ДРАМ, РУБЛЬ, ТЕНГЕ...

Итак, впервые на уровне президента России Владимира Путина артикулирована идея создания валютного союза стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС). А это уже серьезно.

Собственно, поручение главы государства правительству и Банку России содержит два момента. Уже до 1 сентября этого года должна быть готова дорожная карта дальнейших направлений постепенной интеграции валютно-финансовых сфер стран ЕАЭС, причем предполагается подключение к решению этой задачи также центробанков стран - членов ЕАЭС. И в этом ничего удивительного или неожиданного нет, поскольку трудно представить себе экономический союз, в котором отсутствует координация политики на различных рынках, - промышленном, транспортном, финансовом и т.д.

КСТАТИ, ЕЩЕ ДО ПРИСОЕДИНЕНИЯ АРМЕНИИ К ЕАЭС ТРИ СТРАНЫ распределили между собой основные функции союза - к примеру, к Минску отошел судебный блок ЕАЭС, а вот функцию финансового мегарегулятора прибрала к рукам Астана, то есть именно там будет располагаться финансовый центр, штаб-квартира союза, и из Казахстана будет координироваться единая валютно-финансовая политика стран ЕАЭС. Между тем в силу продвинутости своей финансовой сферы, в особенности банковской, Армения также могла претендовать на то, чтобы финансовое регулирование велось из Еревана. Тем более что вот уже несколько лет в Армении идут работы по превращению страны в региональный финансовый центр. Хотя, с другой стороны, вполне понятно, что крупные страны ЕАЭС вряд ли настроены передать столь важную сферу под протекцию Еревана.

Между тем происходящее в последнее время на валютных рынках, в том числе стран ЕАЭС, однозначно свидетельствует в пользу финансового регулятора Армении. Центральный банк страны, в отличие от аналогичных ведомств той же России, Беларуси или Казахстана, смог своими профессиональными действиями быстро успокоить валютный рынок, погасить панику и удержать уровень ослабления драма в пределах минимальных 16-17%. Ни в одной из перечисленных стран ЕАЭС действия финансового регулятора не имели столь адекватного, скорого и очевидного эффекта - в частности, девальвация национальных валют в них приняла куда более размашистый и, так сказать, неудержимый характер.

Как бы то ни было, второй момент "послания" Путина имеет, безусловно, более важный и кардинальный характер. Подчеркнем, что российский президент пока что говорит о перспективе перехода стран ЕАЭС на единую валюту, поручает изучить вопрос "целесообразности и возможности" этого. Ясно, что столь кардинальный шаг не произойдет ни сегодня, ни завтра, ни через год, ни через два. Возможно, через 5-10, а то и через 15 лет.

НО УЖЕ С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ ТЕМА ДИСКУССИЙ ВОКРУГ ЭТОГО ВОПРОСА неизбежно войдет в повестку дня. Да, национальная валюта - это один из символов и атрибутов государственности, так что отказ от нее очевидным образом предполагает также отказ от части суверенитета. Даже на первом этапе, еще до создания валютного союза, когда на территории ЕАЭС будет проводиться единая валютно-финансовая политика, координируемая из Астаны, возможности национальных регуляторов (центробанки) уже будут ограничены в части самостоятельной разработки и проведения денежно-кредитной политики. Ну а в случае создания валютного союза эти ограничения примут глобальный характер, ведь тогда национальные центробанки лишатся также важнейшей функции печатания денег: на территории ЕАЭС - возможно, в той же Астане - будет создан единый эмиссионный центр, который будет печатать общие деньги для всех стран союза.

Согласитесь, подобное наверняка воспринималось бы гораздо острее, не будь сегодня еврозоны с историей создания этого валютного союза, так что аналогичное евразийское образование беспрецедентным уже никак не назовешь. К слову, из 28 стран Евросоюза в зоне единой валюты, евро, находятся лишь 19. Тем не менее вряд ли легко было отказаться от своих марок и франков той же Германии с Францией, но они пошли на это, углядев в том экономическую пользу. В нашем же случае если такие крупные страны, как Россия или Казахстан, пойдут на отказ от собственных валют, выбор будет невелик. Кстати, напомним, что с развалом Союза именно наша страна до последнего держалась за рубль и ввела национальную валюту последней.

