И В ЭТОМ СЛУЧАЕ Я СКАЖУ ТЕБЕ: "БРАВО, СЫН!"

"Братья Мегерян" с Манхэттена: все начиналось с острова Эллис

Четырехэтажное здание компании Megerian Brothers ("Братья Мегерян") находится в самом сердце Манхэттена - в нескольких минутах ходьбы от знаменитого нью-йоркского небоскреба Эмпайр Стейт билдинг. Заходишь в скромный офис - и сразу чувствуешь необычный запах и слышишь армянскую речь. Это запах ковров, тысячами хранящихся на складах, по которым с явным удовольствием потом проведет меня хозяин - Раффи Мегерян.

В ДЕНЬ, КОГДА МЫ ПОБЫВАЛИ В ОФИСЕ MEGERIAN BROTHERS, РАФФИ УЗНАЛ о награждении его медалью Почета Эллис Айленд. "Эта награда особенно дорога мне, потому что на острове Эллис, подобно тысячам других эмигрантов-армян, остановились мой дед с братом по прибытии в США", - говорит он. Именно дед сегодняшних владельцев компании основал здесь, в Америке, ковровый бизнес, начавшийся с торговли, чистки и реставрации и превратившийся сегодня в крупную фирму, имеющую производство в нескольких странах мира и создающую свою коллекцию.

"Я родился в Ереване, закончил там школу. Мои предки родом из Эверека, что рядом с городом Кейсари в Западной Армении, где они тоже занимались коврами. Дед с братом перебрались в США еще до Геноцида и основали здесь свой бизнес. Потом дед поехал обратно в Турцию, чтобы забрать семью, однако из-за начавшихся событий они вынуждены были бежать вначале в Сирию, потом в Бейрут. По пути дед скончался, и бизнес в Америке продолжил его брат".

Раффи снимает со стены старую фотографию: еще юные дед и его брат, ставшие основателями семейного бизнеса. Старину здесь вообще очень сильно уважают - по стенам развешаны старинные ковры, а за рабочим столом Мегеряна висит совершенно потрясающий гобелен огромных размеров: "Голландия, XVII век, великолепная работа, мне за него большие деньги предлагают, но я не продаю", - говорит он. И затем сразу переходит к армянским коврам, разворачивает их прямо здесь, в кабинете, - и тебя вновь обдает запахом давно оставленного (а может, уже и несуществующего) дома, в котором этот ковер десятилетиями вбирал в себя традиции и тепло некоей семьи, а теперь вот составляет часть личной коллекции Мегерянов. Потому что, "когда находишь какой-нибудь уникальный ковер, влюбляешься в него, словно в дитя или в красивую девушку, и уже не можешь расстаться".

"Когда мы в 70-х переехали из Еревана в США, дело было уже частично налажено, двоюродный брат отца имел магазины на Лонг-Айленде. Мы приступили к изготовлению ковров крупными партиями, а затем основали здесь, в Нью-Йорке, этот центр. Так что компании Megeryan Brothers вот уже почти 40 лет - это мы с братьями и наша сестра. Постепенно перешли от торговли коврами к их производству в разных странах мира - в Египте, Румынии, Пакистане и т.д. На первых коврах, изготовленных в Египте, мы поставили знак: фамилию Megeryan на фоне армянского флага. Так появился и постепенно стал узнаваем в мире наш бренд. В Румынии мы со временем взяли в свои руки фактически все ковроделие и обеспечили работой около 2500 человек. Правда, после вхождения страны в ЕС фабрики были закрыты, однако о нас там не забывают и постоянно приглашают возобновить деятельность.

MEGERYAN BROTHERS СЕГОДНЯ - ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО СВОЯ КОЛЛЕКЦИЯ. "Мы покупаем и продаем ковры, оставляя семье наиболее ценные, уникальные, - уточняет Раффи. - Фабрики по ковроткачеству работают в разных странах мира, в том числе в Армении и Арцахе. Из-за кризиса некоторые пришлось закрыть, но сейчас производство возобновлено.

