АРХИТЕКТУРА, РОДНАЯ ЭТОЙ ЗЕМЛЕ

Эта беседа с выдающимся архитектором Джимом Петровичем ТОРОСЯНОМ произошла лет пятнадцать с лишним назад. Мне важно было поговорить с человеком, который ясно представлял себе истинные масштабы гениального дарования Таманяна. С этой целью я пришла в мастерскую Дж. Торосяна, где, как всегда, было много посетителей. Они о чем-то горячо спорили, впрочем, как и всегда. Тут споры были как-то привычны, они входили в орбиту профессии.

Узнав о цели моего прихода, Джим Петрович заметно оживился, попрощался с посетителями и сказал: "Говорить о Таманяне можно бесконечно, это всегда интересно". Наша беседа - скорее, монолог - искренняя и живая. Рассказывая, Джим Петрович словно перенесся в другой мир, забыв о моем присутствии. Глаза его излучали особый свет, и было ясно, что предмет разговора волнует его неимоверно. Все, что он говорил, вмещало образную, ассоциативно богатую мысль. Какой блеск, какой ум и покоряющее действие слова! И еще, я бы сказала, артистизм мышления: факты, примеры, остроумные сопоставления понятны даже неподготовленному слушателю.

Мне кажется, что вопросы, поднятые в ней, интересны и нашему сегодняшнему читателю.

 - Джим Петрович, в чем истоки творческой личности и исторической роли Таманяна? Как сформировался выдающийся архитектор?

- Конечно, это прежде всего таинственная сила таланта. Александр Таманян создал новую армянскую архитектуру. Здесь нет преувеличения, это великий подвиг, связанный с огромным талантом. Так мы оцениваем в истории архитектуры и деятельность великих мастеров эпохи Ренессанса, потому что они сумели протянуть руку в мир античности, возродить новую архитектуру и создать ту, что мы называем эпохой Возрождения.

Начало своего творческого пути Таманян прошел в России. Зрелым, хотя и молодым архитектором, он вошел в плеяду больших русских мастеров, принесших славу русскому зодчеству начала века. Это Жолтовский, Щусев, Щуко, Фомин. К этой плеяде принадлежит и Таманян. Интересно, что именно армянин Таманян в этой огромной стране с ее великим искусством сумел подняться на самую высокую ступень и стать одним из корифеев архитектуры. Даже трудно представить, что в России в 39 лет он стал академиком архитектуры. Не случайно Таманяна помнят и чтят в России. Интересные сооружения он построил и в Петербурге, и в Москве.

И вот в начале 20-х он приехал в Армению. Таманян здесь часто встречался с Тороманяном - большим знатоком армянской архитектуры. Говорят, утром перед тем, как пойти к себе в мастерскую, он заходил к Тороманяну на чашку кофе и потом в конце дня вновь возвращался к нему. Эти долгие беседы-познания были очень полезны, помогали осуществлять связь с архитектурой прошлого и через нее создавать новые архитектурные образы, которые воплотились в ряде сооружений в Армении и в первую очередь в здании Дома правительства и Оперного театра. Кстати, в Армению Таманян приехал в период, когда современная мировая архитектура была на подъеме, когда творили такие мастера, как Фрэнк Ллойд Райт, и другие, за кем шли молодые архитекторы. Таманян, безусловно, это знал. Он был великим патриотом. Конечно, для него первым делом было вернуть народу его национальное достоинство, дать ему возможность еще раз почувствовать значительность своей духовной культуры. Не той, что растоптали в начале века Геноцидом, а той, которую диктовало его время. Он поднял эту культуру, смог повернуть и нас в сторону Европы, т.е. не в сторону европейской культуры в непосредственном смысле слова, а как бы поднять достоинство человека на этот уровень.

Не перестаешь удивляться, как быстро Таманян сумел осмыслить увиденное и на основе средневековой архитектуры VII-XIII веков представить новую армянскую архитектуру, став тем зодчим, через которого была проложена нить от средневековья в нашу действительность. Сейчас, с какой бы стороны я ни пересекал площадь Республики в Ереване, обязательно прохожу мимо Дома правительства, мимо его стен, словно слушая большую музыку. Сколько красоты, человечности, гуманизма - Ренессанс в полном смысле слова! Если заказать сегодня кому-нибудь правительственное здание и архитектор применит на фасаде детали, подобные таманяновским, это может вызвать удивление.

 - Джим Петрович, деятельность Таманяна, видимо, нашла большую поддержку в республике. Без этого невозможно было бы осуществить его генеральный план реконструкции города…

- Архитектура - то искусство, которое делается не только архитектором, потому важна атмосфера доверия. Она, конечно, важна для любого искусства, но для архитектуры - десятикратно, потому что она связана с большими расходами, с государственными вложениями. Когда творил Таманян, рядом с ним были Александр Мясникян, Арамаис Ерзинкян, Агаси Ханджян, Саак Тер-Габриэлян - личности, которые поддерживали Таманяна.

- Между тем известно, что были и те, кто весьма критически относился к Таманяну. Как бы вы прокомментировали этот факт?

