ПАРИЖСКИЕ АКЦЕНТЫ

Санкт-петербургская встреча, открыто заявленная и проведенная под эгидой только одного из сопредседателей Минской группы ОБСЕ, по общему признанию, оставила гораздо больше вопросов, нежели ответов. Ясно лишь одно: Россия и дальше собирается продолжать встречи с президентами двух стран, стремясь играть доминирующую роль в процессе урегулирования. Все остальные формулировки заявления настолько дежурно-расплывчаты, что дают повод для самого широкого спектра заключений - от "давления Москвы на Азербайджан" с целью сохранения статус-кво и относительного покоя на границах до "неизбежности новой агрессии Баку с благословения Москвы и с целью реализации тайного плана по сдаче территорий НКР". Понятно также, что  прежнего восприятия дежурных фраз в такого рода заявлениях со стороны региональной общественности уже не будет - все станут искать подвохи и закулисные договоренности и выдавать выводы в соответствии с собственными геополитическими пристрастиями. 

ДВА ДРУГИХ СОПРЕДСЕДАТЕЛЯ МГ ХОТЯ И БЫЛИ ДЛЯ ПРИЛИЧИЯ ПРИГЛАШЕНЫ в Санкт-Петербург, однако в самой встрече не участвовали. Примечательно, что именно встреча президента Армении с тремя сопредседателями и послом Каспшиком сразу после саммита придала определенный вес их физическому присутствию. Учитывая, что Алиев с ними так и не встретился, этот факт явно содержал некие мессиджи армянской стороны, которые были акцентированы из Степанакерта сразу после оглашения заявления, а на следующий день - со стороны посла Франции в Армении Жана-Франсуа Шарпантье.

Дипломаты редко говорят так конкретно и предметно по карабахскому вопросу, как это сделал французский посол в Ереване 21 июня. Его пресс-конференция очевидно была нацелена прежде всего на деликатное напоминание о том, что Минская группа является единственным обладателем мандата международного сообщества на урегулирование и что в этой группе помимо России имеются еще два сопредседателя. США очевидно делегировали эту роль Франции, ибо комментариев из Вашингтона на встречу трех президентов, кроме пары общих фраз, не последовало. Дипломатически выверенные заявления Шарпантье, не только не вступающие в явное противоречие с российскими инициативами и совместным заявлением, но и поддерживающие их, четко  обозначили приоритеты Минской группы. А именно: внедрение механизмов расследования как ключевого вопроса данной стадии процесса урегулирования. Посол заверил при этом, что в рамках ОБСЕ ведется активная работа в этом направлении, подчеркнув, что речь не идет о вводе миротворческих сил. Он также не исключил проведение встречи на высшем уровне по инициативе Парижа.

Но куда важнее другое: страна - сопредседатель МГ заявила, что внедрение этих механизмов "позволит пролить свет и на события в ходе четырехдневной войны", давая понять, что эта страница отнюдь не закрыта. Между тем после санкт-петербургской встречи сформировалось полное впечатление, что Москва активно блокирует все, что связано с апрельскими событиями, а значит, Алиеву прощено все. Во всяком случае, отсутствие даже  намека на эти вопросы дает все основания предположить, что для России это не актуально, что, естественно, полностью на руку бакинскому диктатору.

 ШАРПАНТЬЕ ЖЕ ФАКТИЧЕСКИ АКЦЕНТИРОВАЛ АПРЕЛЬСКИЕ СОБЫТИЯ. Точно так же, как это сделал Серж Саргсян в ходе двусторонней встречи с Владимиром Путиным, заявив, что "создание механизма расследования нарушений режима тишины заложит хорошую основу для ведения переговоров".  И так же, как это сделал пресс-секретарь президента НКР Давид Бабаян, тактично отметив, что "одним из важнейших результатов встречи в Санкт-Петербурге является упоминание необходимости внедрения механизмов расследования инцидентов", хотя в заявлении говорилось только об увеличении числа наблюдателей ОБСЕ. Последнее, кстати, также можно считать некой уступкой Москвы Минской группе - возможно, столь же дежурной, сколь и приглашение Уорлика и Андрие в Санкт-Петербург: российская сторона никогда особо не скрывала отсутствие заинтересованности в реализации американской идеи о механизмах расследования.  

Ряд наблюдателей, обратив внимание на заявление Шарпантье, задались вопросами: "Подозревают ли сопредседатели, особенно, Франция и США, что Азербайджан принимал решение об Апрельской войне не единолично, а "совместно" с кем-то? Намекает ли Франция, что не позволит "новый Апрель"? Что хотят расследовать сопредседатели?". Ответы на них сегодня дать довольно трудно, однако сам факт того, что по меньшей мере один из сопредседателей заявляет о том, что апрельская страница не закрыта, для армянской стороны крайне важен. Напомним, что президент Армении в конце апреля обозначил три условия возобновления переговорного процесса: внедрение механизмов расследования инцидентов, адресные заявления и гарантии того, что Азербайджан не пойдет на новую агрессию и теракты в отношении народа Нагорного Карабаха. По сути дела, заявления французского посла несут ту же смысловую нагрузку, подразумевая, что без внедрения механизмов и расследования апрельской эскалации продвижение в процессе  собственно урегулирования невозможно.

НАДО ПОЛАГАТЬ, ИМЕННО ОБ ЭТОМ ШЛА РЕЧЬ В ХОДЕ ВСТРЕЧИ СЕРЖА САРГСЯНА с сопредседателями Минской группы. И это есть единственно верная и приемлемая для армянской общественности позиция Еревана - будь то встречи под патронатом России или Минской группы. Слишком большим потрясением и слишком большими потерями обернулась для нас преступная авантюра Алиева, чтобы ее так просто забывать и прощать. Отсутствие должной реакции на это преступление, отсутствие четких ответов на вопрос о виновнике гибели сотен людей, в том числе - ребенка и гражданских лиц, забвение зверств азербайджанских вояк и награждения нелюдей лично Алиевым будет означать одно: ему дан карт-бланш на дальнейшие преступления - не только на военную агрессию, но и зверства в отношении мирного населения и нарушения международного гуманитарного права.

Как это, собственно, и случилось после сафаровского позора, с правовыми последствиями которого, впрочем, Азербайджану еще предстоит столкнуться. Работа на юридическом поле активно ведется армянской стороной и в вопросе апрельских событий - в частности, в плане направления исков в ЕСПЧ. Однако в контексте политического урегулирования крайне важна принципиальная позиция Еревана и Минской группы в отношении именно политической оценки действий Алиева.

Очевидно, что без этого компонента армянской общественности очень сложно будет принять проведение каких-либо встреч и переговоров, тем более в условиях отсутствия за столом НКР. Более того, любые заявления без упоминания апрельских событий неизбежно будут восприниматься с огромной долей подозрительности в наличии тайных и опасных для Армении и Арцаха договоренностей. Вряд ли на этом фоне станет возможной реализация каких-либо, даже - гипотетически - самых благих соглашений в контексте, подчеркнем, мирного урегулирования.

P.S. B эти дни армянские депутаты активно поднимали на летней сессии ПАСЕ в Страсбурге вопросы апрельских преступлений Алиева, что следует расценивать как знак того, что официальный Ереван не собирается замалчивать недавние трагические события в Арцахе.