РАСЧЕТЫ СТАЛИНА СБЫВАЮТСЯ В АРМЕНИИ

В связи с планом поставить в Ереване памятник выдающемуся сыну армянского народа, председателю Президиума Верховного Совета СССР Анастасу Ивановичу Микояну пошел вал реплик не только о его якобы причастности, но и о прямом "участии" в репрессиях. С нарастающим, даже зашкаливающим, обвинительным накалом стала повторяться недостоверная информация. Известно, что у лжи, произнесенной многократно, есть все шансы начать звучать правдоподобно. Микоян, мол, обрекал на смерть людей, чуть ли не водил рукой Сталина, подписывающего расстрельные списки армян, да и не только. В этой небольшой статье мне бы хотелось отделить правду от лжи и рассказать об одном из самых тяжелых периодов в истории Советской Армении, а именно об уничтожении партийно-государственного руководства республики в 1937 году.

В 1937 ГОДУ РЕШЕНИЕМ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) В АРМЕНИЮ КОМАНДИРУЕТСЯ А.И. МИКОЯН с личным письмом И.В. Сталина от 8 сентября 1937 года к Пленуму ЦК компартии Армении. Приводим текст этого письма: "Правительство СССР и ЦК ВКП(б) считают, что дела в Армении - как хозяйственные, так и партийные, и культурные -идут из рук вон плохо. Сельское хозяйство развалено, строящиеся промышленные предприятия в застое…Партийная работа вновь получила крен в сторону от партийной линии, троцкисты и прочие антипартийные элементы не встречают должного отпора со стороны партийного руководства Армении. Последние события, в связи с "самоубийством" Тер-Габриэляна, отражают как в фокусе весь тот максимум гнили и разложения, которые подводят итог состоянию партийных и советских организаций в Армении. Трудно представить, что Тер-Габриэлян выбросился в окно… Скорее всего, его выбросили и заткнули ему глотку, чтобы он не мог разоблачить врагов Советской власти. Довольно странно, что руководство Армении не сочло нужным сообщить об этом Совету народных комиссаров или ЦК ВКП (б). Хотели, видимо, скрыть этот вопиющий факт и наивно предполагали, что удастся скрыть. ЦК ВКП(б) и СНК СССР не могут допустить, чтобы враги армянского народа гуляли свободно в Армении, вредили народному хозяйству и разоряли крестьянство, рабочий класс. ЦК ВКП(б) и СНК СССР не могут допустить, чтобы покровители врагов армянского народа прятали от народа язвы руководства и для сокрытия этих язв выдавали убийство врага народа, взявшегося разоблачить оставшихся на свободе врагов народа, за "самоубийство".

В качестве первой меры ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановили арестовать Мугдуси (начальник УНКВД Армении. – Прим. автора) и Гулояна (предсовнаркома Армянской CCСР. – Прим. автора), которые не могут не нести прямой ответственности за все вскрывшиеся безобразия.

Ответственность падает само собой и на первого секретаря ЦК КП (б) Армении, в связи с чем и командируется представитель ЦК ВКП(б) тов. Маленков для расследования на месте".

Обратите внимание, что для того, чтобы направить в командировку А. Микояна, потребовалось решение Политбюро, вероятнее всего, чтобы "хитрый армянин" не мог увернуться.

ВТОРОЙ МОМЕНТ, НА КОТОРЫЙ Я БЫ ХОТЕЛ ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ: для "расследования на месте" направляется не Микоян, а Г.Маленков. Бесспорно, это говорит о том, что непосредственным исполнителем поручения Сталин назначил Г.Маленкова, а А.Микоян стал лишь "жертвенной овцой", изображающей "шаги за сценой".

