У ХРАМА СОЛНЦА

Мы выехали из города рано утром на рассвете. Надо торопиться, чтобы до наступления дневной жары преодолеть километры, отделяющие Ереван от Гарни. Небо еще серовато-голубое. Мир вокруг - ранний, неспелый, свежий.

Наши гости - давние московские знакомые впервые в Армении. С ними мы познакомились во время туристической поездки в Прагу. Естественно, приезжим в Армении есть что посмотреть: языческие святилища и урартские крепости, спрятанные глубоко в горах храмы и уникальные фрески в заброшенных монастырях - трудно перечислить все, что может увидеть здесь человек, впервые посетивший страну.

ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ОШАКАНА, ЭЧМИАДЗИНА, ЗАНГЕЗУРА, АШТАРАКА, АРТАШАТА наши гости горят желанием увидеть храм Солнца в Гарни. Они восхищены, пропитаны библейским, вневременным духом Армении, очарованы и, по их словам, пропитаны библейским, высоким, вневременным духом Армении, сакральным смыслом хачкаров, скал Зангезура, развалин Звартноца. Как утверждают они, им никогда уже не забыть памятники армянского средневекового зодчества - Кармравор в Аштараке и Манканоц неподалеку от него, Ошакан, где находится могила создателя армянского алфавита Месропа Маштоца.

Наши гости непрерывно рассказывали об увиденном. Слушая их, невольно вспомнила слова другого поклонника Армении, ее верного друга, писателя Кима Бакши: "Не столько меч и тысячные армии, не столько храбрость полководцев и искусство дипломатов спасли армянский народ от исчезновения, сколько слово, мудрость, книга, да вот еще благородный тесаный камень".

За разговором мы незаметно въезжаем в Гарни. На узкой улочке водитель прижимает машину к самой стене, чтобы дать проехать другим. На ее перекрестке сидят женщины. Перед каждой на застеленном клеенкой ящике - корзина с яблоками, огромные пирамиды желто-багровых персиков, орехов. Гарни щедро дарит свои плоды.

Чуть поотдаль - творения народных мастеров, изделия декоративно-прикладного искусства, керамика, украшения из мельхиора, серебра… Щелкают затворы фотокамер. Зрелище поистине великолепное. Здесь все - живопись, и природа, и архитектура, и люди представляют удивительное единство - единство человека и созданной им красоты.

Вот и храм. С особым чувством ожидания, которое сбылось, гости рассматривают храм. Несмотря на наш ранний визит, мы оказались не первыми. В Гарни много экскурсантов, особенно зарубежных армян. Из автобуса выходит очередная группа туристов, слышна западно-армянская, грузинская, французская, эстонская речь…

ХРАМ СОЛНЦА ГОСПОДСТВУЕТ НАД ОКРУЖАЮЩЕЙ ТЕРРИТОРИЕЙ. Он далеко виден со всех сторон, поражая мощью, пропорциональностью и гармонией всех своих частей. Этот храм не только памятник истории, но и живой образ эллинизма. Он волнует людей, которые приходят сюда. Неподвижно парит он в воздухе, недоступный, как символ вечности. Холодно поблескивают голубовато-серые базальтовые глыбы, недвижно застывшие каменные стражи - колонны. Медленно и торжественно вступаем мы на его территорию. Храм действует на нас не только зрительно. Он охватывает человека как небесный свод.

У этого храма нередко проходят праздничные мероприятия, звучат песни. Они встречают посетителей, словно приветствуя тех, кто после долгой разлуки вернулся на родину. К свету, к небу, к жизни тянется песня - древняя, отстоявшаяся, как вино, словно идущая из глубины истории, из самых ее истоков.

Рядом со мной стоит пожилая женщина. Она улыбается, но слезы застилают глаза. Откуда она приехала, что она чувствует в эту минуту? Только потом я узнала, что она - потомок семьи, пережившей геноцид. Спасаясь от турецкого ятагана, ее предки оказались сначала в Сирии, а затем в США. В Армению она приехала впервые. И, как она сказала, на все она смотрит не только своими глазами, но и газами тех, кому уже не дано увидеть историческую родину.

Нынешнее представление не походило ни на концерт профессиональных ансамблей народного творчества, ни на выступление самодеятельности в том традиционном смысле, который мы обычно вкладываем в это понятие. Вряд ли сами исполнители воспринимали себя в ранге артистов. Между тем в том, что они делали, присутствовал подлинный артистизм. Это было искусство самобытное, пленяющее искренностью выражения. Это был стихийно возникший импровизированный концерт, где звучали песни разных регионов Армении - Лори, Араратской долины, Зангезура, Ширака.

В каждом регионе Армении, в каждом селе свои любимые песни, свои неповторимые танцы и "игры". Этот "репертуар", переходя от поколения к поколению, складывался веками, шлифовался и со временем превратился в своеобразный ритуал. Пожалуй, иначе это и не назовешь. Во всем виден след исконно сложившейся традиции: и в характере танцев, и в манере песен, и в красочном убранстве одежды.

Рассказать обо всем увиденном и услышанном невозможно, если даже кратко коснуться каждой из групп. Наблюдая, слушая все это богатство песенно-танцевального искусства, нельзя было не вспомнить и о том, каким источником тем, идей служит народное творчество.

СПРАВЕДЛИВО ЗАМЕЧЕНО: ВСЕ ВИДЫ ИСКУССТВА СЛУЖАТ ГЛАВНОМУ - искусству жить на земле. Значение подобного импровизированного праздника трудно переоценить. Корни этого уходят в гущу общественного бытия. Такие праздники сближают людей, помогают видеть его свежесть, изначальную прелесть и новизну. Они обращают наши мысли к глубинам жизни, таким понятиям, которые трогают каждое сердце.

Песни, проникнутые страстным отношением к миру, человеку, дышащие правдой, не стареют. Песня становится как бы полномочным представителем своей эпохи, своей среды, и наше общение с ней превращается в общение с Историей.

Более того, проходят годы и века, они обретают вторую жизнь, обновляют свои краски, набирают новую силу. Именно это и было продемонстрировано в Гарни.

Через несколько часов мы покидаем Гарни, в последний раз оглядывая высеченный из базальта языческий храм. Солнце по-прежнему заливает мощные его стены. Как верно заметил один из наших гостей, Гарни покидаешь немного язычником, унося в своем сердце запечатленный в камне гимн Солнцу.