ОТ НКАО К НКР

2 сентября 1991 года совместная сессия областного Совета народных депутатов НКАО и Шаумяновского районного совета народных депутатов приняла Декларацию о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики. Еще до принятия декларации Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет НКАО приняли 1 декабря 1989 года совместное постановление "О воссоединении Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области".

Этот важнейший политический акт не был одобрен советской общественностью и союзным руководством, однако он стал констатацией необратимости естественного желания расколотой на два советских субъекта нации жить вместе и строить единое государство. Что же касается последующего отхода от провозглашенного принципа, то здесь следует учитывать фактор принципиально новых политических реалий.

ПРАКТИЧЕСКИ СРАЗУ ПОСЛЕ ПОДАВЛЕНИЯ ПУТЧА В МОСКВЕ советские азербайджанцы приняли (30 августа 1991г.) Декларацию о восстановлении своей государственной независимости в рамках союзной республики, соответственно, нашим соотечественникам в НКАО ничего другого не оставалось, кроме как принять в Степанакерте ответное решение. Спустя три недели уже на территории Армянской ССР был проведен референдум о независимости РА. За почти четверть века своего независимого существования НКР приобрела друзей, главной отличительной способностью которых является неподкупность.

В начале 90-х армянский народ вступил в военную фазу ожесточенной борьбы за воссоединение двух обломков исторической родины. Обломков, которые в той или иной форме, в тех или иных административных границах уцелели наперекор всем обстоятельствам. Само существование на советской карте таких субъектов, как Армянская ССР и Нагорно-Карабахская автономная область с примерно одинаковым в процентном соотношении абсолютным перевесом армянского населения, воспринималось правнуками поработивших регион орд в качестве исторического недоразумения - унаследованных от невообразимого прошлого аппендикса и копчика, обреченных в силу своей вырожденной природы на скорейшее удаление.

Со времен становления пантюркистской идеологии и ее последующего (в начале прошлого века) возведения в ранг османской имперской политики страна Армения уже трактовалась расистами как рудимент на теле единого и неделимого тюркского организма. И тем не менее… вопреки чрезмерному усердию изуверов-хирургов первой четверти прошлого столетия, отдельные участки армянского организма все еще сохранили жизнеспособность. И вот в начале 90-х они и вели ожесточенную борьбу за свое воссоединение.

Это не было борьбой за выход к морю или за обладание выгодными железнодорожными коммуникациями и богатыми месторождениями. Никакой масштабной (в региональном смысле) экономической и даже политической задачи она не преследовала: сугубо биологическая борьба за выживание, за сращивание отрезанных скальпелем директивного решения участков единого организма.

СИЛАМ АРМЯНСКОЙ САМООБОРОНЫ НЕ СУЖДЕНО БЫЛО УСТАНОВИТЬ контроль над реально стратегическими отрезками. С расстояния двух десятков лет, конечно, легко говорить или писать об утерянных возможностях. Полномочный представитель президента РФ по Нагорному Карабаху Владимир Казимиров вспоминал: "Упорные бои весной 1994 года у Тертера, что к северу от Степанакерта, грозили новой катастрофой: выход армян на реку Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана. Баку уже не выдвигал предварительных условий, готов был и к длительному перемирию".

Однако в силу разных причин (как внешнеполитических, так и внутренних) аппетит национальных амбиций был тогда ограничен рамками отдельных восточно-армянских земель, которые, несмотря на неоспоримую – в ракурсе национального мироощущения – абсолютную ценность, вместе с тем никакого решающего экономического и политического (в аспекте международного и корпоративного интереса) в себе не заключали.

На всем протяжении ведения боевых действий отечественная война армянского народа так и не переступила порога своей природы – она осталась именно отечественной. Война по ходу не трансформировалась в новое качество наступательных (в широком смысле) операций, с перспективой установления контроля над стратегическими завязками и формирования принципиально нового расклада сил и средств. Между тем философия войн, в том числе отечественных, порой даже навязывает подобного рода трансформации: если гиперболизировать, то нельзя не вспомнить, что Отечественная война СССР вышла далеко за советские границы с финальным аккордом в Берлине (равно как и Отечественная война русского народа 1812 года, которая преобразовалась по ходу в наступательную – и так до Парижа).

