ПРЕМИЯ "ЛЕВОН ШАНТ" - РАБОТА НА ПЕРСПЕКТИВУ

"В результате этого конкурса выиграли армянская литература и армянский театр" - таково было единодушное мнение всех, кто присутствовал на церемонии вручения премии "Левон Шант", учрежденной культурно-образовательным центром "Амазгаин" АРФ "Дашнакцутюн" и призванной способствовать развитию отечественной драматургии, выявлению ее новых направлений и, разумеется, новых имен.

Время драматического жанра

"Амазгаин" не просто объявил конкурс пьес, доселе не опубликованных и не поставленных, но предложил в разработку драматургам широченную тему: "Национальные и общечеловеческие ценности, поиск собственного "я", герой нашего времени". Тема как зеркало проблем армянской сцены, отражающее постоянные нарекания в адрес театра типа "зритель хочет видеть спектакли про свою жизнь, своих соотечественников и современников", "сегодня театр в частности и искусство вообще - это поэма без героя" и прочее, и прочее.

Отклик на конкурс превзошел все ожидания - по крайней мере в вопросе количества. 51 пьеса авторов из Армении и диаспоры - от Великобритании до Австралии.

НА ЦЕРЕМОНИИ ВРУЧЕНИЯ НАГРАД ПИСАТЕЛЬ И ДРАМАТУРГ ДАВИД МУРАДЯН сделал попытку мотивации столь внезапно образовавшегося в жанре девятого вала. "Я уже давно живу на свете и по крайней мере в последние сорок лет слышу, что с драматургией все плохо. Вот во всей остальной литературе вроде все замечательно, а в драматургии - нет. Между тем, и особенно в последние двадцать лет, стрелка компаса изменила направление. Те, кто посвятил себя поэзии, кто писал романы, кто считал себя литературным критиком и даже те, кто не писал вовсе, все повернулись лицом к драматургии. Появилась масса пьес, независимо от того, в какой мере они нашли сценическое воплощение. Наверное, у каждого времени свой жанр. Если вспоминать 60-е годы прошлого столетия, это жанр лирический, если 80-е - публицистика. После перелома 88-го, наверное, пришло время жанра драматического. Так диктует время. Ведь что такое драматургия - человек перед лицом обстоятельств. Мы оказались во времени, когда исторические обстоятельства обернулись против нас, мы их победили и сегодня продолжаем им сопротивляться. Вторая причина, наверное, в том, что книга, вышедшая тиражом в 500 экземпляров, не может иметь большого общественного отклика. А театр дает возможность автору, говоря сегодняшним языком, довести свой мессидж до общественности. Театр - живое искусство, и посредством его писателю гораздо легче обратить к людям свое высказывание. Вот эти две причины, мне кажется, бросили писателей в объятия драматургии. Что касается инициативы "Амазгаин", то она не просто хороша, она работает на перспективу, ведь главная ее цель - подарить сценическую жизнь хорошей пьесе. Я не просто поздравляю сегодняшних победителей, но буду очень рад увидеть эти пьесы на сценах наших театров".

Итак, награды нашли героев. Две поощрительные премии и денежные призы в 200 тысяч драмов разделили авторы пьес "Я, Манвел, компьютер" Грачья Бегларян и "Торговцы" Ушик Казарян. Третий приз в 600 тысяч получил за "Безбожную шутку" Армен Чкнаворян. 800-тысячное "серебро" ушло в Ванадзор к Самвелу Халатяну за пьесу "Два билета на поезд". Обладателем же первой премии и 1000000 (миллиона) драмов стал Гурген Ханджян за воистину блестящую пьесу "Артавазд Шидар". Культурно-образовательный центр "Амазгаин" уже объявил о том, что возьмет на себя финансирование постановки пьесы-победительницы. Дать сценическую жизнь еще двум работам из числа тех, что оказались в числе лидеров, обещало Министерство культуры. А еще до конца года "Амазгаин" планирует выпустить в свет альманах армянской современной драматургии, состоящий из 12 пьес, которые вошли в "шорт-лист" конкурса.

