СПЕЦИФИКА НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ЗАКОНОМ НЕ УЧТЕНА

Имплементация Закона РА "О закупках" вызвала бурную реакцию в научных кругах. Научные учреждения республики, и без того переживающие массу тяжелейших проблем, оказались в еще более затруднительном положении. Закон, первоначально ориентированный на оптимизацию использования бюджетных средств, согласно постановлению правительства 168-н, был распространен и на внебюджетные средства государственных организаций. Участники круглого стола "ГА", высказавшие свои претензии к закону, требуют от государственных инстанций ответов на поставленные вопросы.

Армен САГАТЕЛЯН, директор Центра эколого-ноосферных исследований НАН РА:

- В связи с имплементацией закона "О закупках" у нас возникло 3 группы проблем: институциональные, необеспеченность правового поля и качество закона. Начну с институциональных проблем. В 8-м пункте 4-го раздела 4-й статьи закона говорится о плане закупок за счет средств госбюджета. Впоследствии решением правительства N168 этот закон был экстраполирован на внебюджетные средства организаций. Такой подход противоречит двум основным правовым принципам развития государства: рыночная конкурентная экономика и основанное на знаниях инновационное развитие. Одним махом научные организации поставили в проигрышное положение при различных операциях, так как частные организации могут моментально реагировать на спрос, а нам, даже чтобы чихнуть, надо провести тендер. То есть мы теряем драгоценное время. Еще более странное положение создалось со средствами международных грантов - основного источника технического перевооружения. Организация разрабатывает проект, обосновывает необходимость приобретения каждого прибора, проводит переговоры с компанией-производителем, закладывает оговоренную цену в бюджет. А потом, когда международная экспертиза одобряет этот проект, многие чиновники говорят, что по закону надо объявлять тендер на местном рынке и следует покупать то, что стоит дешевле. Причем не ясно, кто несет ответственность в случае, если купленное у местных перекупщиков окажется барахлом и не обеспечит выполнение технического задания международного проекта.

Анна БОЯДЖЯН, директор Института молекулярной биологии НАН РА:

- Действительно, этот закон вступает в противоречие с политикой многих грантодателей. Дело в том, что очень часто грантодатель требует от получателя гранта, чтобы он приобретал реактивы у определенных фирм, пользовался услугами определенных авиакомпаний и гостиниц. Поэтому совершенно непонятно, каким образом совместить наше законодательство с теми договорами, которые заключены между правительством РА и донорскими организациями? И это очень серьезно. Почему эти условия не были учтены при разработке проекта закона? Почему представители научного сообщества не приняли участия в его обсуждении?

Виген ТОПУЗЯН, директор Научно-технического центра органической и фармацевтической химии НАН РА:

- В первую очередь эта проблема касается экспериментальной науки, которая требует использования большого количества различных материалов, реактивов, растворителей и т.д. Общеизвестно, что иранский ацетон очень плохого качества. Русский или румынский намного лучше. К примеру, наш институт подает заявку на 300 литров этого сырья. Фирма, которая завозит иранский ацетон, выигрывает тендер, и приходится брать его у этой организации. В результате страдают наши научные исследования, эксперименты. Я рассчитал, что затраты на хозяйственные нужды нашего центра составляют 52 млн драмов в год, из которых около 40 млн уходит на оплату газа, воды, электричества. При исполнении этого закона непонятно, как мы можем распорядиться остальными 10 млн драмов, чтобы не нанести ущерба государству? Эту ситуацию необходимо изменить.

Анна БОЯДЖЯН:

- Когда речь идет об исключительно научно-исследовательской деятельности, то рассчитать все заранее до копейки невозможно. В процессе возникает очень много незапланированных затрат. Поэтому при принятии подобных законов надо учитывать специфику научно-исследовательской работы. Приведу пример. Как известно, Еврокомиссия - одна из самых бюрократических организаций. Но даже там тендер, если речь идет о научной работе, проходит очень упрощенно. Грантополучатели представляют по трем запросам счет-фактуры трех разных фирм и обосновывают свой выбор с учетом качества. Таким же образом проходит тендер для ученых и в США. Везде в мире учитывается специфика данной области. Почему у нас этого не делается, непонятно.

Виген ТОПУЗЯН:

- Наш институт занимается также и производством, то есть мы сами создаем какие-то средства. Причем на производство государство не дает денег. Это делается за счет нашего коллектива. Поэтому хотя бы в вопросе приобретения сырья пусть на нас не оказывают давления. И без того содержать целый институт на выделяемые государством мизерные средства крайне сложно. То есть если этот закон останется в силе, то даже при покупке бумаги мы будем объявлять тендер, ждать три-пять месяцев и по каждому мелкому поводу создавать напряжение в коллективе. А такая атмосфера будет неизбежно отражаться на работе сотрудников научных учреждений.

