НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ

Один из ярких представителей западноармянской литературы, мастер политической сатиры Ерванд Отян (1869-1926) известен не только романом "Товарищ Панджуни", циклом фельетонов "Паразиты от революции", повестью "Письма одного купца", но и социально-бытовыми произведениями (в частности, "Национальный благодетель", "Семья, честь, мораль"), замечательной мемуарной прозой ("Двенадцать лет вне Стамбула", "Проклятые годы. 1914-1919"), литературно-критическими и публицистическими произведениями. В широком контексте его творчества особую нишу занимают психологические новеллы, такие как "Амбарцум ага", "Меч царя Левона", "Златолюб", "Молитва" и другие. 

При чтении "Новогодней истории" (1895 г.) на ум невольно приходит фраза маленького мальчика из сказки Г.-Х. Андерсена: "А ведь король голый!" Правда маленького героя Е. Отяна касается не короля, а Бога: "Разве не лучше Богу быть добрым, а не справедливым?" Но истина обоих малышей заставляет всерьез задуматься над вечными вопросами жизни.

Ерванд ОТЯН

Бедняжка и не заметила, как подкрался вечер - так неуловимо пролетело время. Сурбик с самого утра сидела у окна, сквозь щели рамы, точно острый нож, проскальзывал промозглый декабрьский ветер и пробирал ее до костей  - но она даже не шелохнулась.

СЪЕЖИВШИСЬ НА КРАЮ ДИВАНА, ОНА ВЕСЬ ДЕНЬ НАБЛЮДАЛА за суматохой у соседей напротив  - состоятельной семьи, к дому которых то и дело подъезжали гости, и, погруженная в созерцание двора, не почувствовала, как вся продрогла. Лишь шаги сына отвлекли Сурбик и заставили обернуться  - от досады ей захотелось пожурить его и даже влепить пару оплеух, отчего бледные и холодные щеки несчастного ребенка наверняка бы согрелись и порозовели. Погосик, десятилетний худющий мальчик, у которого черты лица были искажены невзрачными следами бедности и лишений; вечно неразлучный с кошкой, он резвился с ней - вот и все его шалости и забавы.

***

Всякий раз, глядя на дом богатых соседей, Сурбик бормотала себе под нос: "Боже праведный, сколько они всего навезли. Куда уж им столько: сладостей с сухофруктами  два огромных блюда, и индюшки, и корзинки с фруктами - ну, все-все есть у них. Смогут ли они это съесть? Слуги, конечно, поживятся, приберут себе добрую половину". И Сурбик вполголоса продолжала свой монолог.

Гости потихоньку стали съезжаться. Сумерки совсем сгустились, и Сурбик прильнула лицом к стеклу, приложив одну ладонь ребром ко лбу, а другой то и дело вытирая со стекла испарину от собственного дыхания. Сурбик считала прибывающих гостей, никого не упуская, припоминала каждого по имени, каждого сопровождала репликой.

- Странно, - про себя рассуждала она, - не видно вроде Маркосянов. Почему это они не пожаловали? Днями, бывало, не разлучались, а теперь, может, не поладили между собой?.. Вон фаэтон подъезжает  - не они ли? Нет… А что если они приехали самыми первыми, и я их прозевала?

Отсутствие Маркосянов не на шутку встревожило Сурбик, превратилось в навязчивую идею, от которой она никак не могла отделаться.

- Все это неспроста, нет, - размышляла Сурбик.

Тем временем еще один фаэтон остановился у дома:

- Наконец-то! - воскликнула она и разочарованно добавила: -? Нет, не они.

***

Дверь неказистого дома распахнулась, и появился хаджи Амбарцум, муж Сурбик. Уставший, он вошел в комнату, метнулся на диван, стараясь не касаться грязными ботинками и краями штанин и без того засаленного и задрипанного дивана.

Погосик, который с нетерпением ждал отца, недоверчиво и испуганным голосом спросил:

- Папа, а ты принес фруктов?

- Нет, куда там.

ПОГОСИК, ВЫРОСШИЙ НА ВОДЕ И ХЛЕБЕ И НЕ ВПЕРВОЙ ВСТРЕЧАВШИЙ НОВЫЙ ГОД без фруктов и сладостей, почему-то беспечно надеялся, что отец вернется вечером с гостинцами. Робкой и не очень радужной была его мечта, но все же не такими уж несбыточными казались хотя бы горсточка сухофруктов и несколько апельсинов или яблок. Днем, улучив минутку, он заикнулся об этом матери, и хотя от ее ответа можно было только разувериться в своих ожиданиях, однако в глубине маленькой души Погосика таилась неиссякаемая сила надежды, которая до самого вечера поддерживала в мальчике светлую и радостную иллюзию. С приходом отца сильно забилось его детское сердце, и когда тот вошел в комнату, сын перво-наперво испытующе всмотрелся в его лицо, которое не сулило ничего радостного. В конце концов, собравшись с духом, Погосик обратился к отцу.

От слов отца он разом почувствовал такую безысходность и горечь, что сразу даже не смог заплакать. Чуть погодя он начал всхлипывать, уткнувшись носом в локоть, и беззвучно, сдавленно и жалобно заплакал. И слезы, будто осколки разбитой надежды, закапали на дощатый пол.

***

Амбарцум подошел к сыну, чтобы успокоить, и усадил к себе на колени. Погосик не переставая хныкал и повторял:

- Посмотри, в том доме столько фруктов, конфет, сахара.

- Они богатые, сынок.

- А почему ты тоже не богатый?

- Что поделаешь? Так угодно Господу Богу - нам лучше быть бедными. А когда мы умрем, то попадем в рай. Разве ты не знаешь историю про Лазаря? Вот послушай.

Погосик прекратил плакать и приготовился слушать.

- Жил-был  богатый человек, он каждый день одевался в роскошную одежду и каждый день ел-пил да веселился. А еще жил-был бедняк по имени Лазарь, он весь был покрыт ранами, ходил в лохмотьях и донашивал ту одежду, что носил богач, и питался объедками с его стола, которые выбрасывали на улицу для собак. И вот когда тот нищий умер, за ним прилетели ангелы и забрали в райские кущи, а там Авраам встретил его с распростертыми объятиями. А когда умер богач, за ним пришли черти, привязали к своим хвостам и опустили его в ад. Там, измученный на горящих углях, богач вдруг заметил Лазаря подле Авраама. Он стал умолять Авраама, чтобы Лазарь обмакнул свой палец в воду и чуточку прохладил ему язык. Авраам же ему так сказал: "А ты вспомни, как пользовался в жизни всеми благами, а бедный Лазарь жил в страданиях. Так вот сейчас он будет здесь блаженствовать, а ты будешь маяться". Видишь, сынок, как справедлив Бог?

- Разве не лучше Богу быть добрым, а не справедливым? - cказал Погосик. - Пусть на Новый год у всех людей были бы гостинцы здесь, а на том свете они жили бы в раю. Разве так не лучше было бы?

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА