ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКУ КТО?

Ведь есть же на свете Богом проклятые профессии, и на первом месте среди них вне конкуренции профессия журналиста. Особенно когда за десятки лет не обзавелся хотя бы тонкой (лучше, конечно, потолще) корочкой, отделяющей от чужой боли. Право, легче палачом работать. Отрубил, кому надо, голову, продемонстрировал публике - и гуляй себе со спокойной совестью до следующей законной казни. Ведь приговор вынесли другие, а ты - всего лишь орудие закона...ё

Ладно, хватит плакаться. В последние 30 лет в Армении большинству живется несладко. Не надо зацикливаться. Но, когда в редакционную дверь стучатся люди со своими маленькими и большими проблемами вокруг закона, они, как правило, вот уже много лет сворачивают ко мне, пишущему на правовые темы. Слушаешь их, пытаешься помочь, иногда, очень редко, что-то получается. Но большей частью сегодняшнее слово прессы - глас вопиющего в пустыне.

Оставьте Анну в покое!

Одиссея Анны С. известна мне уже несколько лет. Она уникальна по количеству жестоких ударов судьбы и отчаянных попыток выдержать их. Не углубляясь во все подробности, скажу, что она ныне проживает в Абовяне, двое детей (мальчики 2016 и 2017 гг. р.) - в детдоме. Социальное положение матери не позволяет содержать их.

КРОМЕ ТОГО, существует предположение, что у женщины 1981 г. р. есть определенное депрессивное отклонение и ее некоторое время лечили. Насчет депрессивности или еще чего-то подобного позвольте возразить. У меня есть куда более серьезные отклонения. Могу, например, заявить коллегам, что завтрашний день - выходной и вместо работы им надо идти на митинг во дворе моего дома. Или скажу, что завтра я блокирую двери редакции и никого не впущу на рабочее место. Но коллеги, улыбаясь, относятся к подобным шагам с пониманием.

Из разговоров с Анной я уяснил, что она - человек крайне доверчивый и внушаемый, ее достаточно легко переубедить, привести к какой-нибудь мысли. Однако если только на этом основании делать далеко идущие выводы, то половину граждан любой страны, идущих на выборы, надо подвергать интенсивной терапии. Но не проводят ведь... Дело ограничивается довыборной интенсивной политтерапией. А после выборов лечить не лечить уже бесполезно. Никакие таблетки не помогут. Кроме правды жизни.

У той же Анны лечения практически не было, потому что она выплевывала таблетки, ждала, когда наконец выберется из медицинского учреждения домой. А точнее - когда сможет прийти в детдом увидеть сыновей. Она ведь их любит и надеется стать на ноги, привести свой раздолбанный дом в порядок и засыпать и просыпаться с сыновьями. Но для этого нужна работа, а найти ее в наше время человеку без образования или с образованием очень трудно. Вот и перебиваются люди как могут. Они - сами по себе, государство - само по себе.

АННЕ ПРИХОДИТСЯ обходиться самыми дешевыми продуктами, не первой свежести хлебом, чтобы из своего поденного мизерного заработка что-то отложить на гостинцы для детей по пятницам. В этих своих беспросветных заботах ей как-то довелось увидеть (соседка подсказала) и подобрать валявшуюся на свалке, в кузове брошенной легковушки, дорожку для коридора. Но так как борьба у нас с организованной преступностью и коррупцией развернулась ох какая беспощадная, кто-то увидел, довел до сведения органов. Вот они и вызвали на ковер "преступницу", стали расспрашивать про коврик, убедили, переубедили (она ведь внушаемая), что лучше признаться. Не имея опыта общения с разоблачителями масштабных коррупционных схем, она согласилась, подписала что-то, лишь бы отпустили.

Когда вышла, подруга ее покойной матери посоветовала все же через юриста написать жалобу. Копия этой жалобы попала кроме прокуратуры и в нашу редакцию. После обращения в прокуратуру ничего крамольного в действиях полиции не обнаружилось. А хвост в итоге за Анной остался в виде коврика, который наши органы спасли и, можно сказать, вернули армянскому обществу. Теперь его можно отнести и положить на свалке на то же самое место - на крышу раскулаченной легковушки. Авось еще кто-нибудь позарится, и удастся вывести на чистую воду еще одного расхитителя капиталистической собственности.

Не надо смеяться. Это я себе говорю, а не вам. Потому что коврик нынче вполне серьезно фигурирует вещдоком в уголовном деле и наши компетентные органы готовят материалы, намереваясь раскрыть преступление века. Предлагаю после окончания дела коврик этот непременно отправить на аукцион в Сотби. Но все же -  не правильнее ли оставить Анну в покое и купить плитку шоколада ее детям на пятницу?!

Придет ли сегодня мама?

Мне приходилось бывать в детдомах и в советский, и в постсоветский период. Потом нужно время, чтобы прийти в себя. Самое трудное - смотреть в глаза маленьким детям.

ОНИ ВЕДЬ совсем несмышленыши. Но уже понимают, что кроме воспитательниц детдома есть еще другие тети, которые называются мамами. Они приходят, некоторые даже часто. Играют, приносят что-то вкусное, целуют, ласкают. Обещают обязательно прийти еще раз. Вот дети и ждут каждый день (что им понедельник или пятница?), заглядывают в глаза посетителям, может, они принесут что-то вкусное от мамы...

Когда полиция заинтересовалась супердрагоценным ковриком, хозяин объекта, где Анна работала уборщицей, сообщил, что не хочет неприятностей с органами и расторг, так сказать, "трудовой договор", пока претензии к ней не будут исчерпаны. Ничего удивительного. Многие давно уже живут под знаменем внушаемой нам главной "общечеловеческой" заповеди: это ваши проблемы. При этом расплодилось вокруг неимоверное количество правозащитных, женозащитных и детозащитных организаций. Может быть, они что-то полезное и делают. Но я не припомню в последнее время реакции на конкретные публикации о серьезных проблемах "маленького человека". Наверное, правозащитники газет не читают. В сетях оно, конечно, клеймить всех интереснее. И соли там больше, и перца, и полупечатных выражений.

Один простой пример. Я несколько раз, не один год, писал о человеке, у которого нет паспорта, и обращал на это внимание омбудсмена. Ноль ответного внимания. Как же теперь этому беспаспортному проголосовать за родную "революционную" власть?

У Анны паспорт есть. А выживать дальше очень трудно. Может быть, поможет кто-нибудь с работой, с ремонтом? Хотя бы новый старый мэр Абовяна... Нервы у нее не железные. Одними  детьми держится. Не дай бог что случится. Кто вырастит двух защитников Родины? Хотя бы об этом подумайте, господа демократы...

P.S. 31 мая, за день до Дня защиты детей, Анна кое-как выбралась в детдом (честно говоря) почти с пустыми руками. Посмотрела на (ее счастье) спящих детей и ушла в слезах.

1700 лет назад мы приняли христианскую веру с постулатом об императивности оказания помощи ближнему своему. Хотелось бы по реакции на публикацию убедиться, что сегодняшние армяне не хуже вчерашних.