ФАКТОРЫ

12 мая 1994 года вступило в силу соглашение о прекращении огня на Карабахском фронте. Собственно, на этом политическом документе до сих пор и базируется спокойствие на границе. Режим достаточно хрупкий, однако ничего более продуктивного за прошедшие годы предложено не было. Приостановление активных боевых действий является заслугой не ОБСЕ, а секретариата совета Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ и в первую очередь России.

Подписанию Московского соглашения предшествовало заключение 4-5 мая 1994 года в киргизской столице Бишкекского протокола, когда давнишние (еще с советских времен) усилия по установлению перемирия на азербайджано-карабахском фронте стали приобретать более или менее реальные очертания. Процесс выдался болезненным, существовало немало противоречий и несогласованных пунктов, однако в целом конфликтующие стороны были настроены на долгосрочное установление режима прекращения огня.

СТРЕМЛЕНИЕ СТОРОН К ПЕРЕДЫШКЕ ДИКТОВАЛОСЬ РАЗНЫМИ ФАКТОРАМИ, в том числе внешнеполитического и внутреннего характера - для каждого отдельного конфликтующего субъекта. Преимущественно формальные противоречия были преодолены в течение одной недели подписанием в Ереване, Баку и Степанакерте ряда взаимосвязанных актов, которые в итоге и вылились в Московское соглашение от 12 мая 1994 года о прекращении огня. Статус Нагорного Карабаха при этом не являлся предметом обсуждений.

Азербайджанские власти некоторое время колебались и, в отличие от армянских (ереванских и степанакертских), не решались подписываться под протоколом. Понять такую позицию не сложно: осознание того, что по состоянию на май 1994 года установление режима прекращения боевых действий означало почти то же самое, что и легализация - пусть даже на неопределенное время - суверенного существования Нагорного Карабаха, озадачивало азербайджанское руководство.

Впрочем, иного выхода, кроме как признания Бишкекского протокола, им не оставалось, ибо в противном случае открывалась перспектива установления армянского контроля над жизненно важной для топливной республики коммуникационной артерией – участком железной дороги Баку – Тбилиси. Напомним, что по положению на 1994 год еще не существовало трубопровода Баку - Тбилиси - Джейхан. Транспортировка горючего в западном направлении обеспечивалась железнодорожными цистернами. Лишь подписание в мае 1994 года протоколов о приостановлении боевых действий позволило в сентябре того же года подписать "контракт века".

Очевидно, что при подобном раскладе Азербайджан лишался не только возможности транспортировки углеводородного сырья в черноморские порты Грузии (что справедливо приравнивалось к фиаско "нефтяной стратегии"), но и перспективы разрешить территориальный вопрос посредством той же "топливной дипломатии". Таким образом, подписание Бишкекского протокола в большей степени соответствовало интересам именно Азербайджана.

ПОБЕДА, ОДЕРЖАННАЯ АРМЯНСКИМИ СИЛАМИ САМООБОРОНЫ В КАРАБАХСКОЙ ВОЙНЕ, в идеале, конечно же, должна была ознаменоваться выходом к транспортному узлу в районе Евлах - Мингечаур. Об этом мы уже неоднократно писали. Контроль над этим участком в корне изменил бы политическую обстановку в регионе, резко убавил обусловленный "нефтяной дипломатией" послевоенный пыл Баку и оказал бы решающее влияние на ход переговорного процесса по мирному урегулированию. В этом случае Азербайджан, безусловно, вынужден был бы пойти на уступки в карабахском вопросе, так как опасность утраты контроля над узловым железнодорожным полотном была чревата потерей самой сути "топливной политики".

Бакинские власти осознавали, что "оккупированные территории", несмотря даже на весьма внушительную суммарную площадь, лишены той стратегической ценности, которая характерна для небольшого отрезка железнодорожной артерии, пролегающей вдоль русла Куры. На контролируемых Армией обороны Нагорного Карабаха землях действительно нет коммуникационных коридоров регионального значения, соответственно, нет и механизмов блокировки азербайджанского выхода во внешний мир.

Тогдашний полномочный представитель президента РФ, руководитель посреднической миссии России Владимир Казимиров позже признается: "Упорные бои весной 1994 года у Тертера, что к северу от Степанакерта, грозили новой катастрофой: выход армян на реку Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана (так было с юго-западом в 1993 году при их выходе на реку Аракс). Баку уже не выдвигал предварительных условий, готов был и к длительному перемирию". Катастрофа грозила именно Азербайджану.

В течение нескольких майских дней 1994 года изначальные опасения азербайджанских властей по поводу признания существующих реалий трансформировались в иную плоскость восприятия, а именно в осознание того, что более оптимального варианта на данный момент не существует, так как Бишкекский протокол напрочь отвергает перспективу установления армянского контроля над важнейшим в стратегическом отношении железнодорожным участком, чем гарантирует беспрепятственное транспортное сообщение Азербайджана с внешним миром и, соответственно, позволяет ему и далее полагаться на поддержку влиятельных топливных корпораций. Уже в сентябре 1994 года в Баку был подписан "контракт века".

Несколько дней назад, 7 мая, в Баку начал работу Первый Южнокавказский форум, организованный совместно Мадридским клубом и Международным центром Низами Гянджеви. В официальной церемонии открытия форума принял участие президент Ильхам Алиев.

ВОТ ТОЛЬКО НЕСКОЛЬКО ВЫДЕРЖЕК ИЗ ЕГО ВЫСТУПЛЕНИЯ: "В течение многих лет и десятилетий Азербайджан был известен как нефтяная страна. А в настоящее время Азербайджан известен и как газодобывающая страна. Разумеется, энергетический фактор и в будущем будет играть свою роль, помогать нам в достижении большего развития. А в настоящее время, могу сказать, энергоресурсы Азербайджана играют важную роль и для регионального сотрудничества. Азербайджан был первой нефтедобывающей страной. Кроме того, Азербайджан был первой в мире страной, которая стала добывать нефть в море. Азербайджан также стал первой страной, которая привлекла иностранные компании и инвестиции в Каспийское море и сделала его открытым для международных нефтяных операций.

Первые трубопроводы, идущие из Каспийского моря, Азербайджан построил вместе со своими партнерами, были проложены трубопроводы в Грузию и Турцию. Это полностью изменило энергетическую карту не только Южного Кавказа, но и более широкого региона. Начатый нами недавно проект Трансанатолийского трубопровода означает подлинную реформу в энергетическом секторе, он предоставит нам возможность транспортировать столько, сколько мы добываем. Все эти политические и экономические реформы начались с середины 1990-х годов".