ЗА ФАСАДОМ ГЮМРИ

"До чего красивый, чистенький, уютный и колоритный город!" - воскликнет турист, впервые оказавшийся в Гюмри. Да, именно такое он производит впечатление - увы, обманчивое, иллюзорное, от чего становится еще больнее тому, кто не скользит поверхностным взглядом по глянцевому фасаду этого города, пережившего адскую боль и страдания, а смотрит на то, что находится внутри красивой упаковки. Гюмри научился скрывать свою нищету, спрятав ее подальше от людских глаз. Чтобы увидеть его лохмотья, нужно нырять в переулки, петлять по "улицам", у многих из которых даже нет названий, и упираться в тупики с номерными знаками, выбитыми на домиках-времянках. Эти поселения-гетто, отколовшиеся от городского фасада, словно живут своей отдельной жизнью, в своей параллельной реальности, не пересекающейся с общим ритмом города, все еще возрождающегося после разрушительного землетрясения 1988 года. В этих гетто нет и намека на возрождение, здесь все еще - настоящая зона бедствия.

БОЛЕЕ ЧЕТВЕРТИ ВЕКА ПРОШЛО СО ДНЯ ТРАГЕДИИ СПИТАКСКОГО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ, а до сих пор тысячи семей в Гюмри находятся в условиях крайней нищеты, не имеют своей крыши над головой или живут в домиках-времянках. По-прежнему самый высокий уровень бедности в Армении зарегистрирован в Ширакском марзе, в Гюмри - массовая безработица и самый высокий уровень эмиграции.

"Очень многие молодые уезжают отсюда, - говорит коренной гюмриец, железнодорожник по профессии Мхитар Саргсян. - Основные причины две - отсутствие работы и отсутствие жилья, на приобретение которых нет никаких перспектив. Представьте: до землетрясения семья, скажем, из четырех человек (супруги и двое детей) жила в двухкомнатной квартире. После землетрясения они переселились во времянки. В 1998 году правительство приняло решение, что семьи, оставшиеся без крыши над головой, получают жилплощадь в том размере, в каком они ее имели до землетрясения. Но ведь эти вчерашние дети выросли, сегодня они сами обзавелись семьями, своими детьми. То есть получается, что это уже не одна семья, а целых три. Но они в лучшем случае могут рассчитывать все на ту же двухкомнатную квартиру, в которой им всем просто невозможно разместиться. Помню, лет десять с лишним назад в Гюмри была организована встреча жителей с Андраником Маргаряном, бывшим тогда премьер-министром. К нему подошел человек и со слезами на глазах стал рассказывать о том, в каких нечеловеческих условиях им приходится жить. Эта семья потеряла однокомнатную квартиру во время землетрясения и получила от государства тоже одну комнату, хотя семья разрослась до 9 человек. И я хорошо помню, как он сказал тогда: "Единственное, чего я хочу, так это чтобы кто-нибудь попробовал разместить 9 кроватей в одной маленькой комнате". Этому человеку помогли, но сколько еще таких? Их очень и очень много..."

Обычная ситуация для Гюмри: молодые люди создают семью, рождается ребенок, а муж, так и не сумев найти работу с более или менее адекватной зарплатой, уезжает на заработки в Россию. А по истечении какого-то времени создает другую семью и остается на чужбине. Мужчины просто исчезают, бросая здесь своих жен и детей без средств к существованию.

"ДА, ЭТО ВСЕ ОЧЕНЬ ТИПИЧНО, К СОЖАЛЕНИЮ, - ПРОДОЛЖАЕТ М.САРГСЯН. - Я знаю большое количество таких семей, в которых женщины с детьми, позабытые своими мужьями, вынуждены влачить жалкое существование. Вот вы спрашиваете: что все-таки важнее и чем государство должно заниматься в первую очередь - обеспечением жилья в зоне бедствия или созданием рабочих мест? Но если вы голодны и ужасно хотите пить, что вам нужно в первую очередь? И то и другое, верно? Все взаимосвязано. Например, когда расширялся квартал "Муш" и осуществлялось масштабное строительство жилья, многие люди получили не только квартиры, но и работу, потому что были заняты на строительстве. Правда, это была временная работа, но зато несколько лет наблюдалось хоть какое-то оживление, позитивное настроение. Между тем важно чтобы в Гюмри развивалось производство - без этого мы далеко не уйдем и никогда не выйдем из нищеты..."

До землетрясения в Гюмри в полную мощь работали около сорока фабрик и заводов. В производственном секторе были задействованы около 45 000 человека. Гюмри являлся центром текстильной промышленности во всем Закавказье. На одном текстильном комбинате, уступающем по мощностям во всем Союзе только аналогичному текстильному комбинату в Иваново, работали более 10 тысяч человек. Сегодня здесь полное запустение...

"Да, здание пострадало в результате землетрясения, но даже после него все склады были забиты до отказа оборудованием, сырьем, продукцией, - рассказывает М.Саргсян. - Я тогда работал на железнодорожной станции, принимал и отправлял грузы, так что видел все своими глазами. Когда в власти пришли аодовцы, от комбината просто ничего не осталось. Все станки, оборудование с ярлыком металлолома ушло за кордон за копейки. А ведь была полная возможность запустить комбинат, сохранить рабочие места. Повторюсь, я сам после землетрясения видел ломящиеся от сырья, продукции склады, видел станки, вполне пригодные к работе. А сейчас даже стен не осталось, и сам комбинат продали за гроши. То же самое с другими предприятиями - одни превращены в бесконечную ярмарку, другие вовсе пустуют. Можно было запустить мясокомбинат - тоже не сделали. Причем на сегодняшний день мы должны говорить не только о необходимости реанимации масштабного производства и создании рабочих мест, но и о необходимости воссоздания связей для реализации, экспорта этой продукции. Показательный для меня пример - то, как работает, скажем "Гранд Кенди". Нельзя не восхищаться. Побольше нужно подобных проектов. Сельское хозяйство в Ширакском марзе можно развивать в полную силу, в частности, животноводство. Кстати, тогда и для реанимации мясокомбината появятся перспективы..."

ЖИЛЬЕ И СТАБИЛЬНАЯ РАБОТА - НИЧЕГО БОЛЕЕ ГЮМРИЙЦЫ ДЛЯ СЕБЯ НЕ ПРОСЯТ. Разве что хотят слышать больше детских голосов в своих семьях, но и это невозможно при отсутствии нормального жилья и стабильной работы. "Очень хотела бы дочку, но об этом можно только мечтать", - говорит 25-летняя Элла Карапетян, жительница времянки N104/426, расположенной за городским автовокзалом. Здесь в двух крохотных комнатушках, в которых зимой стужа, а летом невыносимая жара, ютится семья из 7 человек. В очереди на получение жилья стоят уже много лет, но перспективы весьма и весьма призрачны, потому что крышу над головой дают в первую очередь тем, у кого ее вообще нет. А здесь худо-бедно, но хоть какое-то жилье имеется. Правда, крысы бегают, сырость сочится из стен, воду для стирки и купания греют кипятильником, теснота, антисанитария...

"У нас двое сыновей - одному шесть, другому четыре, - рассказывает Элла. - От того, что очень сыро, дети постоянно болеют. Муж занят на сезонной работе на стройке, а я, хоть и педагог, но не могу устроиться на работу. У меня диплом только о среднем специальном образовании, теперь, когда вышел новый закон, разрешающий преподавать исключительно с дипломом вуза, мне вовсе ничего не светит. О каком высшем образовании речь, когда мы едва-едва сводим концы с концами? Это несбыточная мечта - такая же, как и рождение еще одного ребенка..."