НЕГАТИВНАЯ СЕЛЕКЦИЯ – САМОЕ СТРАШНОЕ, ЧТО ВОЗМОЖНО В НАУКЕ

В кулуарах Национальной Академии наук и за ее стенами, во всем научном сообществе Армении сегодня только и говорят о предстоящих выборах в академию. Тема эта всегда вызывала неоднозначные реакции, но, как правило, накал страстей достигал своего апогея уже после проведения выборов. На сей раз, как считают многие, президиум НАН РА перегнул палку еще при распределении мест для будущих "бессмертных". Механикам не предоставили ни одного места, зато физикам - целых восемь. Свою точку зрения уже высказал математик, академик Анри Нерсесян. Его письмо "Особый статус олигархов от науки" было опубликовано на страницах "ГА" 28 октября. Сегодня, продолжая разговор, мы обратились к академику, члену президиума НАН Ленсеру АГАЛОВЯНУ, чтобы получить комментарий, как говорится, из первых уст.

- Ленсер Абгарович, действуют ли какие-то правила или положения, регулирующие процесс выделения мест при выборах в академию? Анализируя происходящее, невольно приходишь к выводу, что никто так последовательно и настойчиво не дискредитирует НАН, как ее руководство.

- Впервые за всю историю Академии наук Армении ученые - механики оказались лишенными права участвовать в выборах в академию. На нашу науку не выделено ни одного места! Беспрецедентный случай и, главное, это ничем не обосновано. Основные направления института - механика твердого тела и теоретическая механика - очень сильны, в каждом плодотворно работают высококвалифицированные и компетентные доктора наук, труды которых отличают многогранность и новизна исследуемых проблем. За период, прошедший после предыдущих выборов, из жизни ушли три представителя нашей науки: один академик и два чл.-корр. Было бы естественным предоставить механикам два или хотя бы одно место, чтобы сохранить, как это принято, статус-кво. Тем более что на прошлых выборах в академию один из наших теоретиков набрал необходимое количество голосов – две трети, но не прошел: на голос больше получил представитель другого направления. Как объяснить ему и другим коллегам, почему их лишили законного права на участие в предстоящих выборах? Тем более что физикам - и это тоже беспрецедентный случай - предоставлены сразу восемь мест!

О том, что механики остались за бортом, я узнал перед самым началом заседания президиума. Списки нам были предоставлены в последний момент. "Обсуждался ли этот список на бюро отделений?" – таким был первый вопрос, который я задал президенту НАН Радику Мартиросяну. Выяснилось, что нет, хотя, согласно правилам, именно бюро каждого отделения должно решать, какие направления курируемых ими наук требуют развития, а, соответственно, и новых мест в академии. Это должно определяться на основании достижений ученых. Парадокс предстоящих выборов в том, что мнение отделений, через сито которых проходят во время выборов самые достойные, было изначально игнорировано. Отвечая на второй вопрос, почему механики не допущены к выборам, Радик Мартиросян позволил себе оскорбления в адрес нашей науки и ее представителей. Именно так я воспринял его беспочвенные обвинения в том, что механика якобы перестала развиваться, нет ни школы, ни значимых интересных работ. Если дела обстоят так плохо, то как президент НАН он давно должен был вынести этот вопрос на обсуждение президиума. Но он не мог сделать этого по той простой причине, что научная деятельность Института механики продолжает вызывать интерес ученых даже высокоразвитых стран. Когда "Спрингер" (крупнейшее научное издательство мира) шлет автору поздравление по поводу его статьи, которая напечатана в ведущем журнале и даже поставлена онлайн, то одно это уже говорит о высокой эффективности проделанной автором работы. Только за последние месяцы, ссылаясь на конкретную мою статью, я получил приглашение на участие в работе международной конференции, которая пройдет в Китае. Из Индии и Канады последовали просьбы прислать статьи по разрабатываемой мной тематике. Письмо из США сообщало, что еще одна моя статья была перепечатана ведущим научным журналом и теперь они просят направить им другие статьи по аналогичной тематике. Журнал "Колебание и контроль" (США) не раз обращался с просьбой написать рецензии на статьи известных специалистов по механике. И это далеко не полный перечень. Такие же папки со своими научными результатами могут положить на стол президента академии еще 10-15 ведущих сотрудников института.

Научная школа механики сегодня стала еще более сильной, чем была прежде. Мы участвуем во многих международных конференциях, в этом году - в Испании, Италии, Германии. Международные конференции по механике в этом году проводились также в Армении и НКР - в Горисе и Степанакерте. Мы участвуем и в международном проекте с авиационным объединением Сухого – первая, теоретическая часть задания, выполненная сотрудниками нашего института, удостоилась одобрения международной комиссии. Для выполнения второй, экспериментальной части у нас нет необходимой технической базы. Москва обещала профинансировать ее создание, но события на Украине на время притормозили эти работы.

Есть у института и совместные проекты с Военно-промышленным комплексом Армении, заняты мы были и в проектах МНТЦ, ИНТАС. Сейчас налаживается сотрудничество и по другим актуальным разработкам. Если президент академии всего этого не знает, то это свидетельствует только о том, что он плохо справляется с руководством НАН, или о том, что вопросы академической науки решаются на уровне подковерных интриг. Негативная селекция – самое страшное, что может быть в науке.

- Вы хотите сказать, что, если до оглашения списков еще были надежды на зримые перемены в работе академии, то теперь эти иллюзии рассеялись?

- Не имеющие никакого отношения к науке игры, которые уже традиционно затевает руководство академии в предвыборный период, чести НАН не приносят. В 1996 году все чл.-корр. в одночасье стали академиками. Сначала для 65 чл.-корр. было выделено столько же мест академиков, однако набрать необходимое число голосов смогли только 15. И тогда остальные 50, используя связи, добились постановления правительства страны о ликвидации института чл.-корр., что сделало их академиками без всяких выборов. Это была, без преувеличения, трагическая страница в истории науки Армении. Виктор Амазаспович Амбарцумян заявил тогда, что отказывается быть членом нашей академии, которую, нарушая все принципы, превращают неизвестно во что. Это была пощечина всей науке, но правительство сделало вид, что ничего не заметило. Через четыре года те, кто скопом прошли в академики, потребовали вернуть институт чл.-корр. И хотя на последующих выборах в основном избирали только чл.-корр., поезд уже ушел. Стандарт был утрачен.

- Неужели академические выборы – всего лишь турнир, ничего общего с наукой не имеющий?

- Мне очень больно слышать это, ведь я состою в рядах академии почти 20 лет и всегда гордился этим. Но сегодня мне нечего возразить оппонентам. За бортом академии в ходе выборов нередко остаются самые перспективные и работающие ученые, те, кому под силу реанимировать НАН, вернуть доброе имя нашей академии, во времена СССР уступавшей по своим научным результатам лишь академиям России и Украины. Конечно, проходят и достойные, но локальные победы не в силах изменить общей ситуации. Распределение мест, искусственно создающее неравные условия, играет далеко не последнюю роль. Чистой воды произвол, когда места выделяются не в общем на физику, а на восемь ее узких направлений, тем самым заранее называя тех, кто должен пройти. В 2000 году два физика были избраны чл.-корр., в 2006-м, уже во время президентства Радика Мартиросяна, чл.-корр. стали сразу семь физиков, в 2010 году добавились еще четыре физика - чл.-корр., сейчас по физике выделены три места академикам и пять чл.-корр. (пятый на стыке физики и электроники). Спрашивается, почему в академии должны так сильно доминировать физики, что у нас нет других наук и перспективных направлений? Во время нашего, мягко говоря, спора г-н Мартиросян использовал аргумент, что, мол, экономистам тоже не дали места, а они молчат, не жалуются. Я сказал: "Очень плохо, что не дали, сейчас большинство докторских диссертаций защищается именно по экономике. Наука эта необходима для развития нашей страны".

Во времена президентства Иосифа Орбели и Виктора Амбарцумяна избрание академиком являлось событием. Вся республика, а не только научное сообщество, знало этих людей как выдающихся ученых. Практически каждый из них руководил институтом, который сам же организовал. Еще один парадокс в том, что на фоне сократившегося в стране почти в четыре раза контингента научных работников число академиков только растет. Трагизм в том, что мало кто из них соответствует хотя бы уровню тогдашнего чл.-корр. Ежегодно в НАН РА издается сборник отчетов академиков и чл.-корр. о проделанной ими за год научной работе. Я не хочу никого огульно обвинять, достаточно перелистать эти сборники, чтобы понять, кто есть кто. Одни работают, другие руководят.

- А как повели себя на заседании члены президиума?

- Ни один не выступил, не высказался ни за, ни против. Просто приняли к сведению, каждый, видимо, имел свои интересы. Против голосовал я один. Почему такое предпочтение физикам? Думаю, Радик Мартиросян, будучи физиком, хотел открыть в НАН отделение физики и астрофизики. Виктор Амбарцумян, тоже, будучи физиком, мог в первую очередь создать во время своего президентства такое отделение, но не сделал этого. Он был не только большим ученым, но и мудрым, дальновидным организатором, поэтому объединил физиков с математиками, чтобы каждый чувствовал дыхание другого. Часть физики включили в отделение механики, информатики и прикладных (физико-технических) наук. Виктор Амазаспович говорил, что нужно быть очень осторожными при проведении выборов, ошибки в этом процессе могут оказаться роковыми для такой элитарной организации, как Академия наук. Это ложка дегтя в бочке меда - весь мед придется выбросить. И еще хочу сказать, что наука в Армении была и будет, независимо от того, как ведут себя президент и президиум НАН. Но, поскольку реальных рычагов воздействия на них сегодня нет, такое поведение провоцирует падение престижа академии.