КАК ЖЕ МАЛО Я ЗНАЛ РОБЕРТА

Прочитал книгу Сергея Галстяна "Предвидение по Саакянцу" и подумал, как же мало я знал Роберта. Время проложило между странами все расширяющиеся трещины. Мы мучительно уходили друг от друга, теряя нажитую за десятилетия культуру и чувство товарищества. Мы аккуратно учились говорить в обращении "господин такой-то...", чтобы якобы не оскорбить взаимные чувства, и все более и более умертвляли понятие "товарищ". Все просто. От "товарища" образуется слово "товарищество". Не в экономическом его значении, нет. В нем, в слове, содержание наших отношений и чувство взаимопомощи. От "господина" образуется только одно слово - "господство". И вместе со словом выползает чувство превосходства над другим. А превосходить можно только себя. Это и есть чувство свободы, поскольку внутреннее пространство безгранично. В этой книге я узнаю Роберта - Роба в его сопричастности ко всему, что его беспокоило и обжигало.

БЕЗ ИДЕЙ НЕ ЖИВЕТ НИ ОДНО ГОСУДАРСТВО, НО ГУБИТ ЕГО ИДЕОЛОГИЯ. Идеологией называется механическое следование установкам, поскольку при механических воздействиях и при тотальной иерархии сверху вниз проще сделать людей покорными и единомыслящими. И ничего, кроме личных политических выгод, идеология не несет - демагогия вместо живого подхода. Вот почему власть всегда в конфликте с художником. Художник всегда дает более точный прогноз и живой взгляд на жизнь. Поскольку творчество иррационально, художник не всегда отчетливо представляет сделанное им самим, в том числе и воздействие его сочинений на публику. Внутри художественного произведения возникает свой закон, часто не зависящий от намерений автора.

Очевидно, эта книга откроет ряд книг, связанных с именем Роберта Саакянца. Наверняка выйдет монография с его рисунками, раскадровками фильмов. Но эта - первая. У автора книги сложная задача. Совместить биографию Роба как ряд событий жизни, диктующих художнику его поступки, когда фильм и жизнь, соединяясь, продолжают друг друга.

Извечный вопрос - как распорядиться своим творчеством в крутые судьбоносные повороты? Мы помним критический пассаж на эту тему у Достоевского. Он в статье говорит о Лиссабонском землетрясении и продолжает: "В то время как все пострадавшие бросаются помогать друг другу, некий поэт в это время увлеченно пишет стихи о розе. Что сделает с ним разъяренный народ? Казнит его. А через пятьдесят лет поставит памятник".

Должен ли художник продолжать творить так, будто ничего вокруг не происходит? Роб отвечает фильмами: обязан быть среди событий и нести в них образ общественного потрясения. Но если другая точка зрения вызовет негодование общества и обвинение творца в его глухоте к переживаниям людей, то такой подход может тоже перерасти в идеологию. Процитирую фрагмент из интервью Роберта Саакянца, приведенного в книге: "Что для меня мультипликация? Только средство выразить свои мысли, высказаться. У меня нет намерения продемонстрировать моими рисунками либо режиссурой искусство как таковое, желание у меня самое простое: донести до зрителя то, что имею сказать. Умей я писать так, как умею рисовать, я писал бы публицистические статьи либо рассказы, сказки - делился бы своими мыслями с читателем.

Найдутся люди, особенно далекие от мультипликационного искусства "специалисты", которые станут обвинять меня, что ж, это их право. Сам я нахожу, что большая часть сделанного мною - публицистические фильмы. Вместо пера в руках у меня карандаш. Я шагаю в лад времени, пульс времени - он во мне.

Я не желаю для себя в мультипликации другой судьбы.

Словом, в искусстве я стремлюсь не отстать от времени и наиважнейшим считаю "что", а вовсе не "как".