А.Микоян и не рвется вперед: он устраняется от того, чтобы стать председателем комиссии по разбору ситуации, не присутствует ни на ее заседаниях, ни на заседаниях Пленума, кроме последнего, вечернего. Можно представить себе смятение и отчаяние человека (несмотря на знаменитое железное самообладание А. Микояна), которому предстоит, хоть и формально, но подвести черту под жизнями своих соотечественников! А чтобы показать, кто в этом деле главный и предотвратить возможные зигзаги А. Микояна, в Ереван неожиданно для А. Микояна из Тбилиси заявляется Л. Берия (разумеется, с согласия Сталина). А. Микоян настолько опешил, увидев входящего в зал Л. Берию, что изменился в лице. Он решил, что грузинский гость прибыл, чтобы его арестовать.

Идея разгрома армянских кадров под видом борьбы с "врагами народа" созревала в планах Л. Берии как минимум с 1935 г. Жаждущий неограниченной власти на Кавказе первый секретарь ЦК Закавказского крайкома ВКП(б) из Тбилиси через своих абсолютно беспринципных и циничных союзников - секретаря ЦК КП Армении А. Аматуни (Вардапетян) в смычке с председателем армянского УНКВД Х. Мугдуси - плетет и направляет интриги против председателя СНК Армении С. Тер-Габриэляна, секретаря ЦК КП Армении А.Ханджяна и их кадров. Л. Берия даже открыто предлагает А. Ханджяну застрелиться, чтобы избежать "дальнейших хлопот и неприятностей", но тот отказывается. Наконец, Л. Берия решает, что момент созрел и следуют драматические события – убийство (преподнесенное как самоубийство) 9 июля 1936 г. сотрудниками УНКВД Грузии А. Ханджяна (по мнению писателя Г. Мирзояна, Л. Берия застрелил А. Ханджяна прямо в своем кабинете), также изображенная как самоубийство 21 августа 1937 г. смерть С. Тер-Габриэляна. Он выбросился из окна с 4-го этажа при допросе в НКВД Армении (по версии Сталина его выбросили). Сталину направляются материалы о плачевном состоянии дел в Армении. Среди этого невероятного вороха: "контрреволюционеры троцкисты-зиновьевцы", "национал-троцкисты", "дашнаки-националисты", "специфики", "террористическая группа" с целью покушения на Л. Берию, "подпольная организация оголтелых антисоветских нацэлементов" (под руководством писателя А. Бакунца и поэта Е. Чаренца). В резолюции Пленума ЦК КП Армении еще в марте 1937 г. констатировалось, что в результате "беспечности и слепоты в советские, хозяйственные, а также партийные органы просочились шпионы, диверсанты, вредители, враги армянского народа". Человеческая природа слаба: после этого откровения с мест от простых граждан хлынул поток доносов по самым незначительным поводам – низкие надои молока у соседа, упоминание имени Раффи на уроке учителем школы, "вредительский" ремонт трактора в разгар сева и т.д. Было из чего выбирать преступные прегрешения, звучащие из "гущи народа".

СТАЛИН, КАК МЫ ВИДИМ, С ОХОТОЙ ОТКЛИКАЕТСЯ НА ВЕСЬ МАССИВ КОМПРОМАТА, слепленного Л. Берией и его армянскими подельниками. При этом Л. Берия за их спинами проявляет свое незаурядное коварство: по злой иронии судьбы его армянские коллаборационисты, благодаря ему, сами попадают в новый расстрельный список, уже согласованный со Сталиным. Они – отработанный материал. Новый, потому что еще до начала Пленума ЦК КП Армении они, расчищая места для своих людей, приговорили к расстрелу 304 человека.