Это победная часть моего монолога, она окончена. Прежде чем перейти к части аналитической, следует упомянуть об одном традиционно-печальном факте. Фанфар в честь победителей и завершения трехмесячного марафона "Амазгаин" не организовал, а вот фуршет устроил. На него остались трое победителей - двое просто не присутствовали на церемонии - и режиссеры, люди театра, журналисты, словом "приглашенные со стороны". Ни у одного конкурсанта (а их было человек под сорок) не хватило сил остаться, поднять бокал и поздравить коллег в желтых майках лидеров. Это больно. Точнее, до боли привычно. Почему-то есть уверенность - обрети мы культуру нормальных, здоровых, цивилизованных взаимоотношений на церемониях награждений, это благостно отразится и на драматургии, и на театре, и на жизни в целом.

"Артавазд Шидар" в культурном контексте

"Пьесы, представленные на конкурс, еще раз выявили две главные проблемы, которые сегодня волнуют все наше общество. Это тема эмиграции и Карабахской войны, которая принесла не только победу, но и множество неразрешенных вопросов", - сказала на церемонии руководитель армянского отделения "Амазгаин" и одна из членов жюри - Лилит Галстян.

ЭМИГРАЦИЯ, ИСХОД АРМЯН ИЗ АРМЕНИИ - ЭТА ТЕМА ШЛА ДОМИНАНТОЙ, была подтемой, звучала фоном буквально в каждой второй пьесе независимо от ее литературного качества. О ней "Два билета на поезд" и "Я, Манвел, компьютер", сделанная в стиле театра абсурда и с прекрасным знанием постановочных возможностей пьеса Халатяна, и очень живая, по-человечески подробная история женщины, видящей сына только по скайпу, Грачья Бегларяна. О ней еще как минимум два десятка пьес, написанных профессионально и по-дилетантски, с чувством театра и без оного, добротным живым языком и с диалогами в стиле сериалов. Но всех их объединяет одно чувство, от которого не спрятаться и только хочется побольнее стенку прибить, - тоска, бесперспективность, вынужденность вырывать себя с корнем из родного, корневого, своего и… все-таки слабая, но надежда. Правда, оптимистические финалы, которые в некоторых пьесах все-таки присутствуют, кажутся притянутыми за уши. И это уже проблема не драматургии театра, а драматургии жизни.

Ушик Казарян, тридцатилетнего драматурга из Сирии, можно назвать открытием конкурса "Левон Шант". Ее пьеса, психологически тонкая, как сценарий европейского кино, не о Карабахской войне. И о Карабахской войне. Главный персонаж - успешный бизнесмен. Его семья, друзья. И брат. Вернее, постоянная память о брате, который мальчишкой уехал из благополучной тогда Сирии в Арцах и погиб. Память о герое в отсутствие героя. Отсутствие как лакмусовая бумажка. Отсутствие, которое оборачивается присутствием, точкой отсчета, критерием, планкой. Отсутствие, из-за которого рушится установленный и благополучный порядок вещей, рушатся привычные связи и отношения. Пьеса, которую легче снять, чем поставить, и которая высвечивает многое лучше, чем иные ура-патриотические произведения. Пьеса, в которой литературная и вообще культура автора становится камертоном.

ТУТ ВПОРУ ВСПОМНИТЬ, КАК ЕЩЕ ОДИН ЧЛЕН ЖЮРИ, РУБЕН ОВСЕПЯН, сказал: "Этот конкурс может стать темой для серьезной исследовательской статьи о том, как журналистика убивает литературу". Мысль писателя ясна так же, как ее генезис. Членам жюри довелось прочесть не просто 51 пьесу, а, по подсчетам того же Рубена Овсепяна, более двух тысяч страниц текста. И не просто обозначить в огромном драматургическом море мелких волн особо крупные, но заметить мелкие - в пене, заполнявшей почти сплошь аскетические шкафы современного пьесописания. И не в журналистике здесь дело. Статью, написанную в стиле и языком иных пьес, ни одно уважающее себя СМИ публиковать не станет. Дело в отсутствии знаний не только реальных постановочных возможностей театра и владения ремеслом драматурга.