В любом случае, до перехода на общую валюту еще предстоит пройти долгий путь. На этом пути страны ЕАЭС могут перейти на нацвалюты в расчетах друг с другом. Не так давно председатель совета директоров Национального платежного совета (НПС), вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Мурычев заявил, что проект концепции развития платежных систем на территории ЕАЭС предполагает отказ от доллара и евро и переход на национальные валюты в расчетах между странами. Правда, проект предусматривал переход на рубли, тенге и драмы к 2025-2030 годам, однако после поручения В.Путина понятно, что к тому времени никаких тенге и драмов уже может и не быть, так что расчеты в нацвалютах произойдут гораздо раньше.

БЫВШИЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВЛЕНИЯ ЕВРАЗИЙСКОГО БАНКА РАЗВИТИЯ (ЕАБР) ИГОРЬ ФИНОГЕНОВ до поручения Путина считал вполне реальным переход к единой валюте Евразийского союза к 2025 году. "Единая валюта должна быть стабильной, финансовый рынок - развитым, должны быть единый центр эмиссии и согласованная национальная финансовая политика. Пока никаких препятствий к этому нет: политическая воля есть, возможности - тоже. Есть планы перехода на единую валюту Евразийского союза к 2025 году. Думаю, это вполне реально", - заявил Игорь Финогенов в интервью"Известиям" 22 сентября прошлого года. По его словам, для этого понадобится создание единого мегарегулятора, который задавал бы одинаковые правила игры на всем евразийском пространстве.

"Много валют ходило на территории Евразии: алтын, дукат, тенге и, конечно, рубль. Можно выбрать любую. Я бы не исключал, что в дальнейшем, скажем, рубль заменит валюта с иным названием. Почему бы и нет? Каждая сторона сможет в пользу любого названия приводить свои доводы. В конце концов, русское слово "деньги" и казахское "тенге" происходят от общего тюркского корня. Но главное - создать условия, когда эта валюта будет надежной", - отмечал тогда И. Финогенов.

Но, пожалуй, первым о возможности введения в ЕАЭС единой валюты заговорил советник президента по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев, некоторые радикальные идеи которого начали подозрительно быстро сбываться.

НО, ПОВТОРИМСЯ, В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ЭКОНОМИКИ СТРАН СОЮЗА ДОЛЖНЫ быть готовы к столь кардинальным изменениям. Тем более что денежно-кредитная политика в разных странах ЕАЭС на сегодня существенно различается и тот же Глазьев еще весной прошлого года, когда конфликт с Западом только разгорался, призывал обратиться к печатному станку и наводнить российскую экономику деньгами, что армянскому регулятору с его супермиссией сдерживания инфляции разве что в страшном сне могло привидеться. Между тем в валютном союзе печатный станок будет одним, и располагаться он будет не в Ереване...

Вообще если судить по высказываниям Сергея Глазьева, то становится ясно, что в его голове есть план по превращению России в автономную евразийскую державу. Именно поэтому большинство его предложений направлены на максимальную изоляцию от западного мира, в связи с чем санкции он воспринимает достаточно позитивно, считая, что они идут России на пользу. Но насколько Армении могут быть выгодны подобные идеи "автономии", ведь все прошедшие после обретения независимости годы краеугольным камнем внешнеэкономической политики нашей страны была максимальная открытость перед остальным миром?

Указывал Глазьев и на необходимость создания своей собственной системы информационного обмена между коммерческими банками. А систему SWIFT, через которую обмен информацией идет сейчас, он называл ненадежной, поскольку она контролируется Брюсселем, а значит, несет определенные риски. Нельзя не отметить, что это высказывание стало, по сути, пророчеством, поскольку совсем недавно премьер Великобритании Дэвид Кэмерон обещал добиваться отключения российских банков от системы SWIFT. Кстати, вполне возможно, что его идея с печатным станком тоже имеет право на жизнь.

В целом же Россия, конечно, так или иначе будет стремиться к снижению доли доллара в своей внешней торговле, поскольку такая сильная привязка к американской валюте в геополитическом противостоянии является для Вашингтона козырем.