Арсен АХУМЯН, директор Института радиофизики и электроники НАН РА:

- Основная цель закона понятна. Это попытка обеспечить максимально эффективное расходование бюджетных средств. Ничего против этого никто не имеет. Львиную долю, то есть более 70% выделяемых нам бюджетных денег, составляет фонд зарплаты. Остальные средства в нашем институте составляют 35 млн драмов в год. Если снять расходы на электричество, воду и газ, то у нас остается мизерная сумма. Смешно думать об откате и тем более - о неэффективном использовании этих средств.

Основной недостаток этого закона в том, что не остается денег на оперативные расходы, которые не должны подвергаться тендеру. И еще. Основная расстыковка в законе - это абсолютно нечеткое описание процесса покупки зарубежных комплектующих или материалов. В законе есть такая несуразная фраза - "закуплено за границей, если будем использовать там". Что это означает, не совсем понятно. Кроме того, много закупов делается по электронной почте. Нормативной бухгалтерии нет. А объем такого рода закупок возрастает. Но самое главное – это вопрос небюджетных средств. Речь идет о сдаче в аренду недвижимости. Фактически мы сдаем в аренду то, что принадлежит государству, и получаем от этого средства, которые тоже можно рассматривать как некую форму бюджетного финансирования. Другой вопрос - научные гранты и прямые договоры. Почему использование этих средств должно регулироваться этим законом?

А по поводу номенклатуры услуг и товаров, которые можно приобрести в Армении, скажу следующее: она практически нулевая. Если эти товары и бывают, то фирмы, у которых эти товары можно приобрести, покупают их за рубежом и перепродают нам. Мы сами можем их покупать напрямую за рубежом и обойтись без посредников.

Виген ТОПУЗЯН:

- При разработке этого закона абсолютно не принимались во внимание специфика научной деятельности и интересы науки. Возьмем, к примеру, наш институт. Какие средства поступают к нам? Первое - это зарубежные гранты, второе - средства госбюджета и третье - внебюджетные средства, которые создаем мы сами, используя наши ресурсы. Неправильно распространять закон на все три источника финансирования. С какой стати этот закон должен касаться и грантов? Бюджетная часть может регулироваться государством.

Арсен АХУМЯН:

- Хочу напомнить, что в советское время существовала такая мощная система, как государственное снабжение. Теперь этой системы нет. Тогда институты обеспечивались практически всем необходимым. Если сегодня государство намерено отслеживать все расходы, то пусть составляет список необходимых закупок, проводит тендеры и дает реестр предприятий, фирм и магазинов, откуда мы можем приобрести нужный товар. Это существенно упростило бы весь процесс. Если государство принимает такой закон, то оно должно и проводить тендер.

Арсен АРАКЕЛЯН, замдиректора Института молекулярной биологии НАН РА:

- К сожалению, наше законодательство работает по принципам средневековой медицины - либо кровопускание, либо ампутация. Например, если есть случаи коррупции в аспирантурах, то давайте всех брать в армию. Тот же подход и в отношении научных учреждений. Но, если выявилось, что в каком-то институте директор – коррупционер, просто увольняйте директора. Не стоит на всякий случай считать, что все директора нечисты на руку, и вводить неадекватные законы, которые будут откровенно мешать нормальной работе научного учреждения. Здесь было отмечено, что, когда принимается какой-либо закон, который так или иначе относится к науке, должна учитываться специфика научных учреждений. Нельзя применять один и тот же закон ко всем государственным некоммерческим организациям. Но специфика нашей работы никак, нигде и никем не учитывается. В этом же законе "О госзакупках" есть пункты, в которых говорится, что можно при определенных условиях закупать материалы без тендера. И еще. Почему бы не добавить в закон следующее положение: если закупка происходит для научно-исследовательских целей, то не надо проводить тендер.

Армения - страна маленькая и имеет очень ограниченный научный рынок сбыта. В крупных развитых странах совершенно иные условия. Там есть выбор. А здесь есть всего несколько фирм и представительств, которые легко могут пойти на сговор и привозить сырье по завышенной цене, что, собственно, и происходит. Все проблемы, о которых мы сейчас говорим, - следствие того, что при разработке законов не учитываются интересы научных работников. А это принципиальный вопрос.

Армен САГАТЕЛЯН:

- Проблемы, связанные с законом, о которых сейчас говорят коллеги, осложняются тем, что закон не может работать без обеспечения правового поля, то есть без подзаконных и нормативных актов. Сегодня от нас требуют обеспечивать процедуру, когда, согласно статье 4 пункта 4 подраздела 3, касающейся планирования закупок, характеристики предметов закупа должны быть утверждены. Но о каких утвержденных характеристиках предметов, которые мы должны покупать, идет речь? Неужели директор института должен фантазировать и утверждать характеристики, например, карандаша, что он должен быть круглый или прямоугольный, а стержень должен быть 2 мм или 5 мм?

Второе. Отсутствуют образцы видов актов для проведения закупов и по типу "рамочный договор", и по всем остальным типам. Это подтверждается и веб-сайтом Министерства финансов. Фактически надо импровизировать, а потом любая проверяющая инстанция скажет, что это сделано не так. Получается, что и порядок применения закона сегодня не обеспечен.

