В ЗЕРКАЛЕ КЛАССИКОВ

Читайте классиков, и вы нередко увидите себя в зеркале. Со времен великих армянских классиков Раффи (1835-1888) и Ов. Туманяна (1869- 1923) в нашем национальном характере без особых изменений хорошо сохранились узнаваемые "повадки", образ мышления и т. д.

ПРЕДЛАГАЕМ ВАМ ЗАГЛЯНУТЬ ЗА КУЛИСЫ ПРОШЛОГО, чтобы разглядеть свое настоящее в заметках армянских писателей: Раффи - в год 130-летия со дня его смерти и Ов. Туманяна - накануне 150-летия со дня его рождения.

                                                                                    РАФФИ

 КАК МЫ ОПРАВДЫВАЕМСЯ

Кому из нас не доводилось в школьные годы слышать от учителя замечание за какую-либо провинность:

- АРШАК, НЕГОДНИК, НУ ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?

Аршак же отвечал:

- Учитель, бог свидетель, это не только я, со мной был еще и Арам…

У Аршака и в мыслях вовсе не было выдать Арама, просто хотелось показать, что его друг такой же проказник, как и он, и тем самым оправдаться…

Казалось, с этой привычкой мы после школы входим потом в жизнь. Когда указывают на те или иные наши изъяны, мы тут же киваем на чужие промахи, мол, глядите, те же недостатки есть и у других, и тем самым оправдываемся…

Казалось, этой самой привычкой заразилась вся наша нация, она проникла во все слои общества. Попробуйте сказать нашим священнослужителям: "Святые отцы, ваши деяния не сообразуются с вашим призванием, вы - ученики Иисуса Христа и посему должны, подобно ему, быть непорочными и самоотверженными. Должны вести паству по пути добра и нравственности и прочее". И сразу же объявится некто, встанет в позу защитника и примется обличать католическое духовенство во всех их грехах:

- Вот видите, они поступают точно так же! Почему же вы обвиняете наших священнослужителей?

Только лишь попытайтесь заикнуться, что наши торговцