ВРЕМЯ И МЫ

Юрий Рубенович ХАЧАТУРОВ родился в 1936 году в Махачкале, окончил Ленинградский кораблестроительный институт, работал в Алма-Ате, с 1963-го - в Ереване. В годы независимости на некоторое время оказался в Москве, работал кем придется, а в 2004-м вернулся в Ереван.

На протяжении всей жизни, несмотря на избранную стезю технаря, Хачатуров испытывал интерес к слову, писал стихи, рассказы. Некоторые из них публиковались в московской прессе. Печатался он и в "ГА". В публикуемых заметках "Время и мы" автор размышляет о вечности, наталкивая читателя на мысль о несопоставимости чьих-то амбиций с масштабами мира, где правят время и пространство.

Ученые и философы, идеалисты и материалисты имеют свое конкретное объяснение понятия "время". С каждым из них можно соглашаться, а можно и не соглашаться и вносить свои поправки и уточнения.

ЧТО КАСАЕТСЯ МЕНЯ, ТО СКАЖУ: ВРЕМЯ НЕ ИМЕЕТ НИ ВКУСА, НИ ЗАПАХА, НИ ЦВЕТА - оно аморфно, неизмеримо и обязательно темное. Я уже немало прожил и видел людей, живущих с широко раскрытыми глазами, с открытым ртом и высунувших язык, всегда куда-то спешивших, и людей, пролежавших всю жизнь - и никто из них не сказал о времени ничего определенного - они его, вероятно, не заметили.

Расписать время по календарю придумали люди только для своего какого-то удобства. А время, определенное по часам, которые люди носят в кармане или на руке, не что иное, как условная фиксация расположения большой и малой стрелки на циферблате, и только своих часов.

Мы не живем во времени. Оно существует рядом с нами, само по себе. Человечество расположилось в огромных вагонах длиннющего поезда, мчащегося в бесконечное и темное. Некоторые его пассажиры находят возможность посмотреть в окно, но, ничего не увидев ни впереди, ни сзади, молчат или скажут такое, чего их современники проверить не могут, а тем более опровергнуть в сроки, отведенные на пребывание в вагоне.

В каждом вагоне необыкновенного поезда живут определенные люди со своим укладом, языком, своими реками, морями, со своей флорой и даже со своим зверьем. Когда же им надоедает жить в своем вагоне или одолевает любопытство - а как там у них, у соседей, - они перемещаются в другие, вынуждая местных потесниться и подкармливать себя. Но это обычно продолжается недолго. Или местным надоедает такое положение и они любыми средствами избавляются от незваных, или же появляются другие и также теснят недавно пришедших.

Все желания, стремления каждого пассажира прежде всего относятся только к нему лично, и он ими занят и обеспокоен. Но иногда случается, что пожелание пассажира относится и к ближайшим соседям по полке или даже ко всему вагону. В этом случае ему могут помочь подняться или опускают как можно ниже.

В составе много вагонов. Их пассажиры живут сами по себе, и происходящие в соседнем вагоне события, которые его обитатели называют грандиозными или эпохальными, их абсолютно не волнуют. Они спокойно едут в поезде, не оглядываясь на соседей и ничуть за них не волнуясь.

ВНУТРИ ВАГОНА ЛЮДИ ПЕРЕМЕЩАЮТСЯ С НИЖНЕЙ ПОЛКИ ДО САМОЙ ВЕРХНЕЙ (в вагоне несколько ярусов). Некоторым так и не удается подняться выше своей полки, а некоторые и не помышляют спуститься, на всех ярусах обычная человеческая возня. Этой возне многие отдают все свои силы и до того устают, что им вдруг становится противен не только прижитый ярус, но и сам поезд.

И остается выйти в тамбур, открыть дверь и, ухватившись за поручень, высунуться и посмотреть вперед - темнота; назад посмотреть нет сил, да и желания, потому что там осталась темнота. А возвращаться на ярус - ох как не хочется!

Остается - отпустить поручень.

Едва успеваешь заметить, что на тебя с укоризной смотрит Бог. Он все видит! Но успеешь ли выпросить: "Прими душу раба Твоего"?

Темень.

А поезд мчится не останавливаясь, потому что не имеет ни стоп-крана, ни тормозов. И если когда-либо состав сойдет с рельсов, то это значит, что останется только оно - всепоглощающее и вечное время. Без нас.

Юрий ХАЧАТУРОВ