумы, конференции и концерты в Бетховенском зале. Поэтому встречи бывали самые разные и неожиданные. Непринужденно, без церемоний здесь встречались Дмитрий Шостакович и Эдвард Мирзоян, Лазарь Сарьян и Мстислав Ростропович, Галина Вишневская и Бенджамин Бриттен и многие знаменитые писатели, поэты, телеведущие…

 ГОТОВЯ МАТЕРИАЛ ДЛЯ СВОЕЙ ГАЗЕТЫ, Я УСПЕВАЛА ЗАПИСАТЬ НЕСКОЛЬКО СЛОВ, напоминающих мне и сейчас обстоятельства встречи и характер беседы. Что-то сохранилось и в памяти. В некоторых случаях это разговор об искусстве, творчестве. Иногда всего лишь шутка или сверкнувший в беседе афоризм. А иной раз штрих, в какой-то степени дополняющий портрет. Этих "штрихов" накопилось множество, и в основном они связаны с близкими знакомыми. Очевидно, объяснить это можно неповторимой атмосферой Дилижана, которая раскрывала человека с совершенно иной стороны.

Так, однажды чуть свет я вышла из пансионата, где поселилась на пару дней, чтобы освещать какое-то очередное мероприятие, и тут же встретила Аракс Сарьян.

- Хорошо, что ты так рано проснулась, - сказала она. – Давай вместе погуляем. Я тебе покажу интересные места. Мне предстоит написать доклад, который в Ереване не осилила. Это утомительно. Надо зарядиться перед работой…

Разговаривая, мы дошли до вершины холма, откуда открывалось необыкновенное зрелище. "Взгляни!", - воскликнула Аракс, - этого ты нигде не увидишь.

Моим глазам открылась залитая восходящим солнцем картина неописуемой красоты, на огромном пространстве расстилалась цветущая земля во всем ее чудном великолепии: пестрая неразбериха полей с пятнами поросших лесом холмов и долин.

Картина эта вовсе не была для меня непривычной, но из-за причудливой игры света и форм выглядела все в тот раз совершенно по-особому: такого Дилижана я еще никогда не видела!

"Вот теперь за полчаса я завершу доклад", - сказала Аракс. Глаза ее весело блестели…

Думая о ней, я не раз вспоминала ту нашу прогулку. Я бы назвала ее художественным документом. Ее образ - это ясность ума, это наш исторический опыт, это мета времени, для которого прошла пора приблизительного знания, господства чистых эмоций.

АРАКС БЫЛА ВОСТРЕБОВАНА, И ЧТО БЫ НИ ПИСАЛА – монографию о композиторах, исполнителях или музыковедческое исследование, статью, - она говорила о самом насущном для себя, а значит, и для всех нас, поскольку была личностью, находящейся в центре интересов значительных, а не сугубо личных.

Хотя "личное" в ее жизни имело немаловажное значение. Ведь была она человеком полнокровным. Общественные проблемы, научные интересы шли рядом, не заслоняли в ней главного – любви к семье и детям, к своему кумиру – Лазарю Сарьяну, с которым она прожила тридцать лет. Всеми силами она стремилась быть достойной женой и матерью. И была ими. Сейчас особенно живо вспоминаются те несколько дней, которые мы провели с Аракс в номере одной из тбилисских гостиниц. В те дни в Тбилиси проходила армяно-грузинская конференция. Армянских участников конференции возглавлял тогдашний директор Института искусств Левон Ахвердян. В каждую свободную минуту Аракс звонила Лазарю Мартиросовичу, тревожилась, спрашивала - все ли в порядке.

"Когда я была с Газаросом, мир был гармоничен, однако… судьба наносила нам слишком жестокие удары, отняла у нас чудесную дочь, вобравшую в себя лучшие сарьяновские достоинства. Эта утрата стала главной причиной болезни Газароса…" - писала в своих воспоминаниях Аракс Сарьян.

Сколько было пройдено, пережито и сделано в жизни и музыковедении этой удивительной женщиной, человеческий талант которойй был ничуть не меньше общественного... И как не вспомнить тут слова поэта: "И даст мне силу – твердо верю я - моя печаль, твоя беда".

Аракс обладала несокрушимой силой духа, осознавала свое значение и по праву дорожила им. Невозможно представить себе ее ни среди тех, кто, отрешившись от проблем бытия, замыкается в круг узкопрофессиональных интересов, ни среди тех, кто делает что-либо по заказу. Ее естественная среда была там, где личности яркие, глубокие, неравнодушные. Она сама была частью этой среды.

Заслуженный деятель искусств РА, профессор Ереванской консерватории Аракс Сарьян играла не только очень заметную, но и по ряду признаков важную роль в жизни Союза композиторов: она возглавляла секцию музыковедов. Автор десятка книг, она всю свою энергию отдавала творчеству, музыкально-общественной деятельности, настоящей дружбе и помощи множеству людей, которые в том нуждались. Она состояла членом множества советов и комиссий, участвовала в творческих дискуссиях, теоретических конференциях в стране и за рубежом. Удивительно, как она находила время, чтобы совмещать многообразную музыкально-общественную деятельность с напряженной научной и преподавательской работой (долгие годы она была завкафедрой теории музыки Ереванской консерватории), с выступлениями на радио и телевидении. Конечно, рядом с ней работали и другие, но лишь немногие обладают такой энергией и любовью к делу, что отличали Аракс.

Разве можно забыть атмосферу волшебства, которую ощущал каждый, переступив порог сарьяновского дома. Здесь все казалось особенным и не схожим ни с чем ранее виденным - и круг интересов, и прежде всего ее супруг, композитор Лазарь Сарьян - живое воплощение духа искусства. Волшебством была живопись его великого отца - Мартироса Сергеевича, которая пронизывала весь строй его мыслей и уклад его жизни, одухотворяя действительность и открывая перед внутренним взором композитора то, чего другие увидеть не могли.

