Владимир Казимиров: Осуждая статус-кво, Ильхам Алиев на деле закрепляет его

"О давности и сложности Нагорно-Карабахского конфликта сказано и исписано немало. Необычна и его конфигурация: не две, а три стороны конфликта (Азербайджан, Нагорный Карабах и Армения). Среди них нет безгрешных и в годы вооруженной борьбы, и за четверть века переговорного процесса. Но особыми, мягко говоря, неровностями, а то и крутыми зигзагами, порой вплоть до иррациональности, отличилась та, которая была уязвлена неудачным для нее исходом войны 1991–1994 годов. Возможно, в этом и состоит главная психологическая причина шарахания официального Баку. Все видели в начале апреля с.г. острую вспышку конфликта в Карабахе, крупнейшую и самую кровавую за все 22 года перемирия! Многолетние переговоры не удержали властей Баку от новой пробы сил". 

Об этом в статье "Карт-Бланш. Карабах: из прошлого и нынешнего ради будущего", опубликованной российским изданием "Независимая Газета", пишет российский дипломат, посол, в 1992–1996 годах глава посреднической миссии России, полномочный представитель президента России по Нагорному Карабаху Владимир Казимиров.

Российский дипломат пишет:

"Стоит хотя бы кратко, но комплексно рассмотреть противоречивость действий руководства Азербайджана при всех сменах держателей власти. Изначально роковой авантюрой стало превращение политического спора о судьбе Нагорного Карабаха в тяжбу на поле боя: в первый в СССР и весьма ожесточенный вооруженный конфликт (при беспомощности союзного центра). Переход к применению силы, бесспорно, в активе Баку. С тех пор у него было немало зигзагов: и военных, и политико-дипломатических. Жаль, но удивляться не приходится. Азербайджанская сторона давно не считается с обязательствами, официально взятыми в подписанных ею документах. Еще за три месяца до прекращения огня, 18 февраля 1994 года, министр обороны Азербайджана (вместе с министром обороны Армении и представителем Нагорного Карабаха) подписал протокол встречи в Москве, где стороны обязались провести после достижения перемирия развод своих войск от линии соприкосновения. Это элементарное требование при урегулировании вооруженных конфликтов с целью закрепить прекращение огня. Но потом Баку отказался отводить свои силы, что, естественно, породило уйму инцидентов: и случайных, и умышленных. В этом одна из первопричин напряженности.

Все три стороны конфликта на уровне военного руководства, но по прямым указаниям своих высших руководителей подписали три соглашения: 1) о прекращении огня с 12 мая 1994 года, 2) о его соблюдении от 26–27 июля 1994 года и 3) об укреплении режима прекращения огня от 4 февраля 1995 года. Два первых документа заключены при посредничестве России, третий – России и Швеции как сопредседателями Минской группы ОБСЕ, но тоже по инициативе Москвы. Три документа подписаны бессрочно (по умолчанию), но Баку не хочется признавать их бессрочность. На днях в Вене в штаб-квартире ОБСЕ представительство Азербайджана учинило спектакль, циркулярно разослав ноту о денонсации соглашения о прекращении огня (естественно, возложив вину на армян). Что касается третьего соглашения, официальный Баку его просто игнорирует, будто его и не было, хотя Ереван и Степанакерт не раз предлагали вернуться к его выполнению. Такова картина.

По заявлениям государственных деятелей в апреле с.г. и нынешних сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России, США и Франции можно подумать, что государство-нарушитель чуть ли не обрело индульгенцию за срыв соглашений. Лишь сожаления и благие призывы – ни тени укора, лишь бы не обидеть его. Тогда как должны звучать прямые требования выполнения взятых на себя обязательств. Paсtа servandа sunt (договоры следует выполнять) – одна из древнейших основных норм международного права. Стоит добавить, что при Гейдаре Алиеве Министерство обороны АР даже издавало приказы избегать нарушения режима прекращения огня и наказывать виновных в этом лиц (также поступили Армения и Нагорный Карабах). Возможно ли такое ныне? И что-то не слышно, чтобы кого-то привлекли к ответственности (наоборот – широко известно, как Баку чествовал убийцу Сафарова). Сама исходная установка "не давать покоя оккупантам" остается стимулом для инцидентов и новых авантюр. Ильхам Алиев требует в первую очередь освободить оккупированные территории, забывая отметить, что расползание оккупации шло из-за просчетов Баку. Это действительно одна из проблем, но не первейшая по своему значению в процессе урегулирования. Первопричина конфликта – статус Нагорного Карабаха, а Баку всячески уходит от ее решения, даже в перспективе. Но превыше обеих этих проблем стоит задача исключения войны как средства решения этого конфликта. Этого требуют интересы обоих народов (потери и ущерб были бы несравненно выше прежних). В этом заинтересованы и соседние страны, особенно Россия, ибо регион чувствителен и легковоспламеним.

Многие тезисы Ильхама Алиева противоречивы и недостоверны. Осуждая статус-кво, он на деле закрепляет его. Под нынешним статус-кво он понимает в основном оккупацию, хотя тут немало других минусов (гонка вооружений, постоянные угрозы прибегнуть к силе, невыполнение обязательств, разжигание фобий к соседнему народу и т.д.). Необходимо надежное закрепление перемирия (возможно путем заключения соглашения о неприменении силы в урегулировании этого конфликта при международных гарантиях). Не избежать в урегулировании и проведения референдума в НК. Но куда там – Баку не хочет и слышать о таком соглашении, как и об этом референдуме. И вольно или невольно закрепляет тем самым столь осуждаемый им статус-кво.

Но одной из актуальных задач текущего момента стало четкое неприятие посредниками и международным сообществом ложной игры властей Баку. Хватит нераскрытых общих фраз о сторонах конфликта – пора уже говорить более адресно, называть вещи своими именами, показывать, насколько негативна политическая линия азербайджанского руководства".