МЫ НЕ ПРИЗНАЕМ И НЕ ИСПРАВЛЯЕМ ДОПУЩЕННЫЕ ОШИБКИ (Окончание)

В интервью «ГА» доктор исторических наук, старший исследователь международного класса Гаянэ МАХМУРЯН анализирует опыт ошибок прошлого и их повторение.

Начало здесь

- Г-жа Махмурян, как случилось, что Лозаннская конференция лишила нас всех преимуществ Севрского договора, согласно которому площадь Армении должна была составлять 95000 квадратных километров?

- Севрский договор подписало и османское константинопольское правительство, однако кемалисты обрели в 1920 г. реальную власть. На Лозаннскую конференцию турки приехали единой делегацией, заявившей, что она не признает Севрский договор, что она только что с успехом закончила войну с Арменией, с которой заключила Карсский договор и никаких территорий мирно отдавать не намерена. А европейские державы, как я уже говорила, не собирались и не могли воевать за интересы Армении. Все были измотаны тяжелейшей Первой мировой войной, армии были демобилизованы. Боеспособной оставалась только Греция, но и она перед Лозаннской конференцией проиграла войну с Турцией. Но в том, что Севрский договор не вошел в силу есть и наша вина. Вырабатывая и подписывая этот документ, европейские державы предупреждали, что для Армении это означает войну. Но мы не восприняли их предостережение.

- Что вы имеете в виду?

- Повторюсь: Турция открыто заявляла, что она не признает Севрский договор и не отдаст никаких территорий и кемалисты активно готовились к войне с Арменией. Мы же в то время имели уставшую, немногочисленную армию и, что еще очень важно, не обеспечили себе тыл.

- Вы считаете, что мы могли избежать дальнейших трагических событий?

- Россия не скрывала своего намерения вернуться в Закавказье и получить там хоть что-то. Но мы вместо того, чтобы улучшить с ней отношения, надеялись на Севрский договор и отвергли эту возможность. Москва ставила вопрос однозначно: либо Армения договаривается с Советской Россией и становится ее пока еще независимым сателлитом, либо Россия договаривается с кемалистами. Охраняя свою независимость, которую оно все равно не могло защитить, правительство Армении вынудило страну воевать на два фронта, что, как и следовало ожидать, завершилось для нас катастрофой. Не договорившись с Арменией, Россия подписала Московский договор, а мы потеряли не только Западную Армению, но и значительную часть Восточной. Более того, еще до Лозаннской конференции мы сами отказались от Севрского договора.

- Почему?

- Потому что таким было требование турецкой делегации на переговорах 1920 г. в Александрополе. Мы дождались широкомасштабного наступления кемалистов, хотя были обязаны сделать все возможное, чтобы его избежать. Война, начатая Турцией против Армении 20 сентября 1920 г., шла для нас катастрофически плохо. И это понятно: мы не могли успешно воевать на два фронта – и с Турцией, война с которой уже была не под силу даже европейским странам, и с Россией, отношения с которой были осознанно торпедированы. В отличие от нас Грузия и Азербайджан приняли условия РСФСР. Грузия подписала договор в мае, а Азербайджан поспешно стал советским 28 апреля, чем и обеспечил себе будущие бонусы. Мы же вовремя этого не сделали и понесли большие потери. Кемалистская делегация предупредила армянскую сторону в Александрополе, что не начнет переговоры и ее армия продолжит наступать до тех пор, пока Армения не откажется от Севрского договора. И 27 ноября 1920 г. в Александрополе делегация Республики Армении официальным меморандумом отказалась от Севрского договора. Это был первый результат ее военного разгрома.

- Вы считаете, что если бы Армения вовремя согласилась с предложением России, она бы вступилась за наши интересы?

- РСФСР защищала бы свои интересы, которые в данном случае совпадали с нашими. Если бы Армения вовремя политически и идеологически сблизилась с Советской Россией, то она, возвращаясь в Закавказье, получила бы большие территории, стратегическую крепость Карс и перспективу расшириться в Западной Армении. В политике работают только выгоды и собственные интересы, которые нужно использовать.

