ТАКОЙ ОБЛИК НЕ ИСЧЕЗАЕТ

В июле этого года заслуженному деятелю искусств, замечательному кинокритику Карену Калантару исполнилось бы 95 лет. Символично, что этот юбилей совпал с еще одной знаменательной датой – 100-летием армянского кино, летописцем которого и был известный киновед.

Такие люди, как Карен Калантар, рождаются не часто. Его образ, его труд, его научные изыскания простираются чуть ли не на всю половину XX века и уходят вперед – к тем, кто и сегодня, в XXI веке, и в будущем будет совершать свой подвиг жизни в киноискусстве. Его книги давно уже стали учебным пособием для тех, кого интересует история отечественного кино… Потому что в них отражено бурное время, в котором жили и творили герои Калантара. Они и завтра останутся свидетелями советской эпохи со всеми ее противоречиями, без которых, впрочем, не обходится ни одна эпоха.

 ЕСЛИ БЫ КАРЕН КАЛАНТАР НАПИСАЛ ВСЕГО ОДНУ КНИГУ – СВОЕ БЛЕСТЯЩЕЕ исследование творчества Сергея Параджанова – он и тогда бы сохранил свое имя для потомков. Фильмы выдающегося режиссера мы воспринимали и осмысливали во многом через призму калантаровских изысканий и концепций. Но он возвращал нам и забытые страницы истории армянского советского кинематографа, дарил нам незаслуженно преданные забвению имена деятелей отечественного кино. И мы с удивлением и радостью узнаем благодаря ему много нового об Амо Бекназаряне, Даниеле Дзнуни, Левоне Исаакяне, Степане Кеворкове, Генрихе Маляне и многих других.

Карен Калантар был предан кино. Пробивал дорогу тем новым явлениям армянского киноискусства, которые не укладывались в рамки общепринятых норм. Он обладал незаурядным темпераментом публициста, заряжал, увлекал своим мнением. Калантар умел находить фильмам, о которых писал, место в современном и историческом кинематографическом контексте и глубоко их анализировал. Он был пристрастен и любил повторять, что критик и должен быть пристрастным. Парадоксальность его мышления, широта его пристрастий не имели ничего общего со всеядностью; он неизменно отстаивал выношенные, выстраданные им принципы кинокритика, ученого, человека.

Карен Калантар вызывал к себе живой интерес. Приподнятостью, даже театральностью своего поведения он напрашивался на сравнение его со спектаклем. Человек-спектакль, он был отгорожен от мира несколькими занавесами. Иногда раздвигался только один, иногда – еще один, редко – все.

Он, безусловно, принадлежал той эпохе, о которой рассказывал, - эпохе советского кино. Но вместе с тем он чем-то неуловимым отличался от своих коллег, современников. Может быть, пресловутым обостренным гуманизмом, который отчетливо противостоял советской жесткой идеологии. До последних дней он работал, не снижая им самим установленного высокого профессионального уровня. Свою киноведческую деятельность Калантар сочетал с активной практической работой в области кинематографии, был главным редактором сценарной редакционной коллегии киностудии "Арменфильм", директором этой киностудии, десять с лишним лет возглавлял Союз кинематографистов Армении, являясь одновременно секретарем правления Союза кинематографистов СССР и членом коллегии Госкино Армении. Все это совмещалось и с работой в Институте искусств Академии наук Армении, где он был заведующим отделом кино и членом ученого совета. Занимался он и преподавательской деятельностью.

К. Калантар олицетворял все лучшее, что есть в нашей критике. Имя его было авторитетно для деятелей кино – кинорежиссеров, актеров, операторов, сценаристов. Потому что в его работах они видели главное: умение ощутить трепетную, неуловимую материю искусства.

ДОСТАТОЧНО РАСКРЫТЬ ЕГО КНИГУ О ПАРАДЖАНОВЕ: вы будете читать ее с увлечением, восхищаясь проницательностью анализа, обилием метких сравнений, широтой обобщений, блеском литературного изложения. Книга очерков – сама как фильм, но фильм многосерийный, с подлинным героем, который потрясает. Это, наверное, одно из самых сильных переживаний – потрясение человеком, громадностью его таланта, напряжением ума и души, неисчерпаемыми энергетическими ресурсами. В книге проанализированы вершинные достижения Параджанова, фильмы, определившие его мировую славу, и вместе с автором мы восхищаемся художником, вместе с ним осознаем его экранные образы в преодолении сложных, порою драматических противоречий.

По существу любая книга Карена Калантара – это серьезное исследование, живое по форме, стремительно развивающееся повествование о важнейших проблемах кинематографа.

У Калантара всегда был своеобразно обоснованный подход к каждому жизненному явлению, потому мы так охотно публиковали любую его статью. Он никогда не останавливался, не застывал, постоянно менялся, все время рос вглубь. Его творчество было таким живым, насыщенным, что, если бы не болезнь, кто знает, какие исследования еще легли бы на стол читателя.

