"ЗАЧЕМ ОТКЛАДЫВАТЬ РАДОСТЬ…"

Чтобы понять Красоту, надо быть ее пленником, чтобы творить - ее певцом! Долгие годы жил среди нас человек, носивший в себе мир волшебных знаков Красоты, человек - для которого искусство БЫЛО источником постоянно обновляемого духа, неумолчной рекой, несущей в своих волнах мечту и реальность…Великое было счастье знать этого человека. Его звали Джим Петрович Торосян.

ОН СЛЫШАЛ ЖИЗНЬ В БОЖЕСТВЕННОЙ АРХИТЕКТУРЕ МИРОЗДАНИЯ. Любил, обожествлял ее - через завиток орнамента и витиеватую кладку монастырских камней, через синеву неба и тёплое солнышко, нежившееся в окнах "святилища" его - мастерской. Его самого солнценосная сущность упорно множила мажорную тональность современной отечественной архитектуры, защищая ее изысканность и легкость, находя удивительно консонантное звучание для ее аккордов и бесконечную мелодию стелящихся и летящих линий.

Влюбленный в искусство итальянского Ренессанса он сумел пронести "итальянскую" ноту через десятилетия своего творчества, сроднив ее виталистическое звучание с размышляющим тоном армянских средневековых мастеров.

Его проникнутое живой эмоцией энциклопедическое знание, метафоричный, образный язык, вдохновенное повествование, горение - разве могли кого-то оставить равнодушным. Любой, открывший дверь кабинета, непринужденно вовлекался в разговор…

Встречи с Джимом Петровичем несли праздник. Он жил в совершенно другой, оберегаемой им жизненной тональности. Не дал ей "захламиться", обрасти "приевшимися" буднями.

Многие строили. Он творил Красоту - смиренно, с благоговением, служа вечному, несуетному. Свет, несомый им, так отражал замечательное изречение древних греков: " Мыслить - значит. чувствовать гармонию".

Благородство - качество, увы , редко прилагаемое к великим. Джим Петрович им в полной мере обладал. Мы учились у него почитать учителей, истинных мэтров прошлого и настоящего, уважать коллег. За долгие годы общения бытовые, прозаические темы попросту "обходили нас"….

Парение духа… В трудные 90-е, "неисправимый" романтик, Джим Петрович, помог многим из нас творчески выжить. В суровые блокадные зимние дни, при печке, но всё равно в холод, Мастер каждый божий день, уже с раннего утра, работал над своими чудесными проектами. А за пределами мастерской еще кружились снежинки, и на протоптанную им дорогу "звенящей тишиной" садился снег... Жизнестойкость его духа зиждилась на духе созидания - "вечнозеленого" канона природы, к которой его постоянно тянуло, тянуло к монастырям, памятникам старины. Как заповедальное звучало: "Архитектор призван творить на своей земле"...

Удивительно скромное убранство кабинета - несколько увеличенных фото собственных работ, портреты Таманяна, отца, Петика Торосяна. Сбоку - столик с книгами, альбомами репродукций любимых мастеров… Но, главное, - его рабочий, никогда не пустовавший до самых последних дней стол…

КАЖДЫЙ РАЗ У ЛЕБЕДИНОГО ОЗЕРА МЕНЯ НЕПРОИЗВОЛЬНО ТЯНЕТ В ЛЮБИМУЮ МАСТЕРСКУЮ, когда-то полную молодых архитекторов, большей частью из бывших учеников Джима Петровича. Какая была аура, какое единение мастеров одного цеха вокруг благодатных творческих идей… В этой, своего рода, "малой академии архитектуры", посвященность считалась "главным предметом" после профессионализма…

Мы много общались с Джимом Петровичем. И в период стройки, бывало, ходили вместе и на Каскад, и в мэрию, и в его же - эчмиадзинскую церковь. И всюду бросались в глаза орнаменты. Джим Петрович и сам рисовал их -удивительной красоты, и зачастую не мог выбрать, какой лучше - настолько все были хороши... Каким же нарядным выглядел в орнаментах его любимый травертин… И таким бы был теплым он же на Каскаде - с уходящими ввысь террасами с зеленой травой, вместо тяжелых розовых кустов. Так му представлялось…

Истинный носитель культуры…Студенты заслушивались на его лекциях. Его невозможно было не выделить из толпы - внутренний аристократизм неминуемо себя обнаруживал. Эстет в искусстве, он и по жизни был таким. С безупречными манерами, элегантный, подтянутый, с небрежно завязанным шарфом… Проходя мимо цветочницы, обязательно должен был купить, чтобы подарить цветы. Незабываем запах фиалок…

Увлекался классической музыкой. Просил Католикоса поставить в "его" церковь пианино, чтобы там звучала классическая музыка. Обожал Моцарта. Помнится, я должна была играть с камерным оркестром два вечера подряд несколько Концертов Моцарта. Поскольку программа повторялась, позвонила ему, чтобы уточнить в какой вечер приглашать. " Конечно, в первый. Зачем откладывать радость?", ответил он, подарив мне на память этот чудесный афоризм…

Жизнь самого Джима Петровича прозвучала, как музыка, и музыка эта продолжает звучать в его гениальных творениях, драгоценных крупицах памяти и нетленных страницах летописи Красоты, на которых он оставил свой неповторимый автограф…

Светлана НАВАСАРДЯН

Лос-Анджелес - Ереван