ВТОРОЙ

В бесчисленных публикациях о деле будапештского маньяка имя этого человека упоминается лишь мельком и по необходимости. Между тем фигура Анара Алиева достаточно интересна в контексте не только совершенного 8 с половиной лет назад преступления, но и в свете новых реалий, связанных с героизацией и помилованием убийцы. Поведение А. Алиева до и после преступления, а также его дальнейшая судьба доказывают извращенность и дикость насаждаемых алиевским режимом представлений об офицерской чести и человеческом достоинстве, воплощением которых в Азербайджане избран убийца с топором в руке. Не менее убедительно судьба Анара Алиева свидетельствует о тех массивах невероятной лжи, которая стала главным оружием азербайджанской госмашины в бесславной борьбе с фактами и истиной и которой азерпроп продолжает усердно промывать мозги соотечественникам.

"Мне очень важна была учеба, а Рамилю было все равно"

Анар Алиев, как известно, был вторым участником от Азербайджана, которого послали вместе с Сафаровым на курсы английского языка. Этот человек, который, казалось, должен был быть одним из главных свидетелей (именно ему первому убийца сообщил о своем "подвиге"), а также, возможно, обвиняемым (например, в том, что знал, но не сообщил о готовящемся преступлении), дал показания только сразу после убийства.

Впоследствии он ни разу не появился в зале суда, несмотря на систематические вызовы судьи и настойчивые требования армянской стороны. Баку очевидно прятал его, выдвигая смехотворные причины: вначале он "упал с вертолета", затем "не мог передвигаться", потом "потерял память", а под конец еще и "лишился речевых способностей".

Между тем более внимательное изучение того, что успел-таки сказать Анар Алиев в первые после убийства часы и дни, подсказывает совершенно иное объяснение тому, что его столь тщательно скрывали, отказывая в возможности поехать в Венгрию и выступить в суде. Дело в том, что данные Алиевым показания, а также его характеристика Сафарова абсолютно не укладывались в разработанную Баку линию защиты убийцы, а главное – в дальнейшую агиткампанию по навязыванию суду и международной общественности собственной версии событий. Более того, отдельные фразы второго азербайджанского офицера неопровержимо доказывали: Сафаров был направлен в Будапешт отнюдь не для учебы, а с совершенно иной "миссией".

Вот наиболее примечательные и красноречивые цитаты из первых показаний Анара Алиева, данных в ходе предварительного расследования и зачитанных затем в ходе суда.

"Я был в группе сильных, поэтому мы в разных группах учились, он (Рамиль) – в слабой, я уже побывал в разных странах, и мне очень важно было хорошо владеть английским языком. Здесь только офицеры проходили обучение, так что никто не мог предположить, что из-за домашних конфликтов могут быть проблемы. Мне очень важна была учеба, а Рамилю было все равно".

"Он мне показал нож, что купил в ТЕСКО. Я заметил и вытянул топор и спросил у него: "Зачем это тебе?". Он объяснил, что для отца купил. Мне ответ показался необычным и я очень удивился, ну а он ответил, что здесь намного дешевле".

"Мне было непонятно поведение Р. Сафарова. Когда пришли полицейские и подняли на него оружие, он совершенно спокойно положил топор и сам лег на пол и дал возможность надеть наручники. (...). Я заметил, что сосед армянина – венгр стоит и дрожит…Рамиль начал успокаивать венгра… он был настолько спокоен, что я от этого еще больше испугался…"

Совершив преступление, Сафаров с окровавленным топором в руках первым делом направился в комнату соотечественника и заявил ему: "Я сделал это". После чего азербайджанский офицер (разведчик и спецназовец) Анар Алиев начал громко плакать. Далее следует очень важный момент в показаниях Анара: "Я спросил у него, почему ты это сделал. Он ответил: когда поедешь домой, расскажешь всем, что я сделал то, что должен был, и пусть они не нервничают…"

"Никаких проблем с армянами у него не было"...

С самого начала гвоздем азербайджанской пропаганды стал миф о том, что, дескать, армянские офицеры "вели себя неподобающе", оскорбляли азербайджанские национальные символы, в частности вытирали обувь флагом, и прочей чуши. Сегодня в Баку договорились до того, что усердно внушают собственному населению сомнения в том, что армянский офицер спал во время убийства.

