ВСЕ ОТДАЛ ПОЭТ ТВОРЕНЬЯМ СВОИМ

Как-то Геворг Эмин заметил, что трудно быть поэтом в Армении, имеющей столь древние и богатые традиции. Трудно, ибо надо не только состязаться с тем лучшим, что пришло из веков, не только быть достойным его, но и к имеющимся сокровищам добавить хоть одно новое слово, одну собственную строку.

Гегам Сарьян пришел в поэзию, когда в ней творила блестящая плеяда армянских поэтов, на вершине которой сияло имя Аветика Исаакяна. Но они не только не затмили новый, свежий талант, но всемерно способствовали развитию его особого поэтического дара.

ЧУВСТВО ВЕСЕННЕЙ СВЕЖЕСТИ ОЩУТИЛИ ЧИТАТЕЛИ, КОТОРЫЕ ВПЕРВЫЕ В 30-е ГОДЫ взяли в руки только что изданный сборник поэта «Страна Советская». «Весна повсюду рассыпала цветы», «Озеро раскинулось тихое, мечтательное», «Туча», «Фиалки» – в этих стихах грусть, мечтательность, нежность.

Гегам Сарьян начал писать об Армении задолго до личного знакомства с ней. Родился он в Иране, окончил Тебризскую армянскую семинарию, работал учителем. Одержимый любовью к Армении, в 1922 году он прибыл на родину. Настоящей почвой для поэзии Сарьяна могла быть только отчизна. И поразительно: Армения видений поэта слилась с возникшей перед ним явью. Именно на Родине выкристаллизовывалась поэзия Сарьяна. Жизнь родного народа, его страдания перемешивались с картинами родной природы и давали стихам колорит и вместе с тем передавали глубокую печаль поэта.

Стихи Сарьяна заставляют пристальнее вглядеться в окружающий мир, понять его глубину и вечность.

Я б хотел, чтоб все мои печали,

Все мои непролитые слезы

Горными ручьями побежали,

Чтобы пили их деревья, лозы.

Чтоб, моей любовью напоенный,

Вырос лес, высокий и прохладный,

Чтобы путник, зноем утомленный,

Отдыхал в тиши его отрадной.

(Перевод В.Звягинцевой)

От таких стихов еще дороже и таинственней каждое прикосновение живого лепестка, касание прохладной дождевой капли, медленное парение раннего листопада.

В поэзии Гегама Сарьяна – основательность, несуетность в осмыслении и освещении событий, современником и участником которых он был. В ней нет самолюбивого «ячества». Его стихи скорее о других – о тех, кого следует прославить словом, чей образ нужно передать истории.

Его восточные поэмы – баллада «Гюльнара» и другие рассказывают о трагической гибели персиянки в стране «миндального дерева, жасмина и караванов», о безрадостной судьбе ашуга, разладе мечты с действительностью. Поэмы «Сторож», «Укор», «Прохор Иванов», «Политрук» посвящены теме революции, гражданской войны и созидательному труду народа. В поэмах «Алваро», «Хуан Торнад», «Франсиско Солан», созданных в 30-е годы, поэт поднял голос в защиту испанских патриотов. В самые трудные для армянского народа дни тонкий лирик создает поэмы об исторических судьбах армянского народа, о его борьбе в годы Великой Отечественной войны («Замок славы», «Корабль смерти») и другие. А событий в судьбе автора пронеслось немало. Так или иначе они запечатлелись в его книгах, составили их первооснову. Даже если мы будем судить по названиям поэм и циклов стихов, то и тогда ощутим главное, чем наполнено творчество поэта: гражданственность, любовь к родной истории, открытость души.

ОТ РОЖДЕНИЯ ТОНКАЯ, ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ ДУША, ГЕГАМ САРЬЯН ПРОШЕЛ ВЫСШУЮ ШКОЛУ, школу страданий, которые делают человека мудрецом. Сарьян не уповал лишь на талант, дарованный ему природой, не с одним этим капиталом появился он на литературном поприще. Благодаря упорной кропотливой работе он шел к своей цели, отдавая отечественной поэзии весь свой талант без остатка.

Когда на земле не будет меня,

Останется в книге моя душа,

И спросят слова, друг друга тесня,

Былинками букв тихонько шурша:

«А где же та мысль, что блеск нам дала,

А где же сиянье тех зорких глаз,

Душа, что кувшином полным была,

И влагою чувств поила нас?»

Последняя точка ответит им:

«Все отдал поэт твореньям своим».

(Перевод В.Звягинцевой)

Нельзя обойти вниманием и стихи, написанные поэтом в 50-е, 60-е годы – в пору зрелости. Разбросаны они по разным книгам, но к ним ведут незримые нити всей творческой биографии Гегама Сарьяна, на этих стихах сходятся его излюбленные поэтические «меты», образный язык его поэтики.

Неистребимая, мучительная и всепоглощающая нежность к Родине, к ее золотистым осенним лесам, быстрым водам и терпкому винограду, томливым полдням и прохладным вечерам, трезвое философское приятие жизни диктовали Сарьяну подчас стихи классической ясности, мудрости, спокойствия и глубины. Он и сам был гармоничен, как и его поэзия. Он был поэтом всей своей натурой, от него оставалось впечатление какой-то особой хрупкости. Говорил он мало, смущенно, но каждое слово было материально – его собеседники будто видели, как рождается в нем слово.

Одним из любимых занятий Сарьяна в последние годы жизни было бродить по улицам и паркам Еревана, смотреть на Арарат, на синее небо, прислушиваться к голосам птиц. Всему этому он радовался как поэт. Он жил в своем, скрытом от посторонних глаз мире, внутренний комфорт которого не зависел ни от каких политических веяний.

С ГОДАМИ КРЕПЛО В НЕМ СТРЕМЛЕНИЕ К ЖИВОМУ ОБЩЕНИЮ С ЧИТАТЕЛЯМИ. Он все чаще принимал участие в литературных вечерах, выступал, много сил отдавал переводческой деятельности. Для него были зримы и осязаемы краски каждого переводимого им произведения. Близкое знакомство Г.Сарьяна с традициями других народов, вживание в иные поэтические системы не могли не сказаться и на его поэтике. Обогащая армянскую литературу качественными переводами Пушкина, Лермонтова, Гейне, Чавчавадзе, Марка Твена, Шевченко, Гришашвили и других, поэт одновременно обогащал себя, свое оригинальное творчество. Следы его увлечения тем или иным поэтом рассыпаны в его стихах, их легко обнаружить.

Творчество Гегама Сарьяна было высоко оценено правительством. Он был лауреатом Государственной премии республики, награжден орденами и медалями. При жизни Сарьяна были изданы десятки его книг, составившие целый художественный мир, мир, который жив и сегодня, являясь достоянием уже новых читателей.

Талант и культура, строгость к себе, скромность и искренность, прекрасное знание изображаемого, тонкое чутье художника, замечательное чувство стихии языка – таким мы воспринимаем Гегама Сарьяна. Молодые поэты учились у него не только поэтическому мастерству, но и преданности родной земле, гордились дружеским общением с ним.

В декабре минувшего года Гегаму Сарьяну исполнилось 120 лет. Он и сегодня – наш современник.