Так уж устроен мир, что, чем скромнее твои амбиции, тем меньше с тобой считаются – вполне могут обозвать и оккупантами. Традиционная ориентация на аморфную (с точки зрения международного прагматизма) историческую справедливость и, наоборот - едва ли не патологическая фобия на историческую несправедливость (кстати, куда более конструктивную - в ракурсе того же международного прагматизма) помешали в некоторой степени армянским силам самообороны модифицироваться. В итоге Азербайджан вышел из войны с минимальными потерями и даже без потерь - если говорить конкретно о стратегических позициях.

ЕСЛИ ДАЖЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИ ДОПУСТИТЬ ПЕРСПЕКТИВУ самого скорого и самого милого международного признания НКР в рамках заявленных границ, то даже в этом фантастически идеальном случае воссоединенная армянская государственность все равно останется в крайне уязвимом положении. Если подходить к такой перспективе с позиций политического и экономического меркантилизма (а мы вынуждены так подходить), то следует признать, что этот благоприятный сценарий не окажет существенного влияния на расстановку средств в регионе: соседняя республика как контролирует сегодня, так и будет контролировать железнодорожный и трубопроводный транспорт, эксплуатировать на паях скважины и при всем при этом оставаться связующим звеном на пересекающихся геополитических осях.

Так по крайне мере полагает Збигнев Бжезинский – идеолог американской внешней политики, называющий Азербайджан одним из геополитических центров. Не от большой, конечно же, привязанности к азербайджанскому народу, а вследствие некоторых других причин, он может даже не побрезговать и назвать смоделированную Сталином социалистическую общность "исторически сложившейся нацией" - в отличие от среднеазиатских тюркских народов.

В своей книге "Великая шахматная доска: господство Америки и ее геостратегические императивы" тюркским народам бывшего СССР он посвятил целый подзаголовок: "Про три закавказских государства - Армению, Грузию и Азербайджан - можно сказать, что они образованы на основе подлинно исторически сложившихся наций. Напротив, пять новых государств Средней Азии скорее находятся на этапе создания нации". Согласимся, не очень деликатно в отношении среднеазиатских народов и уж совсем неправильно в отношении азербайджанцев.

Уж если находить главные отличия между азербайджанцами и, например, казахами или киргизами, то они - эти отличия - все же в других плоскостях: в частности, последние не покидали страну своих предков, они не завоевывали новые земли, не обосновывались там на правах единственных хозяев, не уничтожали местные цивилизации, не истребляли коренные народы, не сотрудничали с силами международного терроризма – и как это все не похоже на Америку?!

"НЕЗАВИСИМЫЙ ТЮРКОЯЗЫЧНЫЙ АЗЕРБАЙДЖАН, - ПИШЕТ ЗБИГНЕВ БЖЕЗИНСКИЙ, - по территории которого проходят нефтепроводы и далее тянутся на территорию этнически родственной и оказывающей ей политическую помощь Турции, помешал бы России осуществлять монополию на доступ к региону и таким образом лишил бы ее главного политического рычага влияния на политику новых государств Средней Азии. В геополитическом плане Азербайджан имеет ключевое значение. Это пробка в сосуде, содержащем богатства бассейна Каспийского моря и Средней Азии. Независимость государств Средней Азии можно рассматривать как практически бессмысленное понятие, если Азербайджан будет полностью подчинен московскому контролю. Азербайджан является государством, заслуживающим мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки. Азербайджан – это один из геополитических центров".

Но можно ли называть того же Збигнева Бжезинского "другом Азербайджана"? Сама постановка такого вопроса нелепа изначально, так как (и в этом суть нефтяной республики, вся ее драма и комедия), в отличие от НКР, у него друзей практически нет. Либо - это поборники государственных и имперских интересов, либо - представители разных топливно-коммуникационных корпораций, либо - подкупленные политики и общественные деятели. Ну и, конечно, апологеты пантюркизма. За почти четверть века своего независимого существования НКР приобрела друзей, главной отличительной способностью которых является неподкупность. Эту республику невозможно полюбить за деньги. Отличие между Азербайджаном и Арцахом равно отличию между Андреем Сахаровым и Аурелией Григориу.