Ваграм МИРАКЯН: МЫ НЕ УПРАВЛЯЕМ БОЛЬШЕЙ ЧАСТЬЮ АРМЯНСТВА

Есть известное высказывание премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю, который сказал: «Если бы я должен был описать одним словом, почему Сингапур преуспел, то этим словом было бы «доверие». Все просто: если государство и экономические игроки не доверяют друг другу, то это неизбежно приводит к усилению контроля, существенному увеличению издержек, ухудшению делового климата.

ДЕЙСТВУЮТ «ЗАКОНЫ ЖАНРА» И В КОНТЕКСТЕ БИЗНЕСА. Есть множество научных исследований, посвященных тому, как доверие влияет на эффективность деловых взаимоотношений, способствуя сокращению трансакционных издержек. А все потому, что договаривающиеся стороны скорее приходят к согласию и могут тратить меньше сил и времени на контроль.

«Мы как раз и решаем вопрос доверия на уровне бизнеса, - говорит в беседе с нами председатель Союза предпринимателей «Манташянц» Ваграм Миракян. - К примеру, одна из наших компаний решила осуществить сделку с другим участником «Манташянц», являющимся одной из крупнейших компаний в Армении. Теперь вопрос: смогла ли первая компания, не занимающая столь высокие позиции в рейтинге крупнейших, выйти на первую, чтобы суметь договориться о сделке? Скорее всего, нет, потому что она попросту не дошла бы до нее или дошла бы, но с огромным трудом. А так, членство в нашем клубе позволило руководству первой компании буквально одним звонком связаться с представителями второй, организовать встречу и осуществить сделку. Вот это как раз и называется сокращением трансакционных издержек, измерить которые нам сложно, но то, что эффект их воздействия на ВВП Армении в целом достаточно большой, - абсолютно бесспорно».

Поэтапные достижения

- Г-н Миракян, на днях Союзу предпринимателей «Манташянц» исполняется пять лет. Как журналист, не первый год уже освещающий деятельность Союза, прекрасно знаю, сколь много было сделано за это время. Но не могли бы вы выделить основные достижения «Манташянц» с момента его деятельности? А главное – рассказать о том, как все это отражается на экономике, в частности, на реальном секторе страны? К примеру, вы указали на то, что членство в «Манташянц» приводит к сокращению трансакционных издержек бизнеса, оказывая воздействие (хотя, и сложно измеряемое) на рост нашей экономики. А есть ли какие-либо измеряемые показатели вашей деятельности?

- Если говорить о достижениях, то они были поэтапными. Когда мы открывались, нам все говорили – у нас в стране эта модель не заработает, потому что армяне не в состоянии объединяться. Поэтому основным нашим достижением на первом этапе, то есть в первый год деятельности, можно считать то, что мы сумели доказать: в Армении возможно объединение в рамках бизнес-клуба.

Второй этап – это период 44-дневной Арцахской войны, когда нашему клубу было почти два года. Несмотря на то, что общими усилиями нам удалось в то время сделать очень многое, одновременно стало понятным, что внутренних ресурсов недостаточно (в «Манташянц» на тот момент насчитывалось порядка 100 участников) и необходимо выходить на глобальный масштаб.

Третий и самый важный этап – открытие наших зарубежных филиалов. Первым стал филиал в Лос-Анджелесе осенью 2021 года, после него в том же году – в Москве и Краснодаре. Работа была проведена огромная, чтобы открывающиеся филиалы были реально работающими и эффективными. Иными словами, если вначале у нас ориентир был только на Армению, то потом ставка была сделана на создание площадки, которая смогла бы объединить всех предпринимателей с армянскими корнями по всему миру, дав новый и эффективный формат нетворкинга и роста резидентов клуба.