КОГДА РОБ ГОВОРИТ - МНЕ ВАЖНО "ЧТО", А НЕ "КАК", АКЦЕНТИРУЯ всем своим темпераментом на "что", он все равно выбирает нужные ему обстоятельства рассказа. Он ищет форму повествования, чтобы в острой образности отразить одичание времени, власти, общества. Но вот короткая реплика Баталова из его интервью (М.Квасневская, "Алексей Баталов", 2000г., Москва, Панорама, стр. 184): "Искусство с давних времен говорит и изображает решительно все: Венера, Давид, обнаженные в аду. Дело не в том "что", а "как" и во имя чего" - во имя правды. Публицистика. "Каприччиоз" Гой, и - что это, как не публицистика. Но сам выбор сюжета, композиции, графического спектакля на листе вызван необходимостью сказать "что". Казалось бы, Саакянц и Баталов говорят о разном, но и у того и у другого художественная мысль являет собой отклик на событие, на отражение жизни. Можно ли назвать "Превращение" Кафки откликом на общественную психологию? Уточним. Можно ли считать превращение Замзы в насекомое и реакцию на это семьи отражением общественной психологии? Безусловно. В конце концов, искусство сводится в большой степени к узнаванию самого себя в описываемых событиях.

Я бы хотел прочитать книгу интервью Роберта. А сейчас могу посетовать, как много мы с ним недоговорили. Что бы ни исповедовал Роберт, но жажда найти новые ходы в мультипликации стала его знаком. В шахматах многие партии известны чуть ли не до двадцатого хода, но творцом будет тот из противников, кто найдет неожиданно новое продолжение и мгновенно взорвет ситуацию. Вопрос "как?" прокладывает дорогу новому содержанию. КАК и ЧТО - переменные непрерывные функции, они смутные догадки развития действия, и не важно, словами ли ты строишь смысл или образами мультипликации или мыслишь раскадровкой. Способ раскадровки, пожалуй, самый быстрый путь к цели. Рисунком ты мгновенно схватываешь игру, раскадровка мыслит последовательно-параллельно-пространственно, скорость действия в сознании опережает возможность словесной записи. Полагаю, что Роб как человек реактивный, немедленного действия, скорее всего, записывал фильм раскадровкой.

Книга отчетливо открывает неуемность натуры Роберта, его корневую связь с армянской культурой. Спасибо Сергею Галстяну, что он подробно прослеживает ситуацию, когда, казалось бы, не до искусства. Все на кону. Жизнь, выслеживание - на кону. Сжатые условия выявляют дремлющие силы, оптимизм. Всегда нужен ведущий. Вопрос - что я могу сделать? И для Роба выбора пути не было. Моя страна, я защищаю ее своими силами - творческими. Следующий шаг - оружие Роба - его сердце, голова и творчество. Когда речь о родине, все распри отступают.

СЕРГЕЙ ГАЛСТЯН ПИШЕТ: "ХУДОЖНИКУ НУЖНА ПОЛНАЯ СВОБОДА, но меру свободы может определить лишь он сам". Замечательно сказано! Мы сегодня объелись свободы без знания и ответственности, полная свобода - у пахана. Ему подчинен весь воровской общак (вот она, та самая идеология). В этой свободе мы пребываем, ею пьяны и поэтому бессмысленно незаинтересованы в самом движении жизни. Жизнь - как алчность, похоть. Неужели нужны тяжелые времена, чтобы мы вспомнили о чувстве взаимопомощи, способном вытащить из нас лучшие душевные порывы?

Роб жил энергией созидания, заражая ею окружающих его товарищей. Не знаю, хватило бы его, не будь он вместе с ними. Ему верили - об этом в книге. Эта вера проламывала, казалось бы, непреодолимые завалы на пути жизни. Я остро ощутил в книге понимание Робертом абсолютной нужности искусства, которому он посвятил жизнь. Он сам сказал, что никогда не променяет ни на какие фестивальные победы те овации, которые ему устроили после просмотра фильма "Кнопка".

Книга Сергея Галстяна "Предвидение по Саакянцу" - аплодисменты Роберту. И пусть они не смолкают в душе каждого, кто, листая страницы, вглядываясь в текст, откроет для себя выдающегося представителя великой культуры Армении.