САРАНЧА КАК ФАКТОР ГЕОПОЛИТИКИ

Саранча, акриды - несколько видов насекомых семейства настоящие саранчовые (Acrididae), способных образовывать крупные стаи (численностью до сотен миллионов особей), мигрирующие на значительные расстояния. Согласно этимологическому словарю Фасмера, слово заимствовано из тюркских языков и означает "желтоватый".

Из энциклопедического словаря

Едва ли стоит сомневаться в том, что именно демографический фактор был и остается одним из наиболее надежных механизмов установления своего присутствия на новых землях. Особенно успешно демографический фактор зарекомендовал себя в тюркском случае, в процессе оккупации этим этносом все новых территорий.

Даже при теоретически мирном сосуществовании с коренным населением пришлые племена всегда ущемляли выработанные самой историей права автохтонов. Ведь кочевое скотоводство базировалось на использовании все новых и новых земель под пастбища, чем подвергало существенной корректировке не только принципы размещения населения (а в более широком смысле - демографию стран), но и сложившуюся и отточенную в течение тысячелетий специализацию почвы. Урбанизированные территории, пашни, каналы, сенокосы, луга, пастбища, водоемы – абсолютно все подвергалось глубинным метаморфозам. Соответственно, даже в лучшем случае отсутствия явного стремления навредить пришлыми все равно отвоевывались новые территории и уничтожалась цивилизация.

Племенные союзы кочевников появились в нашем регионе на заре второго тысячелетия. Изначально это были дисперсные монголо-тюркские клановые объединения, в свою очередь подразделявшиеся на множество относительно мелких. К концу XIII в. шатров и кочевий было уже так много, что посетивший регион Марко Поло позже поместил страну "Тюркменистан" между Великой и Малой Арменией.

Шатры и кочевья разбивались везде, благо, разрушенные города отлично подходили под загоны и стойла, а тысячелетние храмы - под удобные хлева. Неудивительно, что ни одна из завоеванных пришельцами стран не сумела отстоять свои традиционные демографические и этнорелигиозные характеристики. Византийская империя пала под нашествием этих миграционных волн и в конце концов превратилась в тюркское образование. Мощнейший цивилизационнообразующий субстрат Ирана был поглощен в водовороте тех же миграционных потоков и вынужден был почти на целое тысячелетие уступить политические и управленческие рычаги тюркам и тюрко-монголам.

По устоям цивилизации очень сильно били также и масштабные мероприятия опять-таки демографического характера. В начале позапрошлого столетия А. Бакиханов (сын Бакинского хана Мирзы Мухаммада II, имя которого носит Академия наук Азербайджана) подчеркивал: "Только один Тимур переселил 50 тысяч семейств каджарского племени и поселил их в Эриване, Гандже и Карабаге, где они в течение времени еще более умножились. От этих каджаров произошли эриванские и ганджинские ханы".

Демографический фактор действительно был и остается важнейшим рычагом захватнической политики, важнейшим элементом политики в целом. Способность же тюркских пришельцев к воспроизводству потомства, их беспрецедентно высокие показатели естественного прироста пугали людей еще в средневековые времена и продолжают пугать сегодня, как, например, европейцев, становящихся из-за этого все менее и менее толерантными. Вероятно, они побаиваются того, что однажды незваные гости провозгласят исконно тюркским городом Амстердам, где первые часы на ратуше тоже, оказывается, били под мугам.

На днях азербайджанский лидер, распростившись с сопредседателями Минской группы, созвал заседание правительства, в ходе которого заявил: "По последним данным, численность населения Азербайджана уже достигла 9,3 млн человек. Через несколько лет демографическая ситуация вообще станет решающим моментом. Считаю, что показатели естественного роста должны непрерывно расти, тем более что наша экономика, промышленная мощь и финансовые возможности позволяют нам содержать и обеспечивать работой вдвое больше людей, чем сейчас".

Но почему демографическая ситуация станет решающей лишь только через несколько лет? Она была таковой на протяжении всего прошлого тысячелетия. Остается поражаться тому, как армяне вообще умудрились к моменту присоединения Восточной Армении к Российской империи сохранить баланс в отдельно взятом (например) Ереване.

По сообщению статского советника, бывшего председателя Управления по доходам и казенным имуществам Армянской области Ивана Шопена, на момент учреждения в 1830 г. Армянской области "в Эривани численность городского населения составляет 11463 жителей, из которых 6125 армян, 5338 татар". Показательно, что русский чиновник и бюрократ четко видел цивилизационную пропасть между армянами и татарами. Так, в том же 1830 году Шопен восхищался внутренним убранством армянских домов: "Стены покрыты белою и гладкою штукатуркою и украшены искусною лепной работой, которая могла служить украшением даже лучших дворцов европейских столиц; печей нет, каждая комната имеет великолепный камин <…> Мебели здесь неизвестны: полы покрыты дорогими коврами, стены украшены нишами в два этажа, наполняемыми обыкновенно: нижние - целою коллекцией шкатулок и сундуков, а верхние – бутылками и сосудами всякой формы и цвета с розовой водою, а нередко с вином и водкою, фруктами, а также хрустальной и фарфоровой посудой. Во многих домах эти ниши завешены парчою или кисеею, шитою золотом. <…> Большею частью при каждом порядочном доме находится обширный сад, а между ним и строением – опрятный двор, чисто вымощенный камнем и осеняемый вековыми шелковичными и ореховыми деревьями, а в середине – каменный бассейн с водометом <…> Комнаты освещаются огромными подъемными окошками, занимающими обыкновенно всю наружную стену и составленными из разноцветных стекол, а также витражей - образующих весьма красивые и разнообразные узоры".

О татарской части города он пишет, что "она однообразна и наводит уныние. Как во всех почти азиатских городах, так и здесь улицы узки, их изгибы так кривы, что они примыкают одна к другой почти без прямых углов. Эти улицы образуются двумя рядами низеньких безобразных стен, слепленных некоторые из несожженного кирпича или из голыша, но чаще - просто из грязи. <…> В середине главных улиц протекает ручей, из которого вода распределяется по садам боковыми водопроводами <…> зимою водопроводы замерзают, вода выступает, наводняет улицы и местами, образуя высокие ледники, иногда вовсе преграждает сообщение".

Шопен отмечает, что местные татары - это потомки диких пришельцев. "С XI столетия начали появляться здесь полчища диких племен, известных впоследствии под общими именами сельджуков, монголов, татар, турок. При каждом из сих нашествий меч истреблял без пощады местных жителей <…> Таким образом, в разное время и из разных татарских племен образовалось магометанское население Эривани <…> достаточно привести названия главнейших племен - баятов, каджаров, айрумли, кянгарли, газахов, которые состоят из своих тайф. Газахи, например, состоят из следующих тайф, занимающихся разбоями - карапапахцев, беюк-чобанкар, сарашли, дамирчили, керим-бегли, кафарли, шейхлар, карабагли, джафарли, али-шарурли, гедакли, джам-милли, чахирли, керки-башли". Именно благодаря этим "выдающимся творцам великой цивилизации" Ереван сегодня называют в Баку "исконно азербайджанским городом".

Так что азербайджанский лидер прекрасно осознает роль демографического фактора. Не случайно ведь в тот же день, 11 июля, он так воодушевленно заявлял: "Для стимулирования естественного роста должны быть приняты новые дополнительные меры. И они будут приняты. До сих пор эти процессы имели естественный характер. Но мы должны подходить к вопросу сквозь новую призму. Население Азербайджана должно расти еще более высокими темпами. Сегодня нас в Азербайджане 9,3 млн. Через несколько лет станет уже 15-20 миллионов".