КАК УЧИТЬ «ДРУГИХ»?

В интервью «ГА» профессор Южного федерального университета (Ростов-на-Дону), доктор физико-математических наук, директор Регионального научного центра Алексей КАРАПЕТЯНЦ говорит о научных контактах с Арменией, практическом применении результатов научных исследований и проблемах системы образования.

- Г-н Карапетянц, какими исследованиями вы занимаетесь?

- Основное направление моих исследований - гармонический анализ. Это раздел математического анализа, изучающий свойства функций или иных объектов посредством представления их в некоторых базисных системах. Это достаточно сложная область, которая вряд ли будет представлять интерес для читателя, далекого от науки. Однако гармонический анализ широко применяется в прикладной сфере. Это все средства коммуникации – телефоны и другие устройства, в которых используется передача данных, изображения, его расшифровка и кодирование, распознавание образов, защита информации. Гармоники – это некоторые волны, которые кодируют наши слова, а потом передают их с помощью сигналов связи, расшифровывают на другом конце, и вы слышите голос, если речь идет о телефоне. Гармонический анализ применяется и в томографии, различных приборах, это обработка и анализ данных.

- Вы создали научный центр при Южном федеральном университете. Какие задачи он выполняет?

- Создание научного центра в 2018 году стало для нас важным событием. Деятельность центра осуществляется по многим направлениям и программам. Мы организуем конференции, семинары, воркшопы, занимаемся исследовательской деятельностью, реализуем образовательные программы для студентов и школьников. В мероприятиях нашего центра принимают участие ученые примерно из 30 стран, что способствует обмену научными знаниями и идеями, налаживанию контактов, публикациям и реализации совместных проектов. Разумеется, всей этой деятельностью мы занимались и до создания центра, но теперь наши возможности значительно расширились. К нам стали чаще приезжать авторитетные зарубежные ученые, читать лекции, а молодежь из разных стран, в том числе из Армении, приезжает на позицию постдока. Сейчас вместе с академиком Ширяевым – учеником выдающегося российского математика Колмогорова мы создали в нашем центре новую лабораторию – стохастического анализа и искусственного интеллекта. В перспективе также создание лаборатории вычислительной математики и математической физики. В общем-то это стандартная деятельность научного учреждения.

А три года назад ко мне обратились из «Journal of Mathematical Science», который был источником для перевода и публикации русскоязычных статей. Мне предложили создать полноценный научный журнал, куда напрямую будут подаваться статьи. Эта идея меня заинтересовала, и я организовал журнал, в редколлегию которого вошло достаточно много очень авторитетных ученых, таких как Барри Саймон, Армен Сергеев и другие. У нас очень серьезная редколлегия, что, разумеется, определяет и достаточно высокий статус журнала. Мы публикуем труды известных ученых, делаем интересные спецвыпуски, один из которых был посвящен конференции в Цахкадзоре. Расширение географии нашей деятельности и привлечение ученых из разных стран способствует исследовательской активности и налаживанию новых научных контактов. Тематическое разнообразие материалов и публикации очень авторитетных ученых повышают рейтинг издания и делают его привлекательным для новых авторов. Сейчас мне хотелось бы еще более расширить тематику публикаций за счет обращения к прикладным задачам, вопросам искусственного интеллекта и вычислительной математики. Так что все взаимосвязано – публикации в нашем журнале и исследования, проводимые в центре, дополняют и подпитывают друг друга. Тут работает интеграционный эффект, который всегда дает хорошие результаты в науке.

- У вас давние и достаточно активные научные контакты с Арменией. Расскажите о них, пожалуйста.

- В Армении я бываю с детства. Мой отец тоже был математиком, часто ездил в Армению и брал меня с собой. А мои научные контакты с армянскими учеными, разумеется, начались значительно позже. Какое-то время я работал в США и Мексике, а потом, в 2003 году вернувшись в Россию, участвовал в организации визита в Ростов академиков Фадея Саркисяна и Эдуарда Казаряна и с тех пор эти связи не прерывались. Сейчас, после организации нашего научного центра появились дополнительные возможности приглашать ученых, в том числе из Армении, что очень упрощает и активизирует контакты. Мы реализуем совместные научные проекты с Институтом математики Национальной академии наук Армении, организуем конференции, которые проходят в Армении и привлекают много участников.  Я очень хочу, чтобы наше сотрудничество расширялось.

