ЧТОБЫ ЗВОНИТЬ ВО ВСЕ КОЛОКОЛА…

Каждый день от нас уходит настоящее, превращаясь в прошлое. Но не может уйти в прошлое поэт, в ком с чрезвычайной силой жил бесконечный дух сопротивления, физического протеста против всех наших бед, наших унижений. Поэт, чье творчество было устремлено в будущее.

Таким поэтом была Сильва Капутикян. Такой она осталась до конца своей жизни – внутренне независимой и от государства, и от "прогрессивного человечества" (так называла она самодовольных либералов). Она верила лишь своему пути, как она его видела и понимала.

ОЧЕВИДНО, ЧТО В XX ВЕКЕ НАША ЛИТЕРАТУРА ПОДНЯЛАСЬ НА НЕБЫВАЛУЮ ВЫСОТУ. Тем более совершенно исключительным было ее значение для общества. Она в полной мере смогла раскрыть свои внутренние силы, вписаться в многовековый путь, для которого книга была сакральной величиной. Это была совершенно уникальная реальность, которая открывала путь для больших величин, отлично чувствующих страну, ее историю, культуру, дыхание и пульс. Они приходили в канун непростого времени как проявление защитных механизмов нации, как стражи ее глубинной культуры, языка, призванные противостоять и устоять в бурях времени. Сильва Капутикян – одна из них.

Ее образ еще при жизни обрел особый светоносный характер. Было ясно, что она подхватила эстафетную палочку того самого света, который проявлялся еще в творчестве Туманяна, Исаакяна, Чаренца, Терьяна. В фокусе ее внимания находились проблемы культуры и литературы, политики и истории, общественной психологии и морали.

Творчество Сильвы Капутикян – это не только тончайшая лирика, но и стихи, пронизанные горечью и болью, история смены и развития настроения и мысли поколения, заставшего сталинскую эпоху, с воодушевлением встретившего "оттепель", пережившего "застой", уверовавшего в перестройку и в новую "демократию" и увидевшего, что из всего этого получилось.

Ее поэзия носит интернациональный характер, но родина ее духа, ее трагического мировосприятия – в Армении, в той череде трагедий, который пережил армянский народ за много веков. И понятно, что, зная чувство боли своего народа, она остро чувствовала боль и страдания другого народа. Ее книги – поэтические сборники, книги путешествий по спюрку, по зарубежным армянским колониям "Караваны еще в пути", "Меридианы карты и души" - ее путешествия вглубь памяти, своей личной и народной, исторической публицистике, овеянные всеми ветрами XX века и полные философского раздумья, остросоциальные заметки - составили одну из самых ярких страниц армянской литературы. Много десятилетий звучал ее вдохновенный голос. Поэт, публицист, неравнодушный человек, она выразила острейшие проблемы своего времени, жизнь и борьбу своего народа в судьбоносные часы ее истории.

Сильва Капутикян была провозвестницей Карабахского движения. Писатель и публицист Зорий Балаян отмечал, что еще до начала Движения она два десятилетия без устали писала обличительные письма, которые рассылались по всем инстанциям. Ее поэзия и публицистика в наши дни еще больше поднимается в своем значении, потому что за каждой ее строкой стоят такие мощные понятия, как совесть, Родина, человеческое достоинство, историческая память…

К сожалению, в наши дни есть "деятели", которые хотят предать забвению наше прошлое, нашу историческую память. А ведь ясно, что ничто так не разрушает имидж страны, как нежелание оценить по достоинству ее прошлое, масштаб личностей, способствующих расцвету культуры своей страны. И поныне мы держимся на плаву за счет тех завоеваний. И при этом соревнуемся, вытирая ноги об это советское прошлое.

В СИЛЬВЕ КАПУТИКЯН, ВПРОЧЕМ, КАК И ВО МНОГИХ ПИСАТЕЛЯХ ЕЕ ПОКОЛЕНИЯ – Паруйре Севаке, Геворге Эмине, Амо Сагияне, Серо Ханзадяне, Анаит Сагинян, жило ощущение высокого назначения литературы, ее неподкупности. С не меньшей силой в ней, несмотря ни на что, продолжала жить вера в высокое предназначение человека. Все, что выходило из-под ее пера, привлекало нестандартностью мысли, тонкостью вкуса, независимостью и нелицеприятностью суждений и оценок.

Понятно, что не всем это нравилось и в самой литературной среде, и во властных структурах, и время от времени это ей давали почувствовать. Жизненный опыт, особенно в переломные моменты жизни и в пограничных ситуациях, показывает, к горькому сожалению, что размер таланта далеко не всегда совпадает с масштабом личности. И когда видишь это несовпадение (а оно приобретает порой характер кричащего противоречия), очень трудно перечитывать нравившиеся когда-то вещи. У Сильвы Барунаковны талант как дар природы был органически слит с чувством ответственности. Она всегда была на стороне справедливости, а не силы, какую бы форму она ни принимала. И это ее качество, необъемлемое свойство ее души, наиболее ярко проявлялось на перепадах жизни, когда перед человеком вставала проблема выбора.

