ПОД УПРАВЛЕНИЕМ РУБЕНА КАЗАРЯНА

Выступление Государственного камерного оркестра Армении (художественный руководитель и главный дирижер Ваан Мартиросян) традиционно ассоциируется с понятием качества и престижа. Вот и недавно концерт коллектива в зале Дома камерной музыки подарил слушателям большой заряд положительных эмоций – ощущение неповторимого духовного подъема, живого общения исполнителей и слушателей. В переполненном зале царила особая атмосфера. За дирижерским пультом – наш соотечественник, работающий ныне в Германии, генеральный музыкальный руководитель театра Альтенбург Гера Рубен Казарян.

ПРОГРАММА ЭТОГО КОНЦЕРТА БЫЛА ПОСВЯЩЕНА 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ уникальной личности – известного скрипача, дирижера, педагога, организатора Ансамбля скрипачей Гостелерадио Армении и других скрипичных ансамблей при музыкальных школах республики Геворга Аджемяна. Его помнили все: и те, кто у него учился, и те, кто когда-то слушал его игру, и те, кому только случайно довелось с ним встретиться, и те, кто слушал замечательное исполнение его скрипичных ансамблей только в записи. Немного в нашей жизни людей, память о которых так врезается в ум и сердце.

 Так случилось, что на концерт этого коллектива попала после довольно значительного перерыва. Тем отраднее было обнаружить аншлаг в зале. Люди пришли на концерт, зная: то, что музыка, которую исполнит оркестр под управлением Рубена Казаряна, не может быть серой и безликой, невыразительной. И действительно, поразительным было художественное впечатление от всей программы – Двойного концерта (для скрипки, фортепиано и камерного оркестра) Мендельсона и Симфонии 41 (Юпитер) Моцарта. Красота звучания и чистота интонации, ансамблевая стройность и гибкость нюансировки, глубина проникновения в смысл исполняемого - вот слагаемые той силы эмоционального воздействия, которое произвела игра оркестра и солистов под управлением Рубена Казаряна.

Впрочем, эти качества всегда отличали игру оркестра, история которого связана со славными именами отечественной музыки, такими как Зарэ Саакянц (основатель камерного оркестра), неутомимый пропагандист современной армянской музыки Завен Варданян, блестящий скрипач и дирижер Рубен Агаронян, инициативный Арам Карабекян, замечательный пианист и дирижер Ваан Мартиросян.

Чем запомнился концерт Камерного оркестра? Точным и чутким выбором программы, строгой по высокому музыкальному вкусу и уравновешенной в стилистическом отношении. В Двойном концерте Мендельсона солировали замечательные музыканты - один из самых ярких пианистов современной Армении Айк Меликян и одаренная скрипачка, солистка филармонии Ануш Никогосян. В исполнении прекрасного, возвышенного создания Мендельсона, полного страстно-мятежных, мудрых, созерцательно-лирических и драматических образов, музыканты достигли редкой гармоничности ансамбля.

НАИБОЛЕЕ ХАРАКТЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭТОГО АНСАМБЛЯ – удивительная гармоничность звучания, единство исполнительского дыхания. А сочетание разных темпераментов и манер игры казалось естественным. Что же касается мастерства, то это всего лишь внешнее выражение духовного единства, которого достигли солисты и оркестр под управлением Р. Казаряна. Исполнителям удалось обнаружить такие разнообразные интонации и так бережно и впечатляюще их передать, что не восхититься их профессиональным умением было невозможно.

 В партии скрипки Ануш Никогосян продемонстрировала “школу”, точное ощущение стиля, владение всем арсеналом классических штрихов и нюансов. Она покорила своей раскованной певучей манерой игры, страстной напряженностью музыкального высказывания при благородстве и красоте звучания инструмента, естественности и выразительности фразировки. В ее игре импровизационность, ритмическая раскрепощенность, тонкая детализация сочетались с мастерским владением формой сочинения, ощущением целого. Она очень уверенно чувствует себя в роли “ведущего голоса”. Голос скрипки Ануш звучал бархатно, тепло и ласково.

Пианизм высокого класса продемонстрировал ее партнер, известный музыкант Айк Меликян, чью игру отличали безупречная точность в трудной мендельсоновской фактуре, тонкое чувство ансамбля. Он чутко поддерживал партнершу в ее импровизационных находках и подчас спонтанных, неожиданных нюансах. Во всем чувствовались естественность, непринужденность, культура. Исполнение звучало как лирическая исповедь, диалог-размышление. Зал, покоренный такой доверительностью и искренностью артистов, сразу откликнулся. Солисты заражали друг друга искрометной радостью артистического состязания, охватившей и оркестр, который то растворялся в стихии аккомпанирования, то воодушевленно ликующе пел свои tutti. Порой завораживала тихая беседа инструментов, когда звучащая скрипка Ануш Никогосян вслушивалась в голос рояля и потом они сливались в созвучии с оркестром.

А какой личный масштаб был задан дирижером Рубеном Казаряном! Р. Казарян широко известен как скрипач и дирижер, о чем свидетельствует множество записей. Его дирижерские требования даже не подразумевают аккуратность и следование тексту, они требуют незаурядного понимания. Он очень серьезно воспринимает оркестрантов. И по максимуму их возможностей. Потому так изумительно звучит оркестр под его управлением. Как один редкостный с богатейшими возможностями инструмент. Все как бы сияет, сверкает, поражает первозданностью, богатством интонаций и красок.

 Его редкую способность слышать и выделить особыми красками каждый пласт фактуры исполняемого сочинения, создавать своеобразную стереофоничность звучания продемонстрировал он и во втором отделении, где прозвучала Симония 41 (Юпитер) Моцарта. В основе этой симфонии, получившей название “Юпитер” за невиданный прежде величественный масштаб, грандиозность замысла и эпическую стройность воплощения, лежат торжество и героика. Она была исполнена вдохновенно и масштабно. Рубен дирижировал с каким-то особенным увлечением и радостью. Полное взаимопонимание с оркестром, совместная вдохновенная работа. Оркестранты были по-настоящему увлечены разнообразными и довольно сложными темами. Музыка словно рождалась в жестах дирижера: они были не диктующими, а, скорее, внушающими, распределяющими мощные потоки энергии. Музыка Моцарта оставалась жизнерадостной, величественной и глубокой, гибкой и текучей, приобретая монументальные черты, оседая в нашем сознании символом жизни и ее величия.

Мощно прозвучал грандиозный финал, жизнерадостный, стремительный. Сложность формы нигде не становится самодовлеющей: легко, свободно, непринужденно льется непрерывный поток, в котором разнохарактерные темы объединяются в одном движении, подчиняясь одному настроению. И вот кода - вершина финала и всего симфонического цикла, в которой контрапунктически переплетаются все темы, захватывающие своей жизнерадостностью. Лишенная суетности, чисто виртуозных изысков и преувеличений игра оркестра подкупала естественностью, красотой и импровизационностью. Отсюда – впечатление сиюминутности возникновения музыкальной мысли и свобода ее воплощения. Ни на секунду невозможно было отвлечься от музыки. Не только каждая фраза, но каждый звук был наполнен энергией мысли, огромным интеллектуальным напряжением. И что поразительно? Музыка звучала так современно, словно была создана совсем недавно. Вот, в чем гениальность ее создателя!

Для публики, присутствующей в этот день на концерте, он стал ярким художественным событием. Кстати, публика эта была совершенно иной, глубоко понимающей, отличной от той, которая заполняет обычно другие концертные залы. К величайшему удивлению, не было ни одного хлопка между частями, что бывает нередко даже в самых престижных залах. Браво!