Здесь уже было сказано, что из закона неясно, каким типом закупа надо руководствоваться для приобретения специфичных химикатов и комплектующих для дорогостоящего оборудования. Мы не можем покупать эти товары у кого попало, мы должны покупать их у определенных фирм. О каком же тендере может идти речь в этом случае?

Хочу вернуться к еще одному вопросу, который уже затрагивали коллеги: закон не регулирует качество. Все, кто уже год исполняет этот закон, говорят, что те компьютеры, которые покупаются по тендеру, в два раза чаще портятся, химикаты некачественные... Надо помнить вечную истину: скупой платит дважды.

Предлагаю отозвать закон и поручить его переработать компетентным специалистам. Представляется, что этот закон можно оптимизировать, если организовать весь процесс закупа по типу "рамочного договора" и не пытаться регулировать закуп таких мелочей, как хозяйственные и канцелярские товары. Выходит, даже похоронный венок следует приобретать по тендеру. Получается, мы должны заранее спланировать, кто и когда умрет.

Арсен АРАКЕЛЯН:

- Мировой опыт, который мы так активно внедряем в систему, не учитывает нашу специфику. В России тоже была аналогичная проблема, и ее решили совместно с учеными. Почему это не сделать и у нас?

Виген ТОПУЗЯН:

- Раньше по этому закону действовал и ЕГУ, и абсолютно все были недовольны. В конце концов, законы пишутся для людей, а у нас получается, что против.

Анна БОЯДЖЯН:

- У нас в институтах есть приборы, купленные на гранты у конкретных фирм-производителей. И сегодня мы можем купить комплектующие реагенты только у той фирмы, которая производит этот прибор. Иначе они не будут работать или будут работать плохо. Так зачем же, зная это, объявлять тендер? Вывод один: специфика научных исследований и современного рынка научной продукции абсолютно не учтена в законе.

Арсен АХУМЯН:

- Многие законы написаны очень неоднозначно. Их можно интерпретировать по-разному. Особенно это касается раздела по налоговой системе. То же самое касается и нашего закона. Причем этот закон почему-то предполагает в человеке преступника. Думаю, что большинство директоров институтов – это люди, которые максимально эффективно организуют научно-исследовательскую работу. А этот закон заранее подразумевает, что я, мягко говоря, плохо справляюсь со своими обязанностями. Уверяю вас, что из-за скудных средств мы тысячу раз думаем и только потом что-либо покупаем. Поэтому говорить о каких-то злоупотреблениях при тех средствах, которыми располагают научные учреждения, просто смешно.

Я могу привести пример с закупом оборудования. Покупать более или менее серьезное измерительное оборудование в рамках бюджетного финансирования практически невозможно. Нужны и другие средства. Но любое оборудование, покупаемое институтами, тут же облагается 20%-30% налогом. Мы неоднократно обращались в правительство по поводу такого недопустимо высокого налога. А нам отвечают, что как бы входят в наше положение, но не могут сделать исключение только для научных учреждений. Выходит, одной рукой дают, а другой отбирают.

Арсен АРАКЕЛЯН:

- Скажу пару слов о том, как действуют те ведомства, которым мы подконтрольны, то есть Министерство образования и науки и Национальная Академия наук. Фактически все представления в правительстве и все законодательные процессы проходят при их участии. Так почему же наши руководящие органы не могут вовремя отреагировать на эти упущения? Почему никто не встал и не сказал: в сфере науки это неприемлемо, нужно делать по-другому. И почему те учреждения, которые занимаются стратегическими вопросами развития науки в Армении, не успевают вовремя отреагировать на какие-то изменения в законодательстве?

Арсен АХУМЯН:

- Кстати, почему мы говорим только о науке? Этот закон касается всех. В такой же ситуации оказались и школы, и вузы. Поэтому надо учитывать и это. Правительство должно установить свои закупочные цены на крупные товары, и мы сможем их приобретать. Что касается мелких закупок, то их надо делать без каких-либо проволочек.

Армен САГАТЕЛЯН:

- Гранты - это собственность института, и дирекция должна сама распоряжаться этими средствами. Необходимо освободить внебюджетные средства от действия закона о закупах.

Арсен АХУМЯН:

- Я думаю, что этот закон не должен распространяться на использование негосударственных средств и те случаи, когда доля государственных средств составляет менее 50%.

Армен САГАТЕЛЯН:

- Не все вопросы, которые я сегодня озвучивал, были направлены в правительство. Но во всех случаях мы ответа не получили. Очень хочется все-таки получить ответы на поставленные вопросы.

Анна БОЯДЖЯН:

- Без соответствующих изменений в этом законе наука развиваться не сможет.

Виген ТОПУЗЯН:

- Хочу поблагодарить редакцию "ГА", которая, в отличие от нашего руководства, слышит нас и пытается помочь. Очень хочется надеяться, что наши сегодняшние замечания и предложения все-таки будут услышаны.

Круглый стол провели Гаянэ САРМАКЕШЯН и Тигран МИРЗОЯН