Но надо было обставить дальнейшее раскручивание маховика репрессий "заботой и прозорливостью товарища Сталина о нуждах Армении". Сценарий таких выездных показательных сессий практиковался Сталиным по всему Советскому Союзу, только исполнители были другие, не Микоян (что тоже показательно). Для Микояна (члена Политбюро) за все сталинские годы это была единственная миссия такого рода. А например, заворготделом ЦК ВКП (б), будущий секретарь ЦК и даже будущий председатель Совета Министров Г. Маленков с функциями "наведения порядка на местах" только в одном 1937 г. выезжал в Ярославль, Тулу, Казань, Саратов, Омск, Тамбов, Белоруссию, Грузию, Таджикистан, Татарскую АССР, Новосибирскую, Свердловскую области и другие районы СССР. И нагрянул осенью 1937 г. в Армению… Не говоря уже о том, что Г. Маленков в сговоре с Л. Берией впоследствии сочинил и раскрутил, естественно с одобрения Сталина, знаменитое "ленинградское дело", в результате которого верхушка города с ее бывшим главой, а впоследствии секретарем ЦК Алексеем Кузнецовым, была отправлена на смерть (несмотря на отмену закона о смертной казни) и свыше 200 человек - в лагеря. Но А. Микоян не стал препятствовать женитьбе своего сына Серго на старшей дочери А. Кузнецова (как ему советовал изумленный Л. Каганович), а младших детей Кузнецова тонко оградил от репрессий, даже поселил безвылазно на целый год на своей даче сына-мальчика Кузнецова. Это был, безусловно, мужественный, даже вызывающе безрассудный шаг, но, бесспорно, человечный и гуманный.

Сталину явно надоели трюки А. Микояна, которому удавалось всячески уворачиваться от вхождения в фарватер репрессивной политики "вождя". Особенное его раздражение вызвала позиция А. Микояна, назначенного главой Комиссии ЦК по рассмотрению дела Н. Бухарина, – "любимца партии", по выражению В. Ленина, а также А. Рыкова (председателя правительства). Комиссия под руководством А. Микояна не только не вынесла решение о расстреле, но даже не предложила исключить их из партии. Первый рукописный вариант решения, который "кощунственно" предложил А.Микоян, - отправить их подальше, в отдаленный район СССР. Это решение позволяло обеспечить Н. Бухарину, А. Рыкову и другим их союзникам хоть и политически неактивную, но зато безопасную и долгую жизнь.

РАЗГНЕВАННЫЙ СТАЛИН ИЗЪЯЛ ДЕЛО Н.БУХАРИНА-А.РЫКОВА ИЗ ВЕДЕНИЯ МИКОЯНОВСКОЙ КОМИССИИ с резолюцией "направить на доследование в НКВД". Там все поняли и "доследовали": вскоре Н. Бухарин, А. Рыков и другие были расстреляны. И Сталин решил приструнить А. Микояна одним ударом: направить его в родную Армению и замазать кровью соотечественников. Более вероломного приема, действительно, и придумать трудно, но у Сталина на этот счет был особый дар. Микоян впоследствии вспоминал в мемуарах: "Это был его, Сталина, способ держать всех на своем месте. Всех мазал, чтобы чувствовали сопричастность, угрозу и боялись". Уклониться от поездки в Ереван, но не приостановить уже подготовленную расправу, можно было только самоубийством. Ссылки на неотложные дела и неожиданно пошатнувшееся здоровье (которое было под пристальным и постоянным наблюдением кремлевских врачей) не принимались во внимание. Напомним, для верности Сталин оформил командировку А. Микояна специальным решением Политбюро. Оставался вариант самоубийства. Следует отметить, что самоубийство в те накаленные времена считалось актом позора, признанием своей вины, клеймом, которое было вынуждено нести всю жизнь окружение отчаявшегося самоубийцы. Самоубийство не называлось иначе, как "провокационным, предательским, направленным против партии, актом". Разумеется, на усопшего можно было повесить любые "вскрывшиеся" компрометирующие его дела с соответствующими последствиями для семьи, друзей и сослуживцев.

Как видим по нынешним возмущенным голосам несведущих и наивных людей, тактика "отца народов" в очернении своих жертв ему блестяще удалась. Эта тактика оказалась хоть и простой, но живучей, и даже спустя 61 год после смерти великого сценариста, режиссера и зрителя в одном лице мы наблюдаем ее плоды в репликах, комментариях и статьях, порочащих имя выдающегося армянина.