МАКО, КОТОРЫЙ ЛЮБИТ НИКОЛА, ЕВДО, КОТОРЫЙ ЛЮБИТ АРЦАХ, И ТОРГОВКА ГРУШАМИ, КОТОРАЯ НЕ ЛЮБИТ НИКОГО

Одного, далеко не молодого, зовут Макич, другой - тоже никак не мальчик - Евдоким. С чего бы ему носить необычное для армян имя, понять трудно, но легко догадаться, что "Евдокима" тотчас переделали в "Евдо", а тот зовет своего друга "Мако".

Живут в Ереване, один всю жизнь, второй переехал из Степанакерта после первой Карабахской войны. Мако и Евдоким - друзья. Но до первого обострения политической обстановки в Армении, вслед за чем их взаимоотношения обретают удивительную затейливость и скачкообразное развитие.

 ЗДЕСЬ НАДО БЫ ОТМЕТИТЬ, ЧТО ПРИЯТЕЛИ ВОЗБУЖДАЮТСЯ НЕ ТОЛЬКО ОТ СУДЬБОНОСНЫХ СОБЫТИЙ, но и обычных каждодневных реалий. Например: слишком глубокие декольте у девушек, повальное курение, мужчины с модельной внешностью, деформация нравов, суммарный объем взяток государственных чиновников, высокие цены в магазинах и прочая проза жизни - все их интересует, волнует, трогает.

Однако, главное, что разделяет приятелей, порой доводя страсти до точки кипения, это отношение к властям в целом и Николу Пашиняну, в частности. Ереванец Макич называет его национальным героем и чуть ли не совестью Армении, Евдо - предателем родины, к которому лучше всего подходит определение "кто был никем, тот стал ничем".

Что-либо среднеарифметическое, какой-нибудь жиденький компромисс, сближение позиций хоть в чем-то отвергаются начисто - друзья по жизни, переходя к политике, рубятся так, что скулы сводит.

Ситуация, знакомая многим армянам, охваченным страстью твердить свое, стоять за свою правду, отбрасывая в сторону контраргументы, даже если они неопровержимы, справедливы и разумны.

Ну, например. Мако считает, что получившие в свое время в Армении высокие посты карабахцы настолько вошли в раж и возомнили себя отцами Армении, что где вольно, где нет, стали отодвигать всех в сторону. А кому из армян-аборигенов такое может нравиться?

Мако называет имена первого и второго президента Армении, их карабахских соратников и интересуется: "А что, кроме Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, свои у нас уже кончились?".

- И что твой Роберт,- взвивается Мако,- понатыкал в свое время где надо и где не надо своих башибузуков и сидел себе в "Поплавке" джаз-Малхас слушал. Вроде как первый парень на деревне. А тут, между прочим, не деревня, тут город. Здесь умных полно.

"А наши разве не свои?" - парирует Евдо. "Мы же один народ, с той же кровью, языком, та же ментальность". В подтверждение загибает пальцы: маршалы Баграмян, Бабаджанян, двенадцать генералов, семь Героев Советского Союза, все, как один, выходцы из села Чардахлу.

 "И что? А сколько некарабахцев-армян прославили нацию? Или, если они не из Чардахлу, значит не армяне",- сердится ереванец не первого поколения Мако.

Евдо не обижается, но напоминает о том, как теперь уже мамы и папы тех, кто сегодня отворачивается от Карабаха, в конце девяностых лихорадочно искали в своих родословнях арцахские корни, а если не находили, сильно огорчались.

Бывало, дойдя до точки кипения, Мако обзовет своего друга ишаком из того горного края, откуда корнями (пусть и далекими) и он сам. "От ишака слышу!" - в порядке освежения памяти парирует в таких случаях Мако.

 - А что до споров, ожесточенных дискуссий и столкновений, то не я и не вчера это придумал,- объясняет Евдо.

В САМОМ ДЕЛЕ. МИНУВШИЙ ГОД СТАЛ РЕКОРДНЫМ ПО ЧИСЛУ КОНФЛИКТОВ В МИРЕ, утверждает Bloomberg, называя цифру в районе двухсот. Отмечается и рост бытовой агрессии, когда в ход идет ненормативная лексика. Сегодня в Армении, увы, такое можно слышать чуть ли не на каждом шагу. Но вот что в данном случае важно: отстаивая свое, часто излишне ожесточенно, Мако и Евдо не рвут отношения друг с другом, остаются вместе.

Большую часть погожего времени года Мако с Евдо проводят близко от дома, в сквере, берущем начало от кинотеатра "Россия". Макич любит Интернет и почти не берет в руки книги. Евдоким предпочтение отдает литературе, но иной раз не брезгует и Интернтом, с той, правда, оговоркой, что вранья в нем сверх всякого приличия.

Евдо с книжным томиком в руках или Мако с ноутбуком под мышкой - верная примета грядущей дискуссии со ссылкой на авторитетные источники. Чтение вслух фрагментов из принесенного, часто и впрямь интересных, привлекает внимание кучкующихся в сквере пенсионеров. Их Евдо называет "скверными". На него не обижаются, ведь он и себя зовет "при-скверным".

- Послушайте, это интересно,- заявил Евдо, сел на скамейку, достал закладку из книжки и стал читать. Вслух.

 "…У мингрелов нельзя квартиру снимать, грязный народ, культуры не понимают, горцы… но абхазы еще хуже, совсем дикие. Как похороны у них, не поют - воют, как шакалы…

Сванов не знаете, и дай Бог не знать, бандиты, грабители… хуже чеченцев, но чеченцев нет, выселили всех, слава Богу. Еще бы выселили армян, хорошо было бы, все торгуют, богатые, и все торгуют, не могут остановиться, такой жадный народ, армяшки соленые… Нет на них турок…".

- А как насчет Азербайджана? - забеспокоился Макич.

- Сейчас будет.

"…Азербайджанцы у нас есть, они совсем как турки, злобные, ленивые, у нас, слава Богу, мало живут, воры все, хуже цыган, а важные какие, тьфу! Особенно бакинские азербайджанцы, злые как собаки… Хуже собак… Я правду говорю, мамой клянусь!...".

 - Слушайте дальше, теперь слово о нас, - предупредил чтец. "И армяне, которые из Баку, такие же, как азербайджанцы, хуже… А тбилисские армяне, я их к себе не пускаю, лучше уж евреи. У меня в том году такие евреи жили, не приведи бог, откуда такие берутся, хуже здешних… А грузины приезжали, ой какую грязь развели, всё варили, жарили".

- А о русских что? - забеспокоился Евдо.

- О русских ничего.

- Странно…

- Кто это сказал, такой умный? - поинтересовались из слушавщих.

- Какая-то женщина, торговка грушами, из Гудаут.

- Оно и видно, что не профессор Сорбонны…

- А что это за книга, вредная такая?- спросил кто-то. - Автор кто?

- "Люди нашего царя" называется. Автор - Людмила Улицкая. (Минюстом РФ объявлена иноагентом).

…До возвращения в Москву я еще не раз проходил по знакомому скверу, видел вечно недовольных друг другом Мако и Евдо, но не всегда подходил: пусть себе ссорятся, мирятся, сколько хотят. Главное: живы-здоровы, главное - вместе.