Дело в отсутствии любых знаний, пребывание вне рамок какого бы то ни было культурного контекста, которое проще обозначить фразой из бородатого анекдота "чукча не читатель, чукча - писатель". Стремление поделиться своей заботой о дне сегодняшнем с современниками, о которой говорил Давид Мурадян, понятно, но зачем же стулья ломать? Зачем проявлять столь масштабные амбиции, если такие же рассуждения и в той же стилистике о насущных проблемах можно услышать от шофера такси, но они, слава богу, пьес не пишут.

Многие авторы, уходящие с церемонии награждения с видом оскорбленного гения, явили такое полное непонимание игры, заложенной в любом художестве, что в пору руками развести. А отсутствие воображения, приводящее к разрушению границы между вымышленным и реальным, было столь глобальным, что все существующее в пределах реального теряло смысл и содержание. Среди пьес-претендентов набралось и несколько таких, где у автора с воображением все хорошо и даже лучше - придумана интересная, нетривиальная затравка, найдены неожиданная коллизия и форма. А вот разрулить перспективный сюжет не удается, и золотое марево надежды оборачивается горьким разочарованием: нет, ребята, все-таки знание канонов и правил игры - сила. И все-таки стоит быть не только писателем, но еще и читателем.

И все-таки есть повод думать, что стакан наполовину полон, а не пуст. Убедительный аргумент в пользу такого ракурса - пьеса Гургена Ханджяна "Артавазд Шидар". "Этот конкурс стоило провести только для того, чтобы мы узнали эту пьесу. Мы можем гордиться тем, что у нас родилась такая пьеса", - сказал, вручая награду победителю, Рубен Овсепян.

ГУРГЕН ХАНДЖЯН НАПИСАЛ ПЬЕСУ, УХОДЯЩУЮ КОРНЯМИ В ИСТОРИЮ, а ветвями подпирающую день сегодняшний. Написал пьесу о царе Артавазде. Не об Артавазде II - великом царе, основоположнике армянского театра, плененном и казненном Антонием. О мифическом Артавазде Шидаре - бесноватом, одержимом узурпаторе. Предание гласит, что царевича то ли в колыбели подменили вишапом, то ли таким уж он уродился, но череда смертей, через которую Артавазд шел к трону, привела его к пещере Масиса, и кузнецы били по наковальням, чтобы неразрывны были цепи, сковывающие жестокого, грозного царя. Из этой старой истории Ханджян сделал пьесу такую живую, такую сильную, страстную и страшную, что дух захватывает.

Еще во время чтения подумалось: прямо армянский Ричард Третий! Позже в разговоре Гурген признался: "Знаешь, подумалось, а почему у нас нет своего "Макбета"?" Ханджян показался бы слишком амбициозным, если бы не выполнил поставленную перед собой задачу с таким блеском. Армянская история - с отроками-царями, с казнелюбивыми владыками, с братоубийствами, с наложницами-весталками - образы, требующие режиссерского размаха и актерской мощи. Вечная борьба за власть любой ценой, ее страшные перипетии и ее роковая обреченность - вечная тема, понятная любому зрителю в любой стране.

"Амазгаин" обещал реализовать постановку. Так хочется, чтобы она по-настоящему получилась. Чтобы стала победой армянского театра и армянской драматургии. Ведь конкурс "Левон Шант", который присутствующие на церемонии награждения в один голос требовали сделать традиционным, уже сделал к этому первый шаг.