ВЕЧНОСТИ ЗАЛОЖНИК

К 70-летию Мкртича МАЗМАНЯНА

Когда в 1992 году Еревану стала не нужна монументальная скульптура, да и вообще не было дела до искусства, один из самых авангардных художников-семидесятников, Мкртич Мазманян, по приглашению армянского культурного общества "Амазгаин" уехал в Бейрут преподавать в Академии искусств им.Т.Рослина. Наверное, можно было не покидать родину и зарабатывать на жизнь заказами на надгробия. Но это было не для него.

ТАК, УЕХАВ НА ВРЕМЯ, МАЗМАНЯН ПРОЖИЛ В ЛИВАНЕ БОЛЕЕ 20 ЛЕТ. Там он стал незаменимым как в качестве педагога (благодаря его таланту учителя от бога его воспитанники стали известными мастерами в самых разных областях искусства), так и скульптора, украсившего Бейрут и курортный город Дель Эль Камар десятком замечательных памятников выдающимся деятелям Ливана . Помимо государственных заказов Мазманяном были исполнены в Ливане десятки частных заказных портретов, крупноформатных декоративных композиций, балансирующих на грани фигуративного искусства и абстракции. А многочисленные персональные экспозиции Мазманяна и его регулярное участие на различных выставках в Бейруте становились событиями не только художественного, но и общекультурного значения. Так, открывая персональную выставку скульптора в 1995 году, Католикос Гарегин Первый, возглавлявший в то время Киликийский патриарший престол, назвал приобщение ливанского зрителя к вдохновенному, исполненному пластического совершенства искусству Мазманяна актом релаксации после трагедии многолетней гражданской войны. Нет преувеличения и в том, что присутствие Мазманяна в Бейруте стало катализатором развития скульптуры, - вида искусства, до того не столь там распространенного.

Совсем недавно Мазманян возвратился в Армению. И полный новых замыслов, с присущей ему истовостью и воодушевлением работает и выставляется. За короткий срок он успел персонально выступить в Монако, Париже и Базеле, приумножив круг уже имеющихся почитателей в Дании, Швеции, Финляндии, Швейцарии, странах Прибалтики, Ближнего Востока и др. В его мастерской на станках укутаны пленкой, сохраняющей влагу глины, целый ряд эскизов будущих композиций в бронзе, а также замечательный эскиз портрета Соса Саркисяна для надгробного памятника в граните. В папках – сотни станковых рисунков и графических эскизов, задуманных в бронзе и камне произведений, в частности, памятника Тиграну Великому, реализация которого могла бы стать для Еревана явлением не менее значительным, чем Давид Сасунский Кочара. И, несмотря на неопровержимость паспортных данных, невозможно поверить, что у Мкртича Мазманяна сегодня 70-летний юбилей.

СКУЛЬПТОР ПОЛУЧИЛ ПРЕКРАСНОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ. Сначала – Художественная школа им. С.Меркурова в Ленинакане, затем Ереванское художественное училище им. Ф.Терлемезяна, Эстонский государственный художественный институт, который он окончил в 1972 году. Ему повезло с учителями, главным из которых был Арто Чакмакчян. Своим вдумчивым отношением к "корневой системе", питающей дух национального самосознания, он заразил сначала Мкртича поклонением перед неисчерпаемостью многовекового художественного наследия Армении, затем, привлекая внимание Мкртича к методу взаимодействия скульптурного импрессионизма с сюрреализмом, он раз и навсегда освободил его художническое сознание от оков академизма. Годы пребывания в Прибалтике еще более расширили горизонты его пластического видения. Художественное мышление "культовых" мастеров европейского модернизма, находящегося в то время на пике своего взлета, оказалось сродни иррациональному в своей основе мышлению Мазманяна.