Это привело к том, что у нас появились новые глобальные амбиции. Так, если вначале планировали до 2025 года открыть 25 филиалов «Манташянц», то потом успех нас воодушевил и сейчас намерены удвоить этот показатель к намеченному периоду. На сегодня у нас действуют 14 филиалов, а к концу этого года доведем цифру до 30-ти. В «Манташянц» уже насчитывается свыше 500 участников. Правда, предпринимателей из самой Армении, включая Ереван, Ванадзор, Гюмри и Арцах, гораздо больше – порядка 300-350 бизнесменов. Но со временем (думаю, до конца этого года) количество предпринимателей армянского происхождения из-за рубежа будет заметно больше.

Теперь что касается нашей роли в экономике страны. Если честно, то опять-таки какие-либо цифровые показатели, измеряющие нашу деятельность, выделить очень сложно. Но недавно, к примеру, мы посчитали, что в разрезе прошлого года между членами нашего клуба было проведено около 7000 сделок, то есть по 20 сделок в день. И это только те сделки, которые были проведены во внутренних чатах клуба. А есть и немало сделок вне этих чатов, когда участники решали между собой разные вопросы. Да, не все эти сделки имеют прямой финансовой характер. Если в цифрах, то около 30-40% - финансовые сделки, а остальное – это то самое быстрое решение разного рода вопросов между предпринимателями, что, как я уже говорил, приводит к сокращению трансакционных расходов и росту эффективности делового партнерства.

Стагнация производства при росте экономики, или симптомы «голландской болезни»

- Подводя итоги прошлого года, вы написали на своей странице в Facebook, что было организовано 20+ встреч с госчиновниками. Что дало это реальному сектору? Иными словами, может ли «Манташянц» повлиять на те или иные решения, принимаемые правительством в сфере бизнеса?

- Если вкратце, то – да, влияние имеем. Но имеем ли влияние на все вопросы – нет. Например, когда в 2022 году у нас началось падение курса доллара и укрепление драма, приведшее к колоссальным сложностям у местных экспортеров (среди членов «Манташянц» были и те, кто вынужденно закрыл свой бизнес), то в этом вопросе мы не сумели хоть как-то улучшить ситуацию. Несмотря на то, что были проведены встречи с представителями финансово-экономического блока правительства, в том числе с Центробанком, плюс через СМИ пытались довести свой голос, действия наши оказались не результативными.

Но по многим другим вопросам воздействие было. Например, в ювелирной сфере недавно произошли законодательные изменения, инициатива которых изначально исходила от представителей нашего союза, кто столкнулся с проблемами в этой сфере. После этого были организованы встречи с замминистра экономики, далее ведомство разработало законопроект, представило правительству, и вот сейчас изменения уже приняты.

- Вам как руководителю бизнес-сообщества лучше всего известно положение дел в реальном секторе. Да, экономика Армении демонстрирует высокие показатели роста, но, как известно, базируется он в основном на внешних факторах. В свое время вы сами указали на то, что нежданно «свалившиеся» в экономику Армении многомиллионные средства создали довольно тревожную ситуацию под названием «голландская болезнь». Начиная с 2022 года сюда начало поступать большое количество инвалюты, в результате чего драм начал укрепляться, приведя ко всем негативным последствиям этой самой «голландской болезни»: убытки компаний, экспортирующих товары или услуги, закрытие мелких и соответственно более слабых компаний и многое другое. Как вы оцениваете нынешние тенденции в экономике Армении?

- В реалиях многие экспортирующие компании не смогли справиться с издержками на фоне валютных колебаний и закрылись, а многие местные производители попросту перешли на импорт той же продукции. Предположим, кто-то производил в Армении томатную пасту, теперь он импортирует ее, потому что производить уже не выгодно в связи с низким курсом доллара, легче и прибыльнее импортировать и продавать.

Все это приводит к тому, что в условиях довольно высокого роста экономики производственный сектор, перерабатывающая промышленность практически не растут. Ну или же, скажем там, демонстрируют незначительный рост. И это при том, что на сегодня в Армении реализуется госпрограмма, направленная на расширение производственных возможностей местных предприятий и повышение их производительности. Действуют также и другие проекты.

