СЮРПРИЗ ДЛЯ КОМАНДИРА

Директор Музея литературы и искусства им. Е. Чаренца, кандидат филологических наук, критик Каро ВАРДАНЯН работает над циклом документально-художественных рассказов о деятельности и судьбе членов Армянской секретной армии за освобождение Отечества (АСАЛА). Предлагаем читателям один из рассказов, посвященных участникам известной операции "Ван".

1.

КАК ОБЫЧНО, ПЕРВЫМ ПОЗВОНИЛ АКОП. Позвонил ровно в девять. Вазген с семи утра готовился к сегодняшнему празднику. Празднику, о котором во всем мире помнили человек восемь-десять. Он принял душ, тщательно побрился, достал из шкафа костюм и узкий галстук, которые были на нем тридцать лет назад во время суда, - стало традицией надевать их каждый раз на годовщину операции "Ван". И самое главное - он поменял в мобильнике мелодию - снова настроил на известную песню Шерама, с тем чтобы день начался с гимна, восхваляющего полководца Андраника.

Вот и песня прозвучала: "Как орел, паришь ты над долинами и взгорьями..." Вазген подтянулся и, прижав правую руку к сердцу, прослушал ее до последней строчки: "Андраник, ты Отчизны хозяин и защитник", потом вытер набежавшую слезу и нажал кнопку мобильника.

- Ты что так поторопился, еще разок прослушал бы свою песню, я бы подождал, - в трубке прозвучал нарочито недовольный голос Акопа.

- Я говорил тебе, что ты мой самый дисциплинированный и храбрый солдат.

- Сколько же их у тебя таких, что я один из них?

- У других и одного нет. Пока ты рядом со мной, я буду самым могучим военачальником.

- Ты лучше обо всем этом в ресторане скажешь, а сейчас надевай давай свои старые шмотки и айда на Ераблур, ребята уже ждут.

- Имей совесть, солдат, не хватит, что попрекаешь и поучаешь своего командира, еще и командуешь им...

2.

ЭТО БЫЛО 24 СЕНТЯБРЯ. ТРИДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД, В 1981 ГОДУ, в этот день Секретная армия осуществила одну из важных операций - "Ван", названную так в честь одной из завоеванных армянских столиц. Боевой отряд из четырех смертников ворвался в турецкое консульство в Париже и взял в заложники сотрудников консульства и еще шестьдесят находившихся там человек. Командиром был Вазген, солдатами - Геворг, Акоп и Арам, 20-22-летние молодые люди. В начале атаки Вазген и Акоп были тяжело ранены. Однако это не помешало шестнадцать часов удерживать турецкое консульство и предъявить свои требования властям Турции и Франции. Много было пунктов требований - от освобождения многочисленных политзаключенных, подвергавшихся пыткам в турецких тюрьмах, до признания и осуждения Геноцида армян.

Главное условие заключалось в том, чтобы им инкриминировали политическое обвинение. Франция была вынуждена согласиться, и молодые люди сдались. Суд состоялся и имел такой же резонанс, что и шестьдесят лет назад суд над Согомоном Тейлиряном, и даже с большим эффектом. Французская община армян, как один, сплотилась вокруг молодых людей, оказывая всяческую поддержку. Были приглашены лучшие адвокаты страны, в средствах массовой информации отразилось благосклонное отношение к поступку смертников. С призывами к суду обратились Шарль Азнавур, Анри Верной, а вдова героя Франции Мисака Манушяна Мелинэ Манушян произнесла на суде проникновенную речь и поцеловала в лоб храбрых сынов Отечества. В конце, перед вынесением приговора, когда судья произнес: "Подсудимые, встаньте!", с места поднялся весь зал. И пока судья оправился от замешательства, в зале грянула песня "Проснись, Лао..." Парни были довольны: они блестяще выполнили поручение армии. Операция "Ван" была вызовом равнодушию мирового сообщества, а для всего армянского народа - песней пробуждения, призывом к пробуждению.

Членов боевого отряда присудили к семи годам лишения свободы. Турция, которая всячески добивалась высшей меры наказания, осталась недовольна. И повела себя на свой, на турецкий лад: стала натравливать против парней уголовников, отбывавших в тюрьме срок, и надзирателей. Четверо армян прилагали героические усилия, сопротивляясь психологическому прессингу и всякого рода провокациям. Несколько раз им пришлось даже устроить отменную взбучку блатной шушере. Арам продержался недолго: однажды его нашли повешенным в камере.

3.

ВАЗГЕНА, АКОПА И ГЕВОРГА ОСВОБОДИЛИ В 1986-м. Как и другие бойцы Секретной армии, они отправились защищать независимость Арцаха. Геворг создал свой отряд "Великий Мурад", прошел всю войну, отвоевал и покинул родину. Вазген, Акоп и несколько других бойцов обосновались в Армении, обзавелись семьями. Они обживались и с горечью наблюдали, как возрастал поток выезжающих соотечественников. Они замкнулись в себе, непрожитые годы погибших товарищей стали частицей их собственной жизни и их тоже надо было прожить.

Они помнили все без исключения даты больших и малых операций Секретной армии, старались как-то их отмечать. Годовщину каждого из событий поминали вместе, всемером, отправляясь на Ераблур, где посещали мемориальный уголок погибших бойцов АСАЛА, возлагали цветы к сорока символическим могилам, воскуряли ладан. После этого поднимались повыше - поклониться полководцу Андранику, оберегавшему покой всех погибших, и направлялись в ресторан "Кавказ" утолить свою печаль, выговориться в тостах.