Сильва Капутикян создала свой образ Армении. А ведь это особый талант, не каждый крупный художник чувствует свою страну, историю так осязаемо, как это было присуще ей. Только огромная всепоглощающая любовь к своей стране, преданность ее краскам, открытость сердца, мощное вдохновение могли продиктовать такое:

"Купол Армении, кровля ее сложена из бревен и соломы, камня и бетона, она – из первых жарких слов, пропетых язычниками – бардами о боге огня Ваагне, из строгой вязи наших древних письмен на жестких листах пергамента, из белого островерхого пламени снегов Арарата, из розового зарева Еревана, из песни "Ой, Назар, яр", из стихов, из радости, из горечи, из тоски, из мечтаний, - из всего этого сложена кровля Армении".

"Общаясь с ней, каждый раз чувствовал, будто ее глаза смотрят из глубины армянской истории, такой драматичной и прекрасной", - писал о Капутикян замечательный балкарский поэт Кайсын Кулиев. В этом нетрудно было убедиться.

Столько лет общения с этой яркой, талантливой и мужественной женщиной – подвижницей, где-то с начала 70-х годов и до конца ее жизни, были годами удивления ее трудоспособностью, целеустремленностью, ее неожиданными творческими идеями, которые практически всегда реализовывались! Поразительно, что часто встречаясь с ней по самым различным поводам, я ни разу не написала о ней очерка или, так называемых, штрихов к портрету. Зато у нас было много публикаций в жанре проблемных бесед, которые, если собрать вместе, составили бы целую книгу.

Особенно часто встречались мы с ней в 90-е годы. Время радикальных трансформаций, судьбоносных событий, трагических испытаний и больших потерь, неоднозначных решений и неясных перспектив. Свое отношение к происходящим явлениям Сильва Барунаковна выражала с потрясающей лаконичностью, точно и объективно. Как поэт и общественный деятель она старалась не поддаваться эмоциям, а все анализировать, пропускать через себя, корректировать своим опытом жизни. В этих беседах она создала точный портрет времени и человека в нем. Это был разговор о недавнем прошлом и настоящем – интригующий, страстный и подлинный. Вся сложность и горечь бытия обретали в ее словах конкретику.

КАК-ТО В ОДНОЙ ИЗ НАШИХ БЕСЕД Я СПРОСИЛА СИЛЬВУ БАРУНАКОВНУ О ТОМ, КАК ОНА относится к нынешней интеллигенции, которая оказалась на обочине жизни. Она ответила со свойственной ей прямотой: "Беда в том, что положение интеллигенции изменилось не только в материальном плане. И началось это не сегодня. Началось это со времен митингов и выступлений в печати, вроде статьи "Задание выполнено, ждите орденов", давшей повод для публикации моего открытого письма ее автору – Левону Тер-Петросяну, со злых призывов разоблачить интеллигенцию как прислужников партократии. Словом, делалось все, дабы очернить ее в глазах народа. И едва ли авторам этих неприглядных деяний удастся привлечь на свою сторону интеллигенцию – писателей, художников, артистов, сгладить обиду, нанесенную годами, посредством пышных сборов и изобильных застолий, этих "пиров во время чумы". Интеллигенции нужно вернуть уверенность в своих силах. А это можно сделать, восстановив ее высокое место в обществе, восстановив воздействие ее слова на ход событий, на действие властей. Только тогда можно претендовать на деятельное участие интеллигенции в становлении независимого государства".

Как известно, к властной элите поэтесса относилась без благоговения, давая ей беспристрастные оценки: "В последнее время, - говорила она, - появилось не очень понятное, очевидно, из рыночного обихода выражение "товарищество с ограниченной ответственностью". Мне очень хотелось применить его в отношении наших властей: "Правительство с ограниченной ответственностью". Мне это более понятно".

Или другое высказывание: "К сожалению, власти злоупотребляют терпением народа. Но оно не может длиться вечно, и власти должны остерегаться всенародного взрыва. А по всему видно, наши власти не склонны считаться ни с оппозицией, ни с мыслящими людьми…"

Ее слова актуальны и сегодня. Нетрудно догадаться, как бы отозвалась Сильва Барунаковна на все бедствия Арцаха, на нашу неприглядную современную реальность, на действия нынешних властей. Сколько обличительных, обжигающих слов, облитых "горечью и злостью" вырвалось бы из-под ее пера!

С. Капутикян творила до последнего своего дыхания, до конца оставаясь собой, оберегая честь большого гражданина и Художника. Каждое ее новое произведение, каждое публицистическое выступление ставили перед нами новые проблемы, находили отклик в народной душе. Она жила полнокровной жизнью, отдавая литературе все, что было в ее щедрой человеческой природе. На каждое общественное явление она откликалась по-своему, но прежде всего как истинный поэт-гражданин.

Такие личности, как Сильва Капутикян, всегда нужны. Но они чаще бывают на небесах. Вот почему на земле так хаотично. Но они должны прийти, чтобы мы не разбились вдребезги. Они необходимы, чтобы звонить во все колокола.