- К сожалению, многие коллеги выступили против Таманяна. В газетах появились даже карикатуры на него. При всем при том у него были опора, доверие перечисленных мной государственных мужей. Их отношение и его бесконечная преданность родному городу вдохновили его на подвиг. Такие мастера были в эпоху Возрождения - Брунеллески, Браманте, Палладио… Это великие имена в истории архитектуры. Я говорю об этом не как армянин, а как специалист, профессионально оценивая творческий подвиг Таманяна на этом уровне. В период, когда враги напали на Флоренцию, Микеланджело создавал фортификационные сооружения, делал еще что-то - словом, был предан своему городу. Таманян был одним из основателей Общества охраны памятников. Тогда не было статуса главного архитектора города, но де-факто им был Таманян. Он много делал в этой области. Чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть его письма руководству республики и своим московским коллегам, в которых он отстаивал от разрушения те или иные памятники истории. Сейчас трудно перечислить все, что он делал, какую нагрузку взял на себя, с каким мужеством отстаивал свои идеи. Он занимался строительством многих объектов не только Еревана, но и всей республики. Вместе с тем он хорошо осознавал, что после всего, что случилось в армянской истории, когда все столицы были разрушены, Ереван - 12-я столица - должен строиться однажды и навсегда. Он создал генеральный план города, в котором воплотились все идеальные генпланы. У итальянцев были понятия "идеальный город, солнечный город, город-сад". Так вот Таманян хотел, чтобы все это сочеталось в его проекте.

 - Но ведь у нас совершенно необычное место для идеального города...

- Таманян увидел идеальное начало. Для каждого города определяющим является природный фактор. Скажем, Париж вокруг Сены, Петербург вокруг Невы. У нас реки нет. Но Таманян увидел другой божий дар - Арарат. Он сделал город подковообразным, обратив его в сторону Арарата в виде большого амфитеатра, на сцене которого стоит библейская гора как вечный символ нашего народа. В этом огромный смысл: градостроительство таит в себе большую и серьезную идею.

Это легко можно понять на примере Таманяна. Люди, которые были рядом, пошли за ним. Правда, не было главного архитектора, но Таманян вызвал из Москвы Буниатова, очень большого мастера, разносторонне образованного, исключительно ценимого в России. Кстати, он тоже окончил Российскую академию художеств в Санкт-Петербурге и сотрудничал со многими деятелями российской архитектуры. Буниатов и сам делал шаги в освоении древнего армянского архитектурного наследия в современном строительстве. Он глубоко знал армянскую архитектуру прошлого, делал обмеры памятников архитектуры, проекты реконструкции. В частности, первый проект реконструкции гарнийского храма сделан профессором Николаем Буниатовым, который стал первым по статусу главным архитектором Еревана.

Таманян вел и городское строительство. Создал уникальные архитектурные сооружения, и все это за какие-то 13-15 лет. Это уму непостижимо. И всегда это высокая планка архитектуры - настоящей, большой, мирового класса. Все, что он создал, по своей значимости выходит за грань национального искусства. Многим кажется, что, чтобы выйти на международный уровень, надо подражать тому, что делается в других странах. Что это - глубокий провинциализм или отсутствие культуры, знаний?

- Что вы скажете о наследии Таманяна?

- Он создал новый генеральный план и утвердил его. Это само по себе дело большой профессиональной значимости. Он возродил древнюю армянскую архитектуру, создал архитектурную школу. Без него невозможно представить себе то, что я называю эпохой Ренессанса в Армении. Здесь нет и доли преувеличения. Конечно, такие мастера, как Таманян, исключение. Но за ним следовала плеяда выдающихся мастеров армянской архитектуры: Сафарян, Исраелян, Агабабян, Мазманян, Маркарян и другие.

 - Их всех можно считать прямыми последователями Таманяна?

- Знаете, что интересно? Каждый из них был самим собой. У Сафаряна - свое яркое лицо, у Исраеляна - свое. Их отличали знания, интеллигентность, высокая профессиональная и человеческая мораль, культура. Если бы не было мастерства, которым обладали архитекторы того времени, мы вряд ли имели бы площадь в таком красивом, едином архитектурно-пространственном решении, намеченном Таманяном и продолженном другими мастерами. Строя здание на площади, Сафарян продолжил то, что было сделано Таманяном. Очень многое им сделано по-новому, но в общей гармонии. Посмотрите на фасады со стороны улиц Абовяна и Налбандяна. Они разные, но вместе с тем очень родственные. В этом большое мастерство, которого нам всем не хватает. Все они независимо от индивидуальности и исторических особенностей творили искусство, выражавшее высшие духовные потребности и возможности человека. Сегодня это надо особенно подчеркнуть. Ибо никогда еще в истории культуры эти потребности не подвергались такому принижению, как в конце прошлого и в начале нынешнего века. Если послушать некоторых, получается, что великая архитектура прошлого исчерпала себя и ей на смену пришел совсем другой вид искусства. Верить подобным утверждениям - значит совершить предательство по отношению к нашей духовной культуре.

- А как сегодня? Следуют ли архитекторы традициям Таманяна?

- И среди молодых архитекторов я вижу тех, кто продолжит дело наших предшественников, кто глубоко и творчески подходит к идеям Таманяна. Ведь для искусства, в особенности архитектуры, очень важно, чтобы она была своеобразной и родной на той земле, на которой стоит. Идеи Таманяна будут жить, потому что каждый художник, отмечая свое время, должен идти от прошлого, но смотреть всегда в будущее.