Сейчас на первом этаже этого дома (он стал Домом музеем) нет ни композитора, ни его великого отца, ни Аракс Сарьян, которая долгие годы после их ухода из жизни поддерживала и сохраняла атмосферу этого волшебного уголка, подвижнически служила памяти своего мужа и бережно сохраняла дух художественных посиделок, споров, обсуждений, проявлений дружеских чувств. Несмотря на перенесенные утраты, она никогда не требовала к себе особого внимания. Мысль о том, что другой может сделать что-то за нее, ей не приходила в голову. Ни от кого не требовала, чтобы щадили ее время, силы, которые подчас расходуются на утомительные мелочи. За любое дело, где бы то ни было, бралась первой. Свои реальные силы расходовала просто. По-другому она не могла.

ПРИРОДА ОДАРИЛА ЕЕ НЕОБЫКНОВЕННЫМ ЖИВЫМ ТЕМПЕРАМЕНТОМ, верным и тонким вкусом, силой убеждения и, наконец, непобедимым личным обаянием. Ее обаяние заключалось в доброжелательном внимании к людям, в живом интересе к ним и вместе с тем в ее естественности и изысканной простоте. Она была самым надежным человеком из всех, кого я знала. Никогда ничего не забывала, звонила первой и в минуты радости, и в дни беды. И, если нужно, шла куда надо, и сразу вокруг нее в любом учреждении складывалась добрая человеческая атмосфера, и все благополучно разрешалось.

Особенно тепло Аракс относилась к своим молодым коллегам и студентам. Она являлась для них взыскательным и требовательным критиком. Правда, не скупилась на похвалы там, где считала их необходимыми из педагогических соображений, подчас увлекалась и, может быть, преувеличивала ценность того, что делали ее молодые друзья. Но она могла быть и суровой, непреклонной. Аракс умела простить ошибку, но не прощала компромиссов. Своим студентам она давала не только основы профессиональной культуры, но и помогала их становлению в искусстве.

Корни всего этого надо искать в ее детстве. Родилась Аракс в Ленинакане в интеллигентной семье. Ее отец Арцрун Арутюнян - один из прославленных актеров Драматического театра имени Мравяна, брат известного архитектора, академика Вараздата Арутюняна - принадлежал к тому поколению армян, кто чудом спасся от турецкого ятагана в начале XX века и чье становление начиналось с горькой памяти о резне и беженстве. Театральное искусство, музыка в жизни ее семьи занимали особое место. Увлеченная поэзией, театром, музыкой, Аракс жадно впитывала тот дух искусства, который затем скажется во всей ее дальнейшей жизни.

Первая книга (она же и диссертация) была посвящена армянскому городскому песенному творчеству. Потом были другие научные работы (сборник городских песен "Майр аперов"), выбор которых отражает назревшие запросы времени.

ОЧЕВИДНО, ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ РАЗНООБРАЗНЫХ ЛИНИЙ ОПРЕДЕЛИЛО индивидуальные особенности почерка Аракс. В ее работах неизменно присутствуют некий оттенок публицистики, гражданская позиция автора, умение точно выразить суть художественного явления. Но дело не только в этом. Аракс была свободна от субъективных и вкусовых пристрастий, от конъюнктурных оттенков и наслоений. Терминологических сложностей она избегала, умея сформулировать мысль средствами хорошей, простой и внятной речи, свободной от неологизмов. Одним из замечательных свойств ее работ является также их немногословие. Она ценила слово как мастер и дорожила им, зная, что нельзя бросать его на ветер. Может быть, этой хорошей скупости научили ее камни родной земли, создатели тех армянских храмов, где нет ничего лишнего.

 В монографиях А.Сарьян "Татул Алтунян", "Самсон Гаспарян", "Левон Мамиконян" (2009г.), "Медея Абрамян" (написана в соавторстве с Анной Барсамян), "Сирвард Гараманукян" (Турция) перед нами оживает творчество и человеческая сущность этих артистов, крупных деятелей нашей культуры.

Монография о народной артистке РА, непревзойденной виолончелистке Медее Абрамян - не просто музыковедческое исследование, это психологический портрет человека необыкновенного, с невиданной целеустремленностью осуществляющего свое жизненное предназначение. Книга рождена изумлением, вызванным неповторимой личностью артистки и человека, желанием постичь до конца своеобразие характера и таланта, стремлением установить закономерность и необходимость ее появления на сцене. Всесторонним и глубоким является и анализ личности и творчества замечательного скрипача, ансамблиста и яркого педагога Левона Мамиконяна. Эта книга ценна не только собранным в ней материалом, но и силой личности, которую мы ощущаем сквозь строки.

С интересом читаются и книги "Лазарь Сарьян и его время", "Лазарь Сарьян - письма с фронта" (книга посвящена памяти родителей Лазаря Сарьяна - Мартиросу и Лусик Сарьянам), где Аракс являлась составителем, редактором и автором предисловий. Со страниц этих книг перед нами предстает многогранный и яркий образ большого художника-гражданина, мужественного, принципиального, пользующегося неизменной популярностью не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами.

И в завершение невозможно не отметить еще одно ценное качество Аракс: ее умение выступить перед любой публикой, способность импровизировать и находить общий язык с аудиторией. Дело в том, что у нас очень любят читать по бумажке и слишком не любят говорить в свободной манере, импровизируя перед публикой. А Аракс, выступая со сцены, являлась образцом убеждающего и красноречивого слова.