Тем не менее, воздействие валютного курса оказалось настолько сильным для экспортоориентированных компаний, что свело на нет эффект оказываемого государством содействия. Все это и привело к тому, что промышленность выросла незначительно, а экспорт увеличился в основном благодаря реэкспорту. Причем, если бы доллар упал не на 20-30%, а, скажем, на 50%, то с производственным сектором Армении можно было бы попрощаться навсегда.

Противоречие между государством и церковью - абсурд

- В ходе различных встреч, проводимых в рамках «Манташянц» в том числе с журналистами, вы неоднократно указывали на то, что не нужно придавать политическую подоплеку обсуждению тех или иных актуальных вопросов. Но в наши дни невозможно представить развитие бизнеса без оглядки на политику. Так может ли самое крупное бизнес сообщество Армении придерживаться позиции – мы вне политики?

- На самом деле, как только самое крупное бизнес-сообщество заявит, что оно внутри политики, то на следующий день же перестанет быть самым крупным бизнес-сообществом. Потому что это сообщество охватывает предпринимателей, имеющих самые разные политические взгляды, и большинство из них уйдет из клуба, как только мы заявим, что отдаем предпочтение той или иной партии. Не может структура, которая стремится стать всеармянской, придерживаться какой-либо политической позиции.

Она может иметь свою позицию относительно государства, поскольку мы ориентированы именно на государство. Потому и говорим: неважно, какая политическая сила у власти, с любой из них мы готовы к сотрудничеству во благо государства. Если это будет невозможно, то просто не будем сотрудничать и продолжим действовать во благо государства.

К сожалению, у нас в обществе политике и политическим деятелям придается гораздо больше значения, чем государству в целом. Это очень большая проблема. На первом месте у людей должно быть государство, только потом те или иные политические деятели. Надо наконец-то понять, что государство – это высшая ценность и точка. И исходить именно из этого.

Есть у нас еще одна важная проблема, о которой хотелось бы сказать. Дело в том, что мы не управляем большей частью армянства. По примерным подсчетам, во всем мире людей армянской национальности насчитывается порядка 10 млн человек. Но мы обеспечиваем управление, причем, очень плохое, только трех миллионов проживающих в самой Армении. А как насчет остальных? Нет ни одной структуры, которая взяла бы на себя консолидацию всех армян, - ни на уровне государства, ни на уровне нации. Это огромное упущение. Как вы думаете, какая из структур способна объединить армянство по всему миру?

- Армянская церковь…

- Абсолютно верно. Ведь у нее сотни представительств по всему миру, она является самой большой структурой, имеющей все ресурсы, необходимые для организации этого процесса. И просто немыслимо и абсурдно, что на сегодня у нас между государством и церковью возникли противоречия. Таковое не может и не должно быть, потому что, с точки зрения организации всеармянского мира, церковь играет гораздо большую роль, нежели государство. Не говоря уже о том, что, имея несколько сот представительств, она гораздо сильнее государства с его 40 послами.

Но нам нужны и другие структуры, которые помогут консолидировать армян, скажем, в культурной сфере, а главное – в экономической. У нас практически нет глобальных бизнес и экономических организаций, и это очень большой пробел, потому что за рубежом имеем колоссальный в сравнении с масштабами местной экономики ресурс. К примеру, есть предприниматели с армянскими корнями, состояние которых оценивается в половину ВВП Армении. И этот ресурс армянский мир не использует в том числе из-за организационных проблем.

В этом смысле основная миссия «Манташянц» сводится к объединению всеармянского экономического потенциала. Это, конечно, большая и амбициозная задача и открытие 50 филиалов явно недостаточно для достижения такой цели. Но пока намерены дойти до этой планки, а потом уже планировать дальнейшие шаги.