- Многие российские и зарубежные ученые, участвующие в проводимых в Армении международных конференциях, говорят о том, что, поскольку санкции коснулись и научных контактов, то Армения оказалось той очень благоприятной площадкой, где общение ученых может продолжиться.

 - Понятно, что в сложившихся условиях наши американские и европейские коллеги в Ростов не приедут, но ведь и до этих событий многие ученые очень охотно приезжали в Армению, которая сама по себе для многих представляет большой интерес. Это древняя история, множество достопримечательностей, живописная природа, но главное – та теплая атмосфера, которая очень благоприятствует налаживанию научных контактов и живому человеческому общению. Я сам очень часто и всегда с удовольствием бываю в Армении, даже смог подняться на Арарат, что произвело на меня очень сильное впечатление.

- Но, к сожалению, Арарат – не Армения…

- Да, но на вершине горы многое воспринимается по-другому, там понимаешь, что Арарат - это Армения.

- Вы преподаете в Южном федеральном университете. Как ведется подготовка по новым специальностям?

- Сейчас большое внимание уделяется искусственному интеллекту. Название модное, оно у всех на слуху, но все это было и раньше, просто назвалось по-другому. Кстати, с нами сотрудничает профессор Бабаян из ереванского «Политеха», который недавно прочитал лекцию по машинному обучению для наших студентов. Но ситуация очень сложная во всех вузах.

- Что вы имеете в виду?

- Речь идет не о локальной проблеме, она характерна для всей мировой системы образования. Мы понимаем, куда нужно двигаться, но объем новой информации настолько велик и разнообразен, что трудно отделить первостепенное от «шума». Можно сказать, что система тестируется на прочность. Думаю, что через несколько лет мы поймем, как надо учить новое поколение, потому что учить по-старому уже невозможно.

- Принято считать, что во всем мире снизились уровень образования и интерес к знаниям. Вы тоже сталкиваетесь с этой проблемой?

- Да, эта проблема несомненно существует, нынешние студенты действительно значительно уступают тем, что были до 2000 года. Но я не склонен считать новое поколение слабо образованным, менее развитым. Просто оно другое. Их по-другому учили, они формировались в другой среде, где были очень отличающиеся от нынешних технические возможности. И это во многом повлияло на их способность к обработке информации и формирование своего мнения по тем или иным вопросам. А это достаточно сложный процесс, который определяется целым рядом условий. Доступ к информации значительно упростился. Раньше не было интернета, который мгновенно подскажет, поможет, избавив от необходимых прежде усилий.  А это не только плюс. Нынешний студент фактически лишен навыка самостоятельной работы и самостоятельного принятия решений. Он неограниченно получает подсказки и уже затрудняется написать два сложных предложения подряд, чтобы сформулировать свою точку зрения. И это неизбежно влияет на парадигму обучения, сам подход к приобретению знаний. Зачем напрягаться, ломать голову, прилагать усилия, если все под рукой? 

- Но, возможно, такой подход сохраняет ресурсы для более серьезных операций? Или то, как все происходило прежде, для чего-то необходимо?

- Я считаю, что это плохо влияет на развитие, поскольку процесс мышления, когда человек имеет навык самостоятельно думать и концептуально излагать свои мысли, анализировать, незаменим. Сейчас этому не учат, и это плохо, но сделать с этим ничего невозможно.  Так во всем мире. Мыслительная деятельность – тяжелый труд. А убедить человека в том, что усложнять жизнь лучше, чем облегчать, практически невозможно. Сегодня очень немногие готовы прилагать большие усилия, но именно эти люди являются двигателями прогресса. Теперь лишь единицы мечтают строить космические корабли, делать открытия… Изменились и ориентиры, и отношение к науке, знаниям. Нынешнее поколение более прагматично. При выборе профессии молодежь ориентируется на социальный успех, зарплату, которая обеспечит им высокую покупательную способность, а не на романтический интерес к той или иной сфере деятельности. А это очень серьезный фактор, определяющий многое. Это проблема. Но, я уверен: время подскажет ее решение.