- То есть если бы Армения вовремя вошла в состав Советской России, Московский договор не был бы подписан?

- В случае сближения с Арменией Россия и без Московского договора обеспечивала себе выгодные позиции в регионе. С одной стороны, Севрский договор соответствовал нашим интересам, но навлекал на нас войну. Сближение с большевиками не только снимало проблему войны на два фронта, но и ставило под вопрос неизбежность турецкого наступления. Тогда уже мы, а не кемалисты получили бы сильного союзника. Военные круги Республики Армения уже с мая 1920 г. не скрывали, что нам необходимо сближение с Россией, что добровольная и бескровная советизация Азербайджана дает ему огромные и опасные для нас преимущества, однако правительство Армении не прислушалось к их мнению.

Независимо от политических убеждений, надо было срочно налаживать отношения с большевикам, как это сделали Грузия и Азербайджан, который сдался РСФСР с его нефтью, морем и землями. Это было сделано по приказу кемалистов. И Россия, приняв столь ценный подарок, должна была за него заплатить, что она и сделала. После добровольной советизации Азербайджан, имея военно-политический союз с Турцией, обрел и поддержку Москвы, что сделало для нас войну за Карабах, Зангезур, Нахичеван крайне тяжелой задачей. Удержать удалось только Зангезур. Наивно полагать, что, пойдя на советизацию, власти Азербайджана и его население разделяли убеждения большевиков, меньше нас ценили независимость или были лучше настроены к России, чем армяне, но они приобрели весомые преимущества в территориальных спорах.

- А в Армении были силы, которые поддерживали сближение с Россией?

- 12 мая в Карсе, а потом и в Александрополе начались военные выступления. Их участники не были ярыми большевиками, но требовали от правительства договориться с Советской Россией. Они понимали, что это необходимо, однако правительство Армении к ним не прислушалось.

- То есть мы повторяем ошибки прошлого?

- Печально, но нам стоит многому поучиться у Турции, которая всегда умела получить пользу от каждой из сторон, с которой налаживала контакты. Причем она сначала получала свою выгоду, а уж потом что-то делала или не делала для своих партнеров. Конечно, нам нужны хорошие отношения с Западом, но не стоит бросаться ему на шею, пренебрегая отношениями с Россией. Украина уже на это нарвалась, а мы значительно более уязвимы. На наших противников вряд ли станут налагать санкции и вряд ли нам помогут вооружением. В случае войны Запад скорее будет призывать обе стороны к миру, прекрасно зная, кто развязал агрессию и на чьей стороне справедливость. Вряд ли это повлечет за собой реальные действия. Ни Европа, ни Америка не станут ввязываться за нас в военные конфликты. И никто нам этого никогда не обещал. Излишняя увлеченность Западом в нынешней ситуации может привести нас к новым трагедиям и потерям.

- Как вы считаете, чем закончится конфликт на Украине?

- Не думаю, что Россия уступит свои территориальные приобретения, даже при сильном давлении санкций. Украина, конечно, останется, но, думаю, станет иной. А антироссийские настроения, порой возникающие в Армении, нам пользы не принесут. Сдержанность будет уместнее. Но это не значит, что надо с бездумной преданностью служить России. Политика похожа на торговлю, и нам пора научиться понимать, какую пользу получат наше общество, государство от каждого взаимодействия.

- Чего вы ожидаете от попыток наладить отношения с Турцией?

- Ничего хорошего. У нас нет средств воздействия на Турцию, а турки опытные политики. Они сумеют получать пользу за счет наших новых потерь, которые могут оказаться катастрофическими. Мы просто обязаны научиться анализировать собственные ошибки и делать адекватные выводы. Недопустимо превращаться в объект чужих манипуляций. Политика – искусство возможного, но мы часто не делаем возможную повседневную работу, считая ее не важной. Давайте работать и не игнорировать собственные ошибки. Ведь если их не исправлять, они вызывают рецидивы, за которые расплачиваются будущие поколения. Но обычно мы не признаем и не исправляем допущенные ошибки.