"ОПТИМИЗИРОВАТЬ, ЧТОБЫ УБИТЬ?"

"Сегодня надо не говорить "Родина-мать", а любить ее материнской любовью, ничего не требуя взамен. В этом залог нашего возрождения", - считает писатель, драматург, театральный критик, кандидат искусствоведения Ануш АСЛИБЕКЯН. Так же как и считает абсурдом перспективы, которые сулит злосчастный законопроект о науке и образовании.

- Зная изнутри работу и ГИТиКа, и по крайней мере одного из институтов Академии наук РА, как ты относишься к идее оптимизации одного и закрытию другой?

- Эти разговоры о закрытии академии и оптимизация Театрального института для меня из ряда абсурдных. За эти почти три года я слышу от правительства только одно: откажемся, отречемся, разрушим. И никаких созидательных предложений взамен. Все инициативы оказываются только словами "бла-бла", которые рождают исключительно конфликт и не предлагают решений. Системного подхода просто не существует - ни в какой сфере!

Закрыть академию, оптимизировать вузы - какие здесь основания и обоснования? И готовы ли мы к этому? Мы - наследники советских научных и образовательных постулатов, и, к сожалению, за 30 лет независимости нам не удалось поэтапно реформировать эту систему. А заявлять, что мы должны идти в ногу с миром, с Европой – Европа прошла огромный исторический, политический, цивилизационный путь который вызвал соответствующий общественный запрос. В конце концов, может быть, они настолько сыты и довольны, что могут позволить себе для разнообразия поехать крышей и взять курс на самоуничтожение. И вот пришли люди, которые предлагают нам сбросить весь наработанный груз с корабля революции, освободить плечи от груза старой культуры и образования, потому что на эти плечи возложат Европу. Разве у нас сформирован подобный общественный запрос? Нет, у нашего общества нет исторических предпосылок, нет потребности в Стамбульской конвенции, Лазаротте, учебниках по сексуальному воспитанию, нет намерения убрать отметки в школе. Следовательно, это попытка искусственного насаждения, и это не может быть принято, а главное, не даст никакого результата.

То же и с институтом, и с академией – хорошо, отказались от академии. А что взамен? Ничего! Речь идет только о разрушении. Так же, когда предлагают – давайте откажемся от старой системы управления в театрах. Давайте! Я только за! Но что нам предлагают взамен? Если в Министерстве НОКС даже не представляют, чем заняты, если у них нет культурной и прочей политики, нет никакой концепции, если они не имеют представления о каждой отдельно взятой из вверенных им сфер – ведь некоторые из них вообще заживо похоронены и забыты! Это же какой амбициозный план! Взять несколько сфер, в которых и без того множество проблем, которые нуждаются в докомплектации и усилении серьезными специалистами, "оптимизировать" все это и назначить одного ответственного, который в лучшем случае имеет представление лишь об одной из них... А ведь сначала мы поверили. Подумали – давайте пойдем на этот компромисс, наверное, у людей есть программа, они знают, что делают. А теперь мы все убедились, что это были только слова, направленные на разрушение того немногого, что мы имели. Ситуация, которую продемонстрировал эксперимент с самим Министерством НОКС, оптимизировать, чтобы убить. И результат этого некомпетентного суперминистерства – закон о науке и образовании, который лишает вузы всякой самостоятельности.

- Этот законопроект вызвал и продолжает вызывать волны возмущения. Министерство перманентно организовывает общественные и прочие обсуждения. Это как-то влияет на процесс?

- В последние годы делается все, чтобы отвратить народ от образования, науки, а главное – от всего национального. Делается это последовательно и упорно. А механизм понятен. Сначала вброс информации и мониторинг – какой это вызовет резонанс в обществе? Потом, в зависимости от реакции, вроде идею "на время отодвигают", а потом в удобный момент, скажем, когда страна в карантине, тихо и незаметно принимают эти законы. В нашей маленькой стране, понесшей столько жертв, увидевшей столько горя, манипулировать людьми – это верх безнравственности.

Я вообще не понимаю, почему тысячи студентов нашей страны всерьез против этого не протестуют. Ведь это их лишают прав, самостоятельности. Если 5 из 9 членов совета управления из правительства, сколько из оставшихся 4 мест отводится студентам? А ведь это они интеллектуальный потенциал страны. И, если сегодня они молчат и готовы лишится права голоса в собственном вузе, права думать и высказываться, какими завтра они будут гражданами? И еще. Повсеместно говорится о роли науки, но на днях некто ответственный за сферу заявил, что финансирование науки планируется увеличить на пару процентов. Не знаешь, смеяться или плакать! Если мы не увеличим его не на 100, а на 50 процентов, у нас в ближайшее десятилетие опять не будет никакого прогресса.

- Ты говоришь об искусственном насаждении "европейского стандарта", но находятся же люди, готовые принять не только программы, написанные в соавторстве с турецкими коллегами, но и сам факт братания с ними…

- Я считаю это как минимум безумием, если не предательством. Они наши враги веками! И как мы можем иметь столь короткую историческую память! Мы прошли через Геноцид и убедились, что есть национальная специфика, которая не подлежит коррекции. Турки могут сколько угодно украшать свою обложку, "соответствовать стандартам", но их варварская суть от этого не меняется. Я не представляю, насколько можно быть одурманенным или просто продажным, чтобы думать о братстве с народом, который вырезал наших дедов! Для меня это не абстрактные слова – мои корни из Муша, мой дед рассказывал мне о своих родных, которые были уничтожены на пути депортации, и в его глазах сохранялась боль, как сохранялся в нашей семье мушский говор… Все эти теории возникают потому, что мы отрываемся от своих корней, именно для этого все это и делается. Ведь если с народом это происходит, очень легко изменить его коды и направить куда угодно.

Несколько лет назад в Минске я участвовала в форуме молодых драматургов с пьесой "Мерседес" - о судьбах репатриантов 40-х годов. Эксперты, авторитетнейшие люди, тогда заметили: при том что написано очень современным языком, читаешь и понимаешь, что это об армянах, национальная составляющая очевидна. И об этом говорилось как о бесспорном достоинстве. В нынешних трендах глобализации, нивелирования и уничтожения различия культур, создания единого мирового управления сохраняются и выделяются те нации, которые не отказались от своей национальной самости, своих традиций. И это совершенно не означает, что мы не должны стремиться общаться с миром по всем направлениям. В конце концов, Нжде, которого сегодня члены правительства называют фашистом (и это смешно и убого), сформулировал очень четко - сохранить национальное лицо есть наше право на существование. Сегодня стремление поймать нас на крючок "продвинутости и модности" совершенно очевидно. Но мы же знаем, что случается с рыбкой, которая заглатывает этот крючок!

- Не слишком ли категорично? Разве, варясь в собственном соку, нет опасности окончательно превратиться в медвежий угол большого мира?

- Я совершенно не против всяческого взаимодействия и взаимовлияния. Но мне совершенно непонятно, почему мы так стремимся перенять именно негативный европейский опыт, когда там так много чего, чему действительно стоит учиться. В том числе и отношению к литературе, к театру, к искусству. Вот почему научные издания Польши или Германии должны предлагать сотрудничество? И почему нашу литературу там должны ценить больше, чем здесь? В той же Польше уже издана Антология современной армянской драматургии. В ближайшее время выйдет в свет сборник современной армянской прозы на немецком языке, и отдельно на немецкий уже трижды переведены мои пьесы. А самое неожиданное - Антология современной армянской прозы издается в Швеции, и это событие из ряда вон. Насколько мне известно, это второй случай, был всего один прецедент в советское время. И мы меряем свои успехи зарубежной мерой. Потому что ты видишь - есть территория, где в твоей работе заинтересованы, ее ценят, а в собственном доме многие талантливые люди остаются невостребованными, просто завидуют друг другу и болезненно реагируют на приход нового поколения. А потом приходит еще одно новое поколение и попадет в ту же яму... Я преподаю, работаю с молодежью, но у меня больше нет веры, чтобы воодушевлять их. Очень хотелось бы сказать обратное, но никогда не была такой пессимисткой.

- Тогда личный вопрос: при таком настроении и наличии троих детей не возникает, как у многих, желания уехать?

- Это очень тяжелая тема. В стране, где не умеют ценить не то что профессионалов, заслуженных людей, но даже наших павших ребят, благодаря которым мы сегодня есть, очень тяжело дышать. В нашей семье вопрос уехать не ставится никогда, хотя у меня огромная ответственность перед своими детьми. Я очень-очень надеюсь, что тому здоровому ядру, которое присутствует в нашей нации, удастся хоть что-то изменить в стране до того, как мои дети войдут в большую жизнь. А винить тех, кто хочет уехать, невозможно. И дело не только в том, что каждый имеет право жить там, где хочет. Ведь прикладываются все усилия, чтобы выпроводить людей из страны! Но лично мое сердце привязано к этой земле буквально болезненно, я считаю, что жить на своей родине – это дар божий. И возродить эту родину – такова должна быть моя цель и цель моих детей.

Творческий человек берет на себя ошибки нации, даже если сам он их не совершал, но если это ошибки его народа - значит он за них ответствен. Все переживания военных дней вылились у меня в стихотворение-поэму "Родина, единственная, иная…", которую опубликовала "Гракан терт", она увидела свет в Канаде, Арцви Бахчинян перевел ее на английский… До этого мне не доводилось писать о родной стране напрямую – человек, стоящий перед родиной с обнаженной душой. Обычно мы говорим, что мы - дети своей Родины, но лирический герой моей поэмы просит у нее священного права, чтобы поставить ее на ноги, как своих детей. Наверное, сегодня в этом суть. Каждый из нас должен относиться к родине, как к своему ребенку, - ведь его ты любишь, ничего не требуя взамен. Такой огромной любовью мы сегодня должны научиться любить родину. Наше сознание, наши инстинкты, наша ответственность должны быть обострены до предела. Хотя к этому нет никаких предпосылок – наоборот, все делается для того, чтобы не было ни сил, ни желания что-то делать. Но мы должны, каждый на своем месте - и без остатка. Мы должны, обязаны невероятным, нечеловеческим усилием выйти из этой ужасной ямы и вывести страну из этого тяжелейшего, чудовищного периода.