К кощунственности и чудовищности подобных измышлений мы вернемся в последующих статьях, а сейчас в очередной раз обратим внимание на общеизвестное и очень важное обстоятельство: никто, ни один из офицеров-слушателей курсов, в ТОМ ЧИСЛЕ ВТОРОЙ АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ УЧАСТНИК, не подтвердили в ходе следствия и суда эти гнусные обвинения в адрес убитого офицера.

Вот цитата из официального документа - текста приговора, вынесенного Будапештским столичным судом Рамилю Сафарову 13 апреля 2006г.: "Свидетель Анар Алиев рассказал, что у него никаких проблем с армянами на курсах не было и ничего такого он не заметил". В качестве присутствовавшей в зале суда могу засвидетельствовать, что в ходе декабрьского заседания судья Андраш Вашкути, ссылаясь на показания именно Анара Алиева, обратился к подсудимому и отметил, что даже его коллега ничего не говорит о каком-либо инциденте между армянами и азербайджанцами. Более того, Вашкути предоставил Сафарову возможность прокомментировать утверждение соотечественника, но обвиняемый отказался что-либо говорить.
Между тем на первом допросе Сафаров сообщил о своем пренебрежительном отношении к Алиеву: "Я со своим коллегой не хотел делиться, так как он ниже рангом, не видел войну (сам Сафаров, вопреки создаваемым в Баку мифам, также не видел войну: он уехал на учебу в Баку еще в 1991г. - М.Г.) и ничего не понял бы, а я не хотел вызывать жалость. Мне казалось, что он даже не замечал или не хотел замечать выходки армян".

Получается, что "выходки армян" видел и замечал один только убийца. Потому что его коллега Алиев рассказывал следующее: "Я вспомнил, что где-то два дня назад, проходя по коридору, мы встретили обоих армян. Рамиль сказал, что они в наш адрес выругались на армянском языке. Я спросил, с каких это пор он знает армянский, он ответил, что вообще не знает, но эти слова понимает". Без комментариев.

Из армии уволился...

Безусловно, те, кто разрабатывал, а затем и руководил всей этой омерзительной "операцией", должны были попытаться заставить Алиева изменить свои показания (как это было сделано самим убийцей после появления в Будапеште азербайджанских адвокатов) с тем, чтобы подтвердить азербайджанскую версию происшедшего. Но, судя по тому, как тщательно скрывали Алиева от венгерского суда, он отказался лжесвидетельствовать. Это предположение доказывают и поступающие из Баку по разным каналам сведения о дальнейшей судьбе офицера, столь "опрометчиво" выбранного для участия в будапештских курсах: несомненный промах анкаро-бакинских хозяев Сафарова!

Так, на днях на одном из форумов, где проходила ожесточенная полемика между армянскими и азербайджанскими пользователями, появилась запись о том, что Анар Алиев, вернувшись в Баку в марте 2004г., неоднократно осуждал злодеяние Сафарова. О Гургене Маргаряне и до, и после убийства он отзывался, наоборот, очень хорошо, называя его воспитанным и достойным офицером, что, естественно, не понравилось будущему убийце (не отсюда ли пренебрежение к земляку?). Последовавшие затем события, в частности героизация преступника, вынудили Алиева оставить военную службу и уволиться из армии.

По сведениям, которые сообщил политологу Левону Мелик-Шахназаряну один из его бакинских друзей, Анар Алиев сейчас работает учителем физкультуры в средней школе Баку. По всей вероятности, таким офицерам, как второй участник будапештских курсов НАТО, в азербайджанской армии, в отличие от первого, не место...

P.S. Достоверность приведенных выдержек желающие могут проверить материалами следствия и судебного процесса. В ближайшее время армянская сторона поместит в Сети все эти документы во избежание каких-либо спекуляций и измышлений вокруг "дела Сафарова" - офицера, опозорившего свою страну и армию в феврале 2004 года и успешно продолжающего выполнять эту свою "миссию" сегодня.