ՇՂԹԱՆ ՄԻ ՕՐ ԲԱՑՎՈՒՄ Է

Մարտի 1-ի գործը քաղաքակա՞ն, թե իրավական գործընթաց է: Այս հարցի վերաբերյալ տարբեր կողմեր ունեն տարբեր տեսակետներ։ Մի բան պարզ է՝ քննությունը և դատավարությունը պետք է հարցերի տեղիք չտան։

В СВОЕЙ статье "Цепь однажды раскрывается" она задается вопросом: дело "1 марта" - политический или правовой процесс? Варданян уверена, что, несмотря на имеющиеся по этому вопросу у разных сторон разные мнения, ясно одно: расследование и судебный процесс не должны оставить вопросов.

- Сегодня, когда дело переходит в этап судебного разбирательства, у общественности появится возможность получить ответ на этот вопрос. Несколько дней назад Никол Пашинян, отвечая на вопрос, является ли начатое следствие против второго президента правовым процессом, сказал: "Если это не так, то все те люди, которые инициировали неправовой процесс, будут наказаны".

Прежде всего следует заметить, что для такого ответа было выбрано, пожалуй, самое удобное время. Нет каких-либо гарантий относительно судебного процесса. Не исключается, что при широко открытых глазах общественности суд сочтет неубедительными "разоблачения" ССС и прокуратуры. И, понимая это, Пашинян в правильный момент правильной формулировкой отмежевался от следователей и прокуроров.

В правовой системе бытует мнение, что Пашинян чувствительно высказался под воздействием момента. По моему мнению, все обстоит полностью наоборот. Было сказано холодно, грамотно и без лишних эмоций, в отличие от сделанных на разных площадках должностными лицами, осуществляющими расследование, дешево-эмоциональных заявлений - без убедительных правовых обоснований, без заявлений, делать выводы относительно полноценности которых в условиях тайны следствия для общественности было достаточно сложно. И это также было причиной того, что расследовавшие дело представляли, как по маслу, возбуждение уголовного дела, основанного исключительно на предположениях, на сомнительных, противоречащих друг другу заявлениях Сильвы Амбарцумян, на данных викиликса, опровергнутой судьей КС информации, мафиозном свержении конституционного строя.

НО ЗНАЕТЕ, этап предварительного расследования уже завершен, и если общественность не имела возможности сделать выводы относительно этих заявлений, а также относительно достоверности приводимых для ареста обоснований, то публичность судебного разбирательства позволит решить, где заканчивается правда и где начинается ложь. Прозвучит множество вопросов, которые должны получить основательные ответы, и это отнюдь не будет похоже на сделанные перед видеокамерами заявления. Судебное следствие, в отличие от предварительного, не будет театром одного актера.

Чрезвычайно важно, чтобы рассматривающие дело судьи также осознавали, что берут на себя серьезную ответственность и что принятие решений под влиянием конъюнктуры может круговоротом обернуться против них самих. Возьмите самый свежий пример Украины: спустя несколько часов после победы Зеленского судьи начали выступать с заявлениями о том, что в процессе разбирательства определенных, имеющих общественное звучание дел на них оказывалось давление со стороны государственных должностных лиц.

ЭТУ ПЕРСПЕКТИВУ всегда нужно иметь в виду. Нельзя представлять безосновательные обвинения, направлять следствие, принимать судебные вердикты под воздействием, чтобы это однажды не стало известно всем и не осталось безнаказанным. Спустя определенное время возникнут вопросы, и вся цепочка раскроется. В конце концов, эти дела получат свою правовую оценку. И если наша судебная система не найдет в себе смелости осуществить судебное разбирательство без давления, то со стороны ЕСПЧ, уверена, будут даны беспристрастные оценки.

Формулировка Никола Пашиняна отнюдь не была сделанным в ходе интервью под воздействием момента заявлением, это было четкое послание, в условиях которого ССС, прокуроры и судьи должны осознавать, что вся ответственность процесса лежит на них. Хочу верить, что основанием для заявления стали неоднократно указанные многочисленными деятелями, в том числе мной, вопросы относительно проблематичности правовых процессов. Вопросы, которые подсказывают, что многочисленные решения находятся вне правового процесса и что направляемая чувствительность побеждает правовые процессы.