"АМНЕЗИЯ": ОНИ В ОТСУТСТВИЕ ПАМЯТИ И ЛЮБВИ

На сцене Ереванского камерного театра молодой да ранний - в смысле уже успевший частично прославиться – режиссер Гор Маркарян поставил спектакль "Амнезия" по пьесе одного из самых качественных нынешних драматургов, Эрика-Эмманюэля Шмитта.

Режиссеры столичных театров, сильно озабоченные вопросом, как вернуть и удержать в зрительном зале публику, громогласно поносят все mea culpa и 8 Ѕ и втайне им завидуют. Комедии, в основном европейские, как возможность репертуарного театра делать кассу – хилая альтернатива антрепризщикам, пропускающим сквозь призму сатиры наше невеселое житье-бытье. Вот и остается гостеатрам вести разговоры о невостребованном высоком искусстве и по ночам плакать в подушку.

КАМЕРНЫЙ ТЕАТР КАССУ ДЕЛАЛ СО ДНЯ СВОЕГО ОСНОВАНИЯ. И если сегодня в Ара Ернджакяна нет-нет да и пускают стрелы обвинения как в отца-основателя кавеэнного движения на отечественных театральных подмостках, ему в утешение, так или иначе, остается сознание, что статусом этого самого отца-основателя может похвастать не каждый. Но сегодня в репертуаре камерного на равных с ернджакяновскими спектаклями – не только в смысле "в постановке Ара Арутюновича" - живут спектакли "неернджакяновские". То есть фамилия режиссера та же, но Лусине Ернджакян, продолжательница дела отца, пошла иным путем. А Камерный театр продолжает делать кассу. Ноу-хау Лусине прост: Она, Он и объединяющее или отталкивающее их друг от друга светлое чувство. Зритель любит смотреть спектакли про любовь! Любит настолько, что готов собственными ножками прийти в кассу, купить билет, усесться в зале и трепетно реагировать на чужую личную жизнь.

Поэтому приглашение Гора Маркаряна на постановку очередной "пьесы на двоих" следует рассматривать в персональном тренде Камерного театра. "Амнезия" - режиссерский вариант "Маленьких супружеских преступлений" Эрика-Эманнюэля Шмитта. Начнем, пожалуй, с "Автора! Автора!" Он, правда, нас не услышит, поскольку обитает в Евросоюзе, а это от нас еще дальше, чем мы размечтались. Шмитт - гений современного французского драмодельства в высшем проявлении определения, неоднократный лауреат Мольеровской премии, Гран-при Французской академии в области драматургии и прочее.

Эрик-Эмманюэль, уроженец Лиона, 50-летний философ и пианист, исследователь Дидро и других внутренних тайн человечества. В общем сей сложный персонаж знает о человеке нечто такое, что и положено знать большому драматургу. Пишет легко и глубоко, внятно и интригующе, сочно и парадоксально, ну, и чуть сентиментально, с учетом того, что главный зритель в театре – женщины. А раз так, во, пусть и плачут. Хотя на спектакле нашего Маленького театра "Оскар и Розовая дама" навзрыд плакала не только слабая половина. А вообще Ереван не сильно потревожен тенями Шмитта – лет десять назад Вахтанговский театр привозил сюда "Вариации" с блистательными Лановым и Князевым, да на сцене Национального театра Шахвердян ставил те самые "Маленькие семейные преступления" с Ашотом Адамяном и "гастрольной" Анаит Топчян, выдержавшие три показа.

"МАЛЕНЬКИЕ СЕМЕЙНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ" - ПЬЕСА ПОКОЛЕНИЯ ПЕПСИ, которое богатеет и обладает какой-то большой свободой, но не понимает, где границы этой свободы. Пьеса, которую можно вполне классифицировать как черную комедию, написана в 2004-м. Гор Маркарян выбрал относительно новую вещь драматурга, руководствуясь не только ее свежестью. Детективный элемент, присущий многим пьесам Великого и Ужасного, – любимая фишка молодого режиссера. Еще королева детектива Агата Кристи заявляла, что все сюжеты про убийства приходят к ней за мытьем посуды. Вот и в "Маленьких семейных преступлениях", - какими кругами ни блуждай вокруг, наизнанку обязательно выползет неизбывный шмиттовский фокус - эта штука совсем не о том, о чем вы решили. Вот и здесь распутывается забавный сюжет о запутавшемся человеке - "мастере детективного жанра", в один миг лишившемся памяти в результате несчастного случая. Упал, очнулся – и ничего не помню. И предстоит заново открыть и жену, и себя, и какие-то иные вещи в окружающем мире. Безусловно, в истории все не так просто. Ведь муж и жена - двуглавая сатана, они не уступают друг другу ни в низости, ни в высоте лирических полетов. И, по сути, каждый из них мучает другого, проводя еще и "независимое" расследование на предмет подлинности чувств, прочности спальной кровати, адекватности друг друга и т.д. Цепь волшебных превращений, обманов, подлянок, подстав. В общем, и семейная драма, и детектив "на двоих", где следователи - преступники оба.

Красивая музыка - и такой же красивый интерьер с фотографиями в багетах, полками книг хозяина дома и палевым диваном. Гор Маркарян и его постоянный соавтор - молодая художница Нелли Барсегян уже успели убедить всех, что вкус у них тонкий и изящный. Так же, как Гор успел доказать свое бережное внимание к актеру и осторожность к жестким "режиссерским самовыражениям" и перегибам. Он словно дипломатично уходит в сторону от всякого агрессивного вмешательства в сценпроцесс. И существуют актеры на сцене абсолютно по-киношному естественно. Опять же, если говорить киноязыком, "Амнезия" - спектакль крупных планов.

КРУПНЫЙ ПЛАН ЛУИЗЫ НЕРСИСЯН ЗДЕСЬ ДОМИНИРУЕТ. И НЕ ПОТОМУ, что ее фотопортреты - часть декорации. И даже не потому, что на Луизу – одну из самых элегантных и стильных наших актрис – смотреть приятно априори. Режиссер задал актрисе манеру, не типичную для стационарного репертуарного стиля. Чуть сухую манеру. "Водонепроницаемую" даже. Без слез, без страсти, без… любви? Ну, уж нет! Камерный спектакль на двоих - это неизбежность энергозатрат и необходимость точнейшей эмоциональной выверенности. И Луиза Нерсисян психологически точно кладет шпаклевку, а затем грунтовку на образ, знает, когда надо поддать темперамента, а когда перейти к сдержанному подыгрыванию, уйти в тень, давая вволю выговориться герою. А этот тараторит без умолку, без остановки, без передышки. В этом "живом трупе" и неверном обманщике, воплощенном Рафаэлем Ераносяном, клокочут нереализованные амбиции и чувственность, ненависть и эротизм. Даже трудно поверить, что при этом бьющем через край темпераменте могло случиться медленное "истощение чувств"…

Так или иначе, из холодной любезности и гневных обвинений, из резких перепадов эмоций сплетается увлекательная канва спектакля, сценическая органическая химия, столь важная и в насыщенной драме, и в черной комедии, во всяком случае в пьесах Шмитта. Ведь за два часа сценического действа надо обмануть драматурга, друг друга, зрителей и меня в придачу, что, простите, труднее. А именно "органической химии" и "неограниченной физики" создателям спектакля удалось добиться.

Мы не знаем, кого любим! И никогда не узнаем! Зато всем, кто озабочен вопросом заполнения театральных залов, следует знать: зритель прежде всего ходит в театр за чувствами. Зритель любит спектакли про любовь!