НАШ КОМАНДОС

Мне говорили, что официальный Тегеран был очень огорчен, что именно в дни, когда Левон Тер-Петросян пребывал в Иране, армяне взяли Шуши. Я официально заявляю официальному Тегерану, что речь идет всего лишь о совпадении сроков, не более. Советник президента по национальной безопасности Ашот Манучарян сказал, что, когда президент Армении, выразив беспокойство ряда глав государств, заметил, что "Шуши брать нельзя", Роберт Кочарян ответил: "Фраза построена верно, только одно уточнение: Шуши не брать нельзя".

ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ СРОКОВ, ТО НИКОМУ ИЗ АРМЯН И В ГОЛОВУ не могло прийти подгонять начало операции к визиту главы Армении в очень для нас дружественный Иран. Добавлю: операция была отложена исключительно из-за непогоды, из-за невероятного для этого времени года снегопада.

Накануне вечером командующий операцией "Шуши" Аркадий Тер-Тадевосян в присутствии Паркева Србазана сказал в интервью Арцахскому телевидению: "Мы выполняем волю армянского народа".

О командующем: до приезда в Ереван служил в Белоруссии. Подполковник на майорской должности на военной кафедре Сельхозинститута. Через год перевели на полковничью должность - начальником военной кафедры. В 1989 году он, до мозга костей военный человек, принял решение уйти в отставку и продолжить действительную службу. Тер-Тадевосян стал руководить отрядом с гордым названием "Сасунци Давид". Отряд его получил боевое крещение почти по всей границе, где шастали азерские банды, убивающие пастухов и угоняющие скот. Большей частью в Горисском и Красносельском районах. Воевали обрезами, охотничьими ружьями, автоматами.

Аркадий Тер-Тадевосян нашел свое место в Арцахе. Мартакертский район. Гадрут. Считал своим долгом быть наставником молодых бойцов. Это великий труд: из мальчишки делать солдата, из молодого человека - бойца. Один из его бывших однокашников по военному училищу рассказывал мне об Аркадии Тер-Тадевосяне: на первом курсе он сдал экзамен по математике сразу за четыре года. И военные педагоги не знали, что с ним делать в оставшиеся годы.

Смысл обучения солдата заключался в том, что нужно действовать по формуле "делай, как я". Это значит не только показывать, но и самому идти в поход. Однако временами он чувствовал, как недостает ему педагогического такта. Он мог просто наброситься, как он сам говорил, на самонадеянных бестолочей и пижонов. При этом он кричал: "Я не турок боюсь, а таких, как вы, потому что вы загубите свой народ".

ШЛА ЖЕСТОКАЯ И СОВРЕМЕННАЯ ВОЙНА. Фидаизм, овеянный легендами, в нынешних условиях - гибель для нации. Нужно было создавать современные вооруженные силы. И в их строительстве командующему всерьез помогали его прежняя военная жизнь и опыт: служба в ГДР, ЧССР, Польше, Египте, Афганистане. Конечно, армия НКР создавалась до того, как Аркадий Тер-Тадевосян оказался в Арцахе. Создавали ее арцахцы, находясь еще в подполье. Многим из них не довелось дожить до операции "Шуши".

- Считаешь ли ты себя полководцем? - спросил я Аркадия.

- Я не отягощен классическим опытом полководца.

- Поясни мысль мне, человеку, имевшему очень давно звание старшего матроса.

- Один мой коллега, большой начальник, сказал, что для взятия Ходжалу, где уже нет гражданских жителей, но есть вооруженные до зубов люди, нужно около шести батальонов. Я бы так "калькулятивно" не мыслил. Дело в том, что советский генерал, особенно после войны, практически не встречается с солдатами. А ведь каждый солдат - целый мир, неповторимая философия. Так что огневую точку можно брать и философией.

- Ты очень внятно мне ответил. Главное - конкретно. По-военному четко.

Генерал расхохотался, оценив иронию.

...В два часа тридцать минут ночи с седьмого на восьмое мая 1992 года Аркадий Тер-Тадевосян, прозванный в народе Командосом, отдал приказ о начале уникальной операции. Она разрабатывалась на протяжении долгих недель. Иные побаивались, что, мол, некоторые газеты опубликовали схемы, чертежи, карты операции "Шуши". Не надо беспокоиться, что противнику будут выданы секреты. Нет оснований для беспокойства. День и ночь я находился рядом с Командосом. Накануне вместе с генералом Далибалтаяном обходил командные пункты всех направлений. И скажу, что речь действительно идет не о чертежах или статистических данных. Речь идет о чистой воды философии.

***

КОМАНДНЫЙ ПУНКТ. ПОЛОГАЯ СОПКА. Говоря морским языком: прямо по носу Шуши, слева за лесистыми горами Лисогор. Справа Джанасан. Мы в Т-образной траншее. Кроме всего прочего, у нас есть бинокли. Рядом с траншеей за выступом установлен перископ. Позади, в неглубоком овраге, КШМ, командно-штабная машина с радиостанциями.