24 сентября Вазген и Акоп обязательно наряжаются в свои костюмы и галстуки, в которых были в дни судебного процесса. Эта одежда тридцатилетней давности доставляла им немало хлопот. Прохожие с удивлением и недоумением оглядывались на них, некоторые незаметно улыбались, а молодежь весело подтрунивала. Неразлучная семерка не обращала внимания на все это, но случались и серьезные стычки. Как-то один задиристый юнец, чтобы поприкалываться и развеселить своих спутниц, сравнил старомодные костюмы с пугалами, выскочившими из прошлого века. Вазген нахмурился, а улыбающийся Акоп, которому не раз приходилось пресекать гнев командира, дружелюбно обнял юнца за плечи и так же по-дружески сжал его довольно толстую шею. От стальной хватки Акопа молодой человек весь обмяк, а хохотавшие до этого девицы заполошно завизжали. Такой уж у Акопа норов - все делать с улыбкой и дружелюбно.

4.

...ГОДОВЩИНА ОПЕРАЦИИ "ВАН" НА СЕЙ РАЗ БЫЛА ЮБИЛЕЙНОЙ, что предвещало более праздничное настроение. И действительно, Мартирос пришел на Ераблур с охапкой гвоздик, Грант пригласил священника для поминальной церемонии, а Акоп еще несколько дней назад похвастался командиру, что приготовил для него сюрприз, который преподнесет только 24 сентября.

Воскурили ладан, выслушали молитву священника, поименно помянули всех асалаевцев и двинулись вверх, к полководцу Андранику. На обратном пути Акоп наконец сказал о своем сюрпризе.

- Отныне забудьте о "Кавказе". Я обнаружил новый объект, отправляемся туда.

Друзья вопросительно посмотрели на него: никому до этого не приходило в голову нарушить установленную традицию.

- Ну что вы на меня уставились? Объект называется "Домашний очаг "Ван". Понимаете, так и называется - "Ван". И как я раньше не знал об этом? Теперь будем там собираться. Сегодня я угощаю. Ну, что скажете?

Друзья одобрительно улыбнулись. Все знали, как ревностно относился Акоп ко всему, что именовалось "Ван". Он и сыну дал имя Ван. Они проводили священника, посадив его в такси, а сами сели в машины Мартироса и Гранта.

ЗАВЕДЕНИЕ ВЫГЛЯДЕЛО ДОВОЛЬНО ВПЕЧАТЛЯЮЩЕ: наверху фасада сверкали три крупные буквы: В А Н, а надпись пониже - "Домашний очаг" - обещала теплое гостеприимство. Акоп победно зашагал вперед, открыл дверь и, как заботливый хозяин, пригласил войти.

Сразу же при входе в коридор в нос ударил душный запах пота. Вышедшая навстречу девушка как-то нехотя поздоровалась в ответ и подозрительно оглядела гостей.

- Что вам надо?

Вазген, ошарашенный столь негостеприимным обращением, ответил ей так же неприветливо и резко:

- Нам нужна отдельная комната.

- Комнаты только для пар, для вас комнат нет.

- Какие еще пары, девушка, мы вместе должны посидеть у вас. Либо, будь любезна, обслужи нас, либо вызови директора.

- Директор вам не нужен. Я же сказала, к нам приходят только пары. Бывало, что приходили втроем, но третьей обязательно была девушка, это солидный объект...

Терпение у Вазгена лопнуло:

- Какая еще девушка! Послушай, нам нужен один стол, семь стульев и меню.

- Нет у нас такого стола, так что можете уходить.

- Что значит - нет стола? А что же у вас есть, ну, скажем, вот тут, - и взвинченный Вазген толкнул первую попавшуюся дверь, ворвавшись в комнату.

Распластанная на кровати толстушка привычным движением оттолкнула от себя взмокшего от стараний перса и быстро натянула на себя измятую простыню. Вазген и вошедшие следом товарищи обомлели.

- Что вы себе позволяете?! - Девушка в панике вбежала в комнату, потом обернулась к толстушке: - Сколько раз я предупреждала, закрывай дверь изнутри!

- А за что мы тебе платим? - вскинулась женщина. - Торчала бы у двери... А кто они такие? Клиенты, что ли? Ты только погляди на них, на их жалкие галстуки...

Спрятавшийся за кроватью голый перс, осмелевший от задиристого тона своей подружки, робко выглянул из своего укрытия и что-то промямлил о каре, предписанной Мохаммедом.

- Акоп, Акоп... - Вазген задыхался. - Ты куда нас привел?

АКОП И САМ ЕДВА ОПРАВИЛСЯ ОТ УВИДЕННОГО И ВИНОВАТО УЛЫБНУЛСЯ:

- Откуда ж я знал? Ну ладно, не делай из этого трагедии. Это то же самое турецкое консульство, ну, хочешь, я захвачу его? Только прикажи...

- Захватывай, сколько влезет! - голос Вазгена раздавался уже в коридоре. - Но знай, что заложниками будут шлюхи и ублюдки.

Друзья вышли из комнаты понурые, то покачивая головой, то ухмыляясь и едва сдерживая смех.

Девушка догнала их у порога:

- Вы, видно, заблудились. Напрасно сердитесь. Ведь здесь... гостиница, мы предоставляем парам комнаты с почасовой оплатой.

- Но почему "Ван", почему "Домашний очаг"? - не мог успокоиться Вазген.

Девушка пожала плечами.

В ближайшей из комнат кто-то, охваченный страстью, издал животный рев.

Акоп с силой вытолкнул командира на улицу...

Перевела Каринэ ХАЛАТОВА