РАЗНЫЕ СУДЬБЫ БОЙЦОВ ШАЛИТА И ТОРОСЯНА

Имя простого бойца Армии обороны Израиля Гилада Шалита давно стало нарицательным в международной прессе, мировой политической и военной литературе, в историографии еврейского государства. Оно символизирует пример беззаветной преданности государства своему гражданину (именно так и не только наоборот) и возведение жизни и достоинства последнего в ранг высшей ценности государства. Резонансная история этого солдата как нельзя ярче проливает свет на философию и идеологию, заложенные в основу государства Израиль, и наглядно объясняет феномен его стойкости и неуязвимости перед лицом роковых исторических испытаний.

НАПОМНИМ ВКРАТЦЕ ЭТУ ИСТОРИЮ. В июне 2006-го двадцатилетний рав-турай (звание в израильской армии, равнозначное капралу в натовских армиях) Шалит был похищен на израильской территории бойцами являющейся военным крылом организации "XAMAС" палестинской повстанческой бригады "Изз ад–Дин аль–Кассам", а также членами "Фатх", "Палестинского исламского джихада" и "Армии Ислама".

В дело освобождения плененного бойца сразу же включились практически все спецслужбы Израиля, поставившие себе целью установить местонахождение и силовыми способами вернуть Гилада Шалита живым и невредимым. Однако ни разведка "Цахала", ни даже всесильный "Моссад" не смогли в режиме реального времени выявить место содержания Шалита в плену, дабы организовать силовую операцию по его освобождению. Дело осложнялось тем, что палестинские повстанцы постоянно перевозили пленника по своим подпольным квартирам и запутывали все следы перемещений.

Тем временем израильское общество в буквальном смысле жило судьбой похищенного капрала, усиливая тем самым мотивацию политических властей и верховного командования силовых ведомств в намерении не останавливаться ни перед чем для освобождения соотечественника. В конце концов, убедившись в нереальности достичь цели силовыми методами и обеспокоившись слухами о намерениях повстанцев убить пленника, власти Израиля пошли на беспрецедентный в истории страны шаг.

Тель-Авив согласился обменять своего бойца на содержащихся в израильских тюрьмах 1027 палестинцев, отбывающих наказание за терроризм в отношении еврейского государства. На их поимку Израиль, его армия и спецслужбы в свое время потратили неимоверные военные ресурсы, колоссальные материальные средства и время. Тем не менее, все они было сразу освобождены в обмен на одного-единственного солдата. И вот, наконец, 18 октября 2011 г., после пяти лет и четырех месяцев заключения Гилад Шалит был вызволен из плена под всеобщее ликование своей страны и одобрение подавляющим большинством граждан смелого решения политических властей.

Ассиметричный обмен Шалита на более чем тысячу пленников стал хрестоматийным примером верховенства ценностных ориентиров государства над сугубо прагматичными расчетами. Главным приобретением этой сделки для Тель-Авива стала солидарность. Общество, политики, оппозиция, армия, СМИ – все были поглощены идеей освобождения пленника, превратившейся для страны в равнозначную защите родины глобальную задачу. Шалит стал символом единения нации, а его история отныне символизировала формулу победной борьбы Израиля за свое существование. Эта формула заключается всего лишь в немудреной комбинации нескольких слов: Израиль – высшая ценность для своего гражданина, гражданин – высшая ценность для Израиля.

Итак, имя Гилада Шалита стало нарицательным. Имя отнюдь не высокого армейского чина и уж вовсе не героя и его историю знал и знает весь Израиль. Потому как история Шалита – испытание совести нации и экзамен на ее прочность. Спасение Шалита - гордость еврейского народа и его честь.

ТЕПЕРЬ ВОПРОС: КОМУ-НИБУДЬ В АРМЕНИИ что-нибудь говорит, к примеру, имя Ваге Торосяна? Скольким людям известна его судьба? И волнует ли она вообще даже тех, кто слышал или читал что-то о нем? Или она тревожит лишь его семью и максимум односельчан, в который раз уже перекрывающих дорогу республиканского значения в Армавире с требованием к Минобороны сообщить что- либо вразумительное о его жизни или смерти?

А ведь это тот самый солдат, который в ходе сентябрьской агрессии Азербайджана против Армении был тяжело ранен в ногу, плечо и руку, затаился в овраге между позициями и отчаянно ждал помощи своих. В последний раз Ваге вышел на связь с родными 14 сентября и вновь попросил о помощи. Но помощь от нашего Министерства обороны так и не последовала - с объяснением, что, дескать, "враг не подпускает нас к этому месту".

О дальнейшей судьбе Ваге нынче ничего не известно и есть все основания полагать, что военно-политическая власть Армении плевать хотела и на него, и на судьбы других наших раненых ребят, оставленных истекать кровью на поле боя, как и ранее на судьбы затаившихся в гадрутских лесах армянских солдат, тоже просивших об эвакуации, но оставленных умирать под пулями окружившего их врага. Как и на брошенных одних в Хин Шене и Хцаберде ширакских парней, ныне томящихся в азербайджанском плену, на судьбы всех тех наших ребят, которые пересилив страх, боль и изнеможение, стояли до последнего за Родину, за государство, за нацию. Будучи уверенными, что они тоже в числе высочайших ценностей для государства, но цинично преданные дорвавшейся до власти пашиняновской сволотой и забытые большинством своих соотечественников.

"Враг не подпускает нас к этому месту", - говорит, разводя руками, армянская власть сходящим с ума матерям и при этом выражает удовлетворение тем, что тот же враг подпускает ее к переговорному столу, за которым она, холуйски поджав хвост, клянчит у него мир и убеждает в скором достижении этой цели свой верный до гробовой доски холопско-олигофренный электорат. Эта власть сидит и спокойно беседует за переговорным столом с теми, кто в это самое время шквальным огнем не допускает армянских военных к месту, где истекают кровью наши ребята, либо не дает вынести тела погибших.

Эта власть о чем-то говорит, договаривается, выслушивает, что-то обещает, с чем-то соглашается, что-то ожидает за переговорным столом от тех, кто закалывает наших безоружных пленных как ягнят, забивает их до смерти и снимает пытки и казни на видеокамеру. Она толкует о мире и добрососедстве с палачами, убеждая в состоятельности этой идеи отупевшие и оцепеневшие массы. Она продает страдания, смерть и память наших детей за одну только иллюзию сытого мира рабов под пятою неугомонных людоедов - в надежде, что тем самым продлит еще на какое-то время свое жалкое существование. Эта власть…

Впрочем, довольно уже морально-дидактических излияний. Они уже ни к чему. Поскольку нет больше слов и нет больше сил продолжать описывать абсурдно-срамную армянскую действительность на контрастном фоне истории израильского капрала.

Закончим же все просто, коротко и … больно ...

Если когда-нибудь имя Ваге Торосяна станет нарицательным, то, в отличие от капрала Шалита, оно будет символизировать позорную трусость и цинизм власти и равнодушие нации, бросивших и забывших своего солдата, гражданина, сына…