Но он не стремился стать, как проповедовал Дали, "Ницше иррационального". Ему было чуждо и уничтожение в искусстве любых этических и, следовательно, эстетических ограничений. В творчестве по примеру своего главного кумира Генри Мура Мкртич всегда опирался на пластические возможности изобразительной формы. И форма эта должна была служить не выражению в искусстве характерной для истекшего и уже нынешнего века "расколотости" человеческого сознания. Ведь действие, идущее от такого сознания, хотя бы и с благой целью, "производит только новый беспорядок" (И.Киреевский). В образной же системе искусства Мазманяна утверждение позитивного было и остается единственным устремлением.

В начале 1980-х годов группой талантливых молодых архитекторов и инженеров-конструкторов были воздвигнуты образцы зодчества, венчающие крупные градостроительные узлы нашей столицы, ставшие символами, по которым Армению узнавали далеко за ее пределами. Мкртич Мазманян был привлечен этой группой к монументально-декоративному оформлению двух архитектурных ансамблей: аэропорта "Звартноц" и Дворца молодежи. Это поставило перед ним задачу освоения новых для армянской скульптуры художественных материалов, таких как пластические массы, аллюминий, литое цветное стекло. Обратившись к светопластике, виду искусства, еще только формировавшемуся в то время, Мазманян блистательно решил труднейшую проблему художественного синтеза в архитектурном пространстве аэровокзала в аэропорту "Звартноц". Не менее талантливо ему удалось решить задачу интерьерного оформления кафе в загсе Дворца молодежи, замуровав несущие колонны помещения в середине зала в монументально-декоративный триптих "Адам и Ева". Благодаря использованию в качестве материала скульптуры синтетической метализированной пасты, Мазманян разом решил как архитектурно-пространственную, так и художественную проблему, внося в интерьер атмосферу праздничной необычности. (Триптих безответственно разрушен вместе с самим дворцом.)

ДОСТИЖЕНИЯ СКУЛЬПТОРА В ИСКУССТВЕ НЕ ЗАМЫКАЮТСЯ НА АВАНГАРДНЫХ ИСКАНИЯХ МОЛОДЫХ ЛЕТ. Неизменная отзывчивость на все прекрасное, неугасающее с годами чувство тонкого восприятия новых идей, новых ценностей, новых форм художественного высказывания, поразительное трудолюбие оказались залогом неуклонного художнического развития. Сегодня он находится в расцвете творческих сил. Свидетельством тому - большая серия мало- и крупноформатных полуабстрактных композиций последних лет, основным мотивом изображения которых – антиподом разрушению и смерти – является обнаженное женское тело как непреходящий вневременной символ жизни на земле. Благодаря слиянию объемно-осязательного и плоскостно-графического, силуэтного начала пластической формы в гармоническое целое эти произведения Мазманяна обретают качества совершенных классических образцов. По-видимому именно в них - в особой певучести их пластики, уподобляющей эти композиции овеществленной музыке, - он сумел наиболее полно выразить свое "я". Ведь музыка наряду со скульптурой - еще одна страсть Мазманяна (обладая выдающимися вокальными данными, он в свое время брал уроки мастерства у Георга Отса и Сергея Анилло).

Метафорический строй, присущий армянскому художественному наследию, способность широких образно-пластических обобщений характеризуют в целом искусство Мазманяна. Заложенное в основах традиции чувство материала, умение выявить его конструктивное и декоративное значение нашли в творчестве скульптора своего талантливого выразителя. Такие черты, как выразительность пластических линий, тяга к ритмическому построению композиционных форм, возрождены у него в новых формах и новых материалах. В них же утверждает художник отношение к свету и тени как не только к важнейшим эстетическим, но и этическим категориям. И это – один из наиболее существенных аспектов наследия, выявленный Мазманяном. В устремленности его искусства в сферу общезначимого, в его обращенности к интегрирующему эстетическому сознанию совершается прикосновение к тем идеалам света, добра, мира, которыми пронизаны все величайшие творения армянской культуры. И именно здесь совершается приобщение глубоко и насквозь современного художника к традиции исторического культурного бытия его народа.