ДОКАТИЛИСЬ

Давно существующий конфликт между следственными органами и прокуратурой в конце концов перерос в бои без правил. Как известно, несколько дней назад братья-близнецы, они же коллеги-прокуроры, решили преподать урок непослушному следователю, чтобы тот в дальнейшем безотказно выполнял устные указания прокуроров, и не мечтая получить их в письменном виде. Именно это и стало поводом для конфликта. 

КАК ИЗВЕСТНО, 32-ЛЕТНИЙ СТАРШИЙ ПРОКУРОР АДМИНИСТРАТИВНЫХ округов столицы Кентрон и Норк-Мараш Айк Хачатрян с братом, прокурором того же отдела Нареком Хачатряном, избили старшего следователя отдела Следственного комитета той же территории 26-летнего Сурена Назаряна.

Казалось бы, вот это да. Докатились. Но если честно, особого шока в обществе новость не вызвала. Привыкли люди, видимо, ко всему. Хотя на нашей памяти с подобным сталкиваться не приходилось. Даже Специальная следственная служба как-то не особенно спешила с возбуждением уголовного дела по столь вопиющему факту. Чего ждала ССС в течение нескольких дней, пока все-таки решила возбудить дело, совершенно непонятно, как непонятна и выбранная 118 статья УК РА (побои). Ведь очевидно, что налицо неверная, смягченная квалификация случившегося. В данном случае следовало бы квалифицировать поступок, как превышение должностных полномочий и отстранить братьев от исполнения своих обязанностей до окончания следствия. Но оба, как ни в чем не бывало, продолжают работать на своих местах. И сама прокуратура публично никак их не осудила.

Совершенно непонятно и то, как братья-близнецы оказались в одном и том же отделении прокуратуры. В принципе нарушением закона это не является (ведь они не подчиняются друг другу), но с точки зрения разумной организации работы этого допускать не следовало, поскольку если в отношении кого-то из них был бы предъявлен отвод стороной судопроизводства, то неизбежно следовало бы искать третьего заменяющего, потому что братья заменить друг друга не могут. Это как минимум нелогично, ведь в районных отделах работают не так уж много сотрудников. Близнецы, конечно, как правило, любят во всем походить друг на друга: одинаково одеваться, причесываться, иметь общие манеры, но работать в одном и том же отделе прокуратуры - это что-то новенькое. При таком раскладе даже странно, что одного из них "обидели", не дали равную с братом должность старшего прокурора, не озаботились тем, что речь идет о близнецах, которым следует быть равными во всем...

Но во всей этой истории интересно другое: почему прокуроры перешли от слов к рукоприкладству? Или они окончательно потеряли надежду восстановить свой авторитет легитимным путем?

МЫ УЖЕ ПИСАЛИ О ТОМ, ЧТО ПРОКУРАТУРА В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ с завидным постоянством, практически возведя в ранг своей основной профессии, обращается в Конституционный суд, оспаривая законодательные нормы, которые следственные органы интерпретируют по-своему, проявляя закономерную самостоятельность. Видимо, обращения в КС оказались недостаточными, так как даже после того, как КС безотказно удовлетворил заявления прокуратуры, следователи заявили, что, пока не будет принят закон, они будут настаивать на своем, невзирая на позицию прокуратуры.

У нас часто задаются вопросами: закономерны ли конфликты между правоохранительными органами, между прокуратурой и судебной системой и т.д. А вот в судебно-правоохранительной системе состоявшихся стран об этом и помыслить невозможно. Противоречия между ведомствами есть, что вполне понятно, и даже, может быть, на пользу работе - чтобы коррупция не проросла в системе, не пустила корни. Но конфликты в виде избиений - это уже перебор, не имеющий ничего общего со здоровой конкуренцией и разумным ведомственным противостоянием.

Думается, защиту "чести мундира" подобным образом можно предотвратить, если внедрить в правоохранительные органы принцип ротации. Так, например, в Голландии судья, проработавший в должности в течение 5-7 лет, знает, что после этого обязан перейти на работу в прокуратуру. И наоборот.

Это вполне естественный подход, поскольку сотрудник, проработавший в течение нескольких десятилетий в одном конкретном ведомстве, не может думать иначе и попытаться понять, что интересы другого ведомства имеют не меньшее значение, чем его собственные. А общество, конечно же, интересуют не ведомственные интересы с вытекающими разборками, а государственные. И пока чиновники ставят во главу угла ведомственные интересы, которые часто отождествляют со своими, субъективными, то ожидать от них многого, а именно государственного мышления, не стоит. А прокурорам, в частности, пора понять, что взятый ими курс на избиение может добраться до них самих. Кто же тогда возьмет на себя роль судьи?