В свободной манере, в форме почти художественной, с мемуарной достоверностью Карен Калантар воссоздавал творческие портреты армянских режиссеров, актеров. Как интересно написана монография о Генрихе Маляне, где представлен истинный масштаб дарования режиссера. Это небольшая книжка, но мыслей в ней столько, что хватило бы на десятки монографий. И вообще нет среди книг критика ни одной, которая не прошла бы сквозь сердце Карена Левоновича, не выражала бы его глубочайших убеждений, не имела бы для него принципиального смысла.

Сегодняшних критиков Калантар учит верности идеалам искусства, тщательной отделке каждой фразы, ибо недоработанности он не терпел. Бескомпромиссность была его основным качеством, как и мало кому доступная высота позиции, способность подняться над цеховыми интересами.

Как-то у нас в редакции Карен Левонович признался: "Я ненавижу работу". И работал так энергично, с такой самоотдачей, как мало кто, особенно в последние годы. Сколько адского терпения в каждом его исследовании, какая неуемная готовность снова и снова работать над материалом, добиваясь краткости, выразительности, граничащих с афористичностью.

Кино было призванием Калантара, и почти каждая книга начиналась с объяснения в любви к нему. О любви к "самому важнейшему из искусств" начинается и его капитальный труд "История армянского кино", который он завершил в холодные темные годы.

- Я не только работал в армянском кино, но и изучал его: писал очерки, книги, статьи, - рассказывал он. – О фильмах, созданных в прошлом, и о тех, что создавались на моих глазах. Об их создателях – и умерших, и тех, кого мне посчастливилось знать. За без малого полвека этих книг и статей набралось столько, что, мысленно обозревая написанное мною в разные годы и мысленно же складывая все это в нечто целое, я пришел к выводу, что если бы эти материалы расположить в хронологическом порядке и пронзить их единой темой, то с относительной полнотой можно воссоздать картину развития армянского киноискусства за всю историю его существования. Теперь я думаю, не чувствовал ли я загодя, что этим и кончится, что мне когда-нибудь доведется стать летописцем нашего кино, продолжить то, что было начато людьми, глубокое уважение к которым я сохранил на всю жизнь, - Даниелом Дзнуни, Григорием Чахирьяном, Сабиром Ризаевым.

ЛЕТОПИСЬ НАЧИНАЕТСЯ С ЗАРОЖДЕНИЯ В 1924 ГОДУ НАЦИОНАЛЬНОГО КИНОИСКУССТВА, развития нашего кино до выпуска звуковых фильмов "Пэпо", "Зангезур", "Каро", и других. Подробно проанализирована деятельность кинорежиссеров А. Бекназаряна, А. Мартиросяна, П. Бархударяна, А. Айрапетяна, сценариста А. Бакунца, актеров Г. Нерсисяна, Асмик и других, показаны первые шаги армянского документального кино, говорится об известном фильме "Страна родная" Л. Исаакяна, где впервые в кинематографе была затронута тема Геноцида армян в Турции.

Во втором томе, охватывающем период с 1953 года до наших дней, отражено творчество современных армянских кинорежиссеров, операторов, сценаристов, рассмотрены почти все фильмы, начиная с "Тжвжик".

В летописи говорится также о нынешнем состоянии армянского киноискусства, о его проблемах. Особое внимание уделено и теме национального характера в искусстве, которая по существу является своеобразной авторской концепцией, отражающей убеждение в том, что только истинно национальное может стать всемирным достоянием. Двухтомник посвящен жене критика, доктору искусствоведения Маргарите Рухкян.

Главное достоинство всех книг Карена Калантара в том, что он дает явлению целостную оценку, и потому так значительны его выводы. Многие из них, надо думать, будут иметь непреходящее значение и останутся образцами тонких, точных и непреложных суждений о киноискусстве.

Сын известнейшего режиссера Левона Калантара Карен Левонович унаследовал лучшие черты отца – творческое беспокойство, порядочность. Он был интеллигентом наивысшего разбора, и для него нравственные ценности оставались вне сомнений. В любом вопросе он стремился дойти до сути, и если к этому прибавить, что талант исследователя сочетался у него с литературным даром и огромным общественным темпераментом, что ему в высшей степени было присуще чувство современности, что он был хорошим организатором, увлекательным и авторитетным консультантом, свободно владел пером публициста, можно будет хотя бы отчасти объяснить размах и результаты его деятельности.

Когда-то Вахтангов писал: "Последние дни своей жизни нужно прожить хорошо, а если можно, то и талантливо". Где-то в глубине души Карен Левонович сомневался в своей долговечности и торопился писать и жить талантливо. Это ему удалось, и этим он победил смерть.