Я делал записи. Чаще всего командующий запрашивал по рации Валеру - Валерия Балаяна: "Валера, я Тринадцатый. Отвечай!" Или просил начальника связи регулярно вызывать Валеру. Валера - одно из сложных направлений. Но тот молчал. Это обстоятельство удручало командующего, ибо от решения задач, связанных с этим направлением, зависел успех операции.

К утру Валера отозвался. Выяснилось, что общению мешал тот самый снегопад, который стоил немалых дипломатических хлопот президенту Армении в Иране. Высота большая. Значит, снег глубокий. Для сведения скажу: каждые сто метров вверх - это минус один градус. А тут, где шли бои за взятие Шуши, высота выше двух тысяч метров.

На рассвете Командос долго вызывал на связь Аго (Аркадия Карапетяна). Наконец Аго откликнулся.

- Где ты? - нервно спросил Командос.

- Я с ребятами под Шуши, - ответил Аго.

- Зачем ты мне... (дальше слова, которые с русского на армянский не имеют идентичного перевода), ты нужен мне не под Шуши, ты в Шуши мне нужен!

Забегая вперед, скажу, что через пару часов именно Аго вошел в Шуши и тотчас же доложил об этом.

…Когда рассвело, я долго рассматривал в бинокль гордый силуэт церкви Казанчецоц. Это самый большой армянский храм на всем Армянском нагорье. Я знал, что он битком набит снарядами.

В блокноте я сделал его набросок. Купола не было.

***

ЕЩЕ УТРОМ БЫЛО ИЗВЕСТНО, ЧТО ОПЕРАЦИЯ по освобождению Лисогора начнется ночью в два тридцать. Я предложил Аркадию после обеда прилечь и часок поспать. У него бывают сильные головные боли. Сам я днем никогда не сплю. Как-то даже в "Литературной газете" опубликовал афоризм, принадлежащий моему деду: "Карабахец может себе позволить лежать днем только в гробу". Командос родом был не из Карабаха, и он лег спать.

Через тридцать минут передали в штаб, что Лисогор взяли. Я спрашиваю: "Кто взял?" Отвечают: "Юра взял. Сямо взял. Сейран взял, наши взяли". Я звоню Командосу:

- Командос, даже Иосифа Виссарионовича будили, когда было важное сообщение.

- Что там? - раздался сонный голос.

Я сказал о Лисогоре и заметил, что при всей его вспыльчивости у него железные нервы. Как он смог так быстро уснуть? Голос такой, будто он проспал несколько часов кряду.

- Как, взяли Лисогор?! - закричал он возмущенно в трубку, словно мы не взяли, а отдали Лисогор. - Кто позволил это сделать? Ишаки карабахские! Все напутают. Я им говорю, в два тридцать, а они берут населенный пункт в четырнадцать тридцать. Неужели нельзя усвоить, что у военных "два тридцать" - это ночное время. Вот я дам им... - и после трехэтажной тирады он громко захохотал в трубку.

***

СРАЗУ ПОСЛЕ ВЗЯТИЯ ШУШИ КОМАНДОС ПОПРОСИЛ, чтобы я летел в Ереван, выступил по телевидению и обязательно поговорил об опасности эйфории, ставшей в те дни тотальной социальной болезнью нации. Я вылетел. Из аэропорта "Эребуни" поехал в студию. Там записали мое выступление. Выразив и восторг, и восхищение подвигом бойцов самообороны, которые подтвердили, что у нас есть реальная база для создания регулярной армии, я старался как можно убедительнее рассказать о реальной опасности реального для нас врага - эйфории.

Когда-нибудь, заглянув в социальные и психологические глубины нынешней жизни, расскажет исследователь о том вреде, который наносили нам неумелая пропаганда, телевидение, которое не хотело реально осознать, какие потери несли мы от его бездумной и примитивной работы.

***

НА НЕДЕЛЮ ПОЕХАЛ В ЕРЕВАН. Посетил Командоса. Это был звездный час Аркадия Тер-Тадевосяна. Люди толпами ходили к нему домой. Поздравляли. Авторитет его был фантастическим. Прозвали его Аркадием Шушинским. Легенду инъекцировали большими дозами глюкозы. Аркадий признался: "Это мне не нравится. Хотя я прекрасно понимаю наших соотечественников. Для них, страдающих вечным комплексом жертвы, такая победа - прямо сон, ставший явью. Это опасно". Я успокаивал его. Вечером пришли соседи и позвали на большой пир. Я узнал, что кварталы города, дворы, семейства становились в очередь, чтобы зарезать барана у ног героя Шуши. В тот вечер я выступил со стаканом вина в руке. Привел слова Командоса, в которых он выражал беспокойство по поводу набухающего его культа. Но по реакции народа понял, что они не согласны с ним. Настоящий герой, мол, не испортится, как бы его ни хвалили. И тогда Аркадий рассказал о своих соратниках, перечислил имена командиров, живых и мертвых...