В начале 2000-х у нас было около 27 мануфактурных производств в разных районах Армении и в Карабахе, в основном в селах, которые обеспечивали работой порядка 1700 человек. Для нас это очень важно. Ковроткачество - это бизнес, и когда по всему миру торговля стоит, очень трудно сохранять рабочие места. Нам это в значительной степени удалось - мы забили продукцией склады, но работников не уволили. Нашим приоритетом всегда было сохранение традиций ковроткачества в Армении и Арцахе, обеспечение непрерывности процесса создания ковров. Это тот вид искусства, которым армяне всегда славились, наши ковры высоко ценятся в мире, и нельзя допустить, чтобы традиции были забыты".

Когда Мегерян начинает говорить об Армении, он сразу вспоминает отца, скончавшегося несколько месяцев назад в возрасте 90 лет. "Основать на родине мануфактуры и поддерживать традиции армянского ковроткачества - завет моего отца. Он всегда говорил: "Меня не интересует, что вы делаете в других странах. Меня интересует то, что вы делаете в Армении". Часто расспрашивал меня о бизнесе, интересовался, как идут дела, а я отвечал, что дела идут очень хорошо, рассказывал ему о наших фабриках в разных странах - Египте, Пакистане. Отец в ответ говорил: "Все это отлично, но, вложив столько средств в мусульманском мире, что ты сделал для Армении?" И постоянно просил меня поехать в Армению, основать там фабрики и создать рабочие места: "Только тогда ты можешь сказать, что сделал что-то значимое и добился успеха. И в этом случае я скажу тебе: "Браво, сын!"

Отец до конца своих дней был озабочен тем, чтобы мы не оставили Армению, потому что считал, что ковры помимо чисто утилитарного предназначения несут в себе глубокий смысл, отражая историю, дух народа, его талант, вкус и традиции. Знаете, что отличает настоящее произведение коврового искусства от ширпотреба? Не цвет и не узоры, а заложенная в нем душа и та внутренняя энергия, которая присуща одному-единственному ковру и начисто отсутствует в другом, несмотря на внешнюю идентичность".

МЫ ПОДНИМАЕМСЯ С ЭТАЖА НА ЭТАЖ В КРОХОТНОМ СТАРЕНЬКОМ ЛИФТЕ, которому, наверное, уже лет сто. "Я его специально не заменяю, в нем хранится дух времени", - говорит Раффи, а я думаю о том, что этот дух идентичен хранящимся тут коврам. Короткие реплики хозяина работникам на английском - и передо мной разворачивается настоящее царство ковров - многообразнейших, прекрасных, просто красивых и таких, от которых просто дух захватывает. Оказывается, они могут быть разными не только по узорам, цветовой гамме и традициям разных народов. Есть, например, свадебные ковры - их дарили с приданым невесте. Есть ковры, в которых зашифровано послание мастера, причем оно вовсе не обязательно облечено в буквы и слова. Есть ковры с сюжетом - целые истории рассказываются посредством оригинальной композиции из узоров и цветовой гаммы. Есть такие, на которых созданы настоящие образы, - аллегория иногда просто поражает. Посредством ковров люди даже писали друг другу письма - таковые тут тоже имеются. Словом, в центре Манхеттена создан настоящий мир ковров, который мне, до сих пор особо ковры не уважавшей, открылся во всем своем великолепии, богатстве и многообразии, повествуя об истории, культуре, людях, странах и еще о многом, многом, многом...Один из ковров запомнился навсегда: на нем вышита дата создания - 1915 год.

"Наша компания занимается не только производством, но и исследованием ковров. Мы всегда очень внимательно изучаем особенности узоров, их смысл, предназначение и стараемся развивать эти традиции, причем не только в армянском ковроткачестве. Цвета и уникальность узоров отражают особенности эпохи, истории, периода создания ковра. Но в мире ковров также имеется своя мода, и мы стараемся не отставать от современных тенденций".

Отвечая на вопрос о том, как возникла идея создания в Ереване Музея армянского ковра, Раффи Мегерян вновь возвращается к отцу. "Это тоже его желание и мое обещание ему. К сожалению, он не дожил до открытия, которое мы планируем на лето нынешнего года. Но что бы я ни делал, всегда слышу его голос и чувствую себя счастливым, когда удается осуществить то, о чем он мечтал.

