БЕСШУМНАЯ ПОСТУПЬ

25 ноября 1999 г. в Москве скончался первый секретарь ЦК КПА Сергей БАДАЛЯН. Ему было всего 52 года. 4 июля с.г. ему исполнилось бы 70 лет. Выпускник Ереванского политехнического института, кандидат физико-математических наук, сотрудник Института ядерных исследований в Дубне, руководитель научно-исследовательской группы Института физики в Ереване, блестящий ученый, который спокойно мог покинуть родину после развала СССР и обосноваться с комфортом в Москве, как поступили многие, куда менее одаренные его соотечественники. Бадалян остался и восстановил Компартию с нуля.

РАБОТУ ПО ВОССТАНОВЛЕНИЮ ПАРТИИ ОН НАЧАЛ ТОГДА, КОГДА ЛЮДИ прятали партбилеты членов КПСС, а слово "коммунист" было синонимом ругательства. Сергей Григорьевич не любил рассказывать, как вместе с небольшой кучкой единомышленников ходил в буквальном смысле по Армении, заходил в каждый дом, беседовал с людьми. В 1995 г., несмотря на тотальные фальсификации итогов голосования, коммунистам удалось пройти в парламент, в парламенте 1999 г. у коммунистов тоже была своя фракция.

27 октября 1999 г. на той злополучной встрече депутатов с правительством Бадаляна не было, у него была съемка на ТВ, однако его преждевременную кончину называли продолжением теракта в парламенте. Особо усердствовали те, кто стремился разглядеть в теракте, совершенном группой Наири Унаняна, "русский след".

Для тех, кто видел Бадаляна за сутки до вылета в Москву в кабинете руководителя фракции КПА, его кончина стала полной неожиданностью. Соратники по партии рассказывали, что накануне отъезда Бадалян прошел обследование и врачи не советовали ему лететь в Москву. Рассказывали и о том, что накануне смерти он позвонил из Москвы и сообщил о том, что провел ряд удачных встреч.

Бадалян не имел вредных привычек, его преждевременный уход обсуждали многие, гораздо меньше говорилось о его политической деятельности, а ведь Бадалян в 90-х был одним из тех, кто действительно делал политику своими руками, не случайно его называли теневым министром иностранных дел Армении. Примечательно, что подобную характеристику автор этих строк впервые услышала от высокопоставленного сотрудника МИД времен аодовского режима. Роль Бадаляна в восстановлении армяно-российских отношений после операции "Кольцо", развала СССР и той русофобской истерии, которую активно раздували соратники Тер-Петросяна по партии, огромна. Скажу больше: Бадалян использовал свои связи в руководстве КПРФ с целью установления нормальных отношений между руководством Кремля и первыми лицами НКР. С его легкой руки некоторые руководители НКР встречались с Геннадием Зюгановым, влияние которого на руководящие российские круги было и остается весьма серьезным.

БАДАЛЯН НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛ О СВОИХ ЗАСЛУГАХ. БУДУЧИ ЧЕЛОВЕКОМ СКРОМНЫМ, он не признавал никакой шумихи и вообще никогда о себе не рассказывал, предпочитая говорить о задачах партии. Обычно политики охотно рассказывают о своих заслугах, Сергей Григорьевич был исключением, его трудно было вызвать на разговор, помимо обозначенной заранее темы интервью приходилось прибегать к наводящим вопросам, за которыми, как правило, следовали короткие объяснения из серии "не для прессы". После очередной публикации с критикой в адрес КПА он пошутил: "Марина, не загоняйте партию в подполье, у нас большой опыт", а вообще на критику не обижался, он прекрасно знал, что та команда, которую он привел с собой в парламент, оставляла желать большего. Это главным образом касалось тех, кто прошел в парламент 1999 г.

Внутрипартийные расколы и выяснения отношений выпили у Бадаляна много крови и мешали его работе. После его смерти КПА перестала быть парламентской партией. Либеральные политики 90-х отрицали коммунистическую идеологию, но к Бадаляну относились с уважением, повторяя: "Какой он коммунист, он патриот!" КПА 90-х была, в прямом смысле слова, партией одного человека. Не стало его - не стало и партии, с которой все считались. Тогда, в 90 гг., очень многое в политике совершалось в обход публичности. Бадалян был камерным политиком, он даже ходил тихо, никогда не повышал голос, никогда не выходил из себя, никогда никого не поливал грязью, не унижал политических оппонентов, не ставил себя выше других, не позволял себе говорить от имени народа. Однажды на вопрос, не жалеет ли, что порвал с математикой, ответил: "Политика - это тоже математика, здесь нет мелочей, все надо просчитывать".

РЕАЛЬНЫЙ ДИАПАЗОН ЕГО ЗНАНИЙ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТАК И ОСТАЛСЯ за кулисами публичной политики. Многие считают, что его заслуги не были оценены по достоинству, а он к этому и не стремился. О его заслугах на ниве защиты государственных интересов многие не знали, зато все знали, что у Бадаляна репутация честного человека. Он пришел в политику не ради обогащения и власти над другими, он пришел, чтобы работать, и многое успел. А мог бы успеть еще больше: 52 года не возраст для политика. В современной политике такие люди в большом дефиците. Сегодня в моде воинствующая безграмотность, популизм и стяжательство, неуважение к политическим оппонентам и полное отсутствие самокритики. Когда говорят о дефиците доверия в политике, то в качестве положительного примера вспоминают Бадаляна. Ему верили, и ему очень подходило определение "кристально чистый", потому что он таким был, а не казался…

Запомнилась только вершина айсберга, за которой скрывался знающий и глубокий человек, который работал на страну без всякой корысти. Жаль, что мы никогда не прочтем его воспоминаний о непростых 90-х. Когда я однажды спросила, не собирается ли он сесть за мемуары, Сергей Григорьевич ответил: "Что я, по-твоему, уже древний старик?" Да нет, он ушел молодым, такие люди редко доживают до старости…