"РЕЧЬ ИДЕТ ОБ УВАЖЕНИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ…"

На вопросы "ГА" отвечает директор Музея-института Геноцида армян НАН РА Гайк ДЕМОЯН

- Г-н Демоян, мнения относительно установки памятника Анастасу Микояну в центре Еревана разделились на диаметрально противоположные. Лично вы выступили категорически против. Хотелось бы услышать ваши обоснования подробнее, нежели это освещалось в отечественной прессе.

- Прежде чем перейти к сути вопроса, я хотел бы отметить, что как историк просто шокирован тем, сколь неадекватная интерпретация по большей части дается историческим документам, имеющим отношение к Анастасу Микояну. Если послушать аргументы и контраргументы моих оппонентов, выходит, что любой исторический документ, любая летопись могут быть подвергнуты сомнению. Конечно, при желании все можно подвергнуть сомнению, но исходя из конъюнктурных интересов ставить под сомнение конкретные исторические документы, существующие в армянских и иных архивах, или делать вид, что их вовсе не существует (хотя они давным-давно опубликованы), или двояко толковать исторические факты – все это, согласитесь, более чем неприемлемо. Это шокирует. Ставится под сомнение правда, а она одна. И применительно к Микояну не может быть никаких сомнений в ее однозначности – доказательств тому множество. Я хотел бы особо оговорить, что ничего не имею против семьи и потомков А.Микояна. Но у меня как человека, как гражданина Армении не было иного выбора, кроме как проголосовать против установки памятника личности, сыгравшей столь разрушительную роль в судьбах десятков тысяч людей. Как историк, знающий о наличии определенных исторических документов, я не мог поступить иначе. Это моральная, профессиональная сторона вопроса. А еще есть моя личная история, семейная память, против которой я тоже не могу пойти. Отца моей бабушки - моего прадеда в 1937 году взяли как-то ночью и расстреляли, оставив детей сиротами. До сих мы не знаем, где он похоронен, и похоронен ли вообще. Просто был человек - и нет его. Для меня также неприемлемо, когда вопрос о памятнике Микояну переводится в плоскость политических или межпартийных разборок, равно как неприемлемы антироссийские акценты, которые неоднократно ставились и продолжают ставиться при обсуждении темы.

- На самом деле все очень конкретно: есть отдельно взятый политический деятель, и надо решить, ставить ему памятник или нет…

- Вот именно. Тот факт, что я проголосовал против, не имеет никакого отношения к современной политике Армении, России, Таможенному союзу и т.д. И никак, повторюсь, не касается семьи Микоян. Речь здесь идет об уважении исторической памяти, уважении памяти тех, кто был расстрелян или сослан одним росчерком пера Микояна. Это трагедия многих тысяч семей в Армении, не говоря уже о репатриантах из Западной Армении, сосланных в 1940-х годах прямым этапом в Алтай. Цена вопроса памятника упирается в то, какую информацию, какой морально-нравственный код мы передаем будущим поколениям. Установление памятника – это так или иначе героизация. Но как мы можем героизировать образ, символизирующий конкретную эпоху, с которой связано так много трагических событий? Причем я не имею в виду советскую эпоху вообще. В советской эпохе было и немало хорошего – я сам из нее родом. Но мы хотим увековечить образ, символизирующий самое худшее в истории армянского народа, связанное с этой эпохой. Сталинские репрессии, десятки тысяч расстрелянных, атмосфера ужаса, страха - атмосфера, в которой человеческая жизнь не имела никакой ценности. Существовали не люди, а категории… Кого-то причисляли к расстрельной категории, кого-то ссылали в лагеря…

- Документы ведь составлялись по количеству "голов", подлежащих расстрелу…

- И, как правило, расстрельные квоты увеличивались - к первоначальным цифрам, отображенным в документах, прибавлялось число "голов", подлежащих расстрелу. И Анастас Микоян был одним из винтиков этой системы – винтиком, благодаря которому система работала. Микоян непосредственно участвовал в составлении расстрельных списков и ходатайствовал об увеличении числа людей, которых по первой категории надо было расстрелять. Об этом свидетельствует множество документальных источников, конкретные факты, причем уже опубликованные. Например, телеграмма А.И.Микояна, Г.М.Маленкова, М.И.Литвина, отправленная И.В.Сталину и Н.И.Ежову в сентябре 1937 года. "Для действительной очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 чел. из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 чел. 1 категории, уже исчерпывается…" - говорится в документе.

- Известно и письмо Ежова Сталину, в котором он излагает просьбу Микояна. "Тов. Микоян просит в целях очистки Армении от антисоветских элементов разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Предлагаю расстрелять дополнительно 1500 человек, а всего с ранее утвержденной цифрой - 2000 человек".

- Есть и другие расстрельные списки за подписью Микояна, тысячи людей были расстреляны в Иркутске, например. Другая страшная правда – трагедия Катыни весной 1940 года. Под решением расстрела более 20 тысяч офицеров польской армии стоит подпись А.Микояна. Этот документ тоже опубликован. Далее… Известно, что Микоян неоднократно выступал против присоединения Нахиджевана, Карабаха и Зангезура к Республике Армения – об этом свидетельствуют телеграммы, в которых Микоян обвиняет "дашнаков, агентов армянского правительства" в империалистических затеях. Он даже вопрос возврата территорий Западной Армении и образования армянского государства на территории, где был совершен Геноцид армян, считал империалистической затеей. У этого человека была просто уникальная способность адаптироваться к конкретной исторической эпохе – ведь он был мастером политического выживания. И еще: есть воспоминания сына Якова Заробяна (первого секретаря ЦК Компартии Армении с 1960-1966 гг.) Никиты Заробяна. В своих мемуарах, которые тоже являются документальным свидетельством очевидца событий, Н.Заробян пишет о встречах отца с А.Микояном на даче, встречах, на которых он, будучи еще ребенком, тоже присутствовал. Никита вспоминает, как Микоян неоднократно отговаривал Я.Заробяна не предпринимать ничего в связи с 50-летней годовщиной Геноцида армян. Яков Заробян в то время активно ходатайствовал перед Кремлем об установлении памятника жертвам Геноцида, писал письма Хрущеву. И случайно ли через год после начала строительства мемориала жертв Геноцида армян в Цицернакаберде Заробяна сняли с должности? Это вопрос риторический – у меня нет фактов, свидетельствующих о том, что именно Микоян приложил к этой отставке руку. Но сам факт действий Микояна, связанных с 50-летней годовщиной Геноцида, остается незыблемым. Такова историческая реальность, связанная с образом политического деятеля, которому мы хотим поставить памятник. Учитывая все вышесказанное, учитывая факты, разве мог я проголосовать за или промолчать?!