МЫСЛЬ О МУЗЕЕ ВОЗНИКЛА ЕЩЕ В ТЕ ГОДЫ, КОГДА АРМЕНИЯ ТОЛЬКО ОБРЕЛА НЕЗАВИСИМОСТЬ. Отец считал, что история страны должна оставаться в самой стране. И настаивал на том, что такой музей должен основываться только на фактах. Мы начали искать и нашли множество фотографий армянских деревень в Западной Армении, на которых видны образцы коврового искусства. Я считаю, что это отличный способ преподнесения армянской истории, потому что нельзя бесконечно говорить только о том, как нас мучили, резали и изгоняли с исторической родины, надо находить иные способы преподнесения своей истории и своей нации. Мы не собираемся рассказывать посетителям музея о Геноциде. Пусть человек сам увидит, к примеру, фотографию, сделанную в Карсе или Ване в таком-то году, и убедится в том, что еще в тот период армяне изготавливали великолепные ковры. В этом случае посетитель неизбежно задастся вопросом: если эти люди жили и творили в Карсе, Ване и других местах, что же случилось с ними, куда они подевались? И начнет сам докапываться до истины, открывая для себя историю уже без наших подсказок. То есть идея заключается в том, чтобы посредством ковров рассказать иностранцу историю нашей страны: пусть люди своими глазами видят, узнают, спрашивают и сами ищут и находят ответы на возникающие вопросы".

В музее собираются демонстрировать не только современный процесс изготовления ковров, но и старые технологии. Основную часть экспозиции, рассказывающей об истории армянского ковроткачества, составят ковры из коллекции Мегерянов - это старинные образцы XVI-XVII вв., XIX века, а также современные работы. В музее будет представлено искусство ковра как Восточной, так и Западной Армении. Многие мегеряновские ковры уже успешно "переехали" из Нью-Йорка в Ереван.

НУ И, КОНЕЧНО, ТРУДНО УДЕРЖАТЬСЯ ОТ ВОПРОСА О ПОПЫТКАХ ПРИСВОЕНИЯ культуры армянского народа, которые в последнее время усердно предпринимаются в Азербайджане. Неудивительно, что ковры оказались в списке тех образцов искусства, на которые они особенно зарятся, - ведь карабахские ковры являются составной и неотъемлемой частью армянского ковроткачества. Что думает Раффи Мегерян о политизации коврового искусства?

"Отвечу по-английски: ifyou'renobodyyouwanttobesomebody - если ты никто, ты стараешься быть кем-то. Это в полной мере характеризует азербайджанцев. В их выдумки могут поверить разве что люди, не знающие истории и верящие всему, что льется с экранов телевизоров и о чем пишут в интернете. Но ведь вкус, традиции, умение и искусство невозможно купить. Да, сегодня они выставляют в своих музеях карабахские ковры, затратив на их приобретение миллионы долларов и выдавая за свои. Однако безвкусица выставленных рядом их собственных, азербайджанских ковров, и в целом - экспозиции и дизайна этих музеев с головой выдает фальсификаторов. Чего нет - того нет, и пора понять, что даже за огромные деньги невозможно купить вкус и мастерство. Впрочем, иного ожидать от страны, не имеющей своей истории и культуры, не приходится.

Я стараюсь не вмешиваться в политику, даже когда она затрагивает сферу ковроделия. Я просто делаю то, что считаю нужным, стремясь сохранить и развивать традиции армянского ковра. И уверен, что лучше работать, а не молоть языком. И тогда все встанет на свои места и всем все станет ясно".

Прощаясь, Раффи Мегерян с некоторой горечью говорит: "Вот чего мы, армяне, никогда не умели делать - так это пропагандировать себя, свою культуру, свой талант. Как это делают, например, евреи". Уходя, я с гордостью оглядываюсь на это здание в центре Нью-Йорка, на котором висит вывеска с армянской фамилией Мегерян, вспоминаю ковры, на которых на фоне армянского триколора выткана та же фамилия... И думаю о том, что, возможно, лучшей рекламой армянского гения являются люди, которые в течение нескольких поколений трудятся, созидают и претворяют в жизнь свои идеи на благо не только своих детей, семьи, не только своей компании и страны, в которой они живут. Но в первую очередь - на благо и во имя процветания своей родины.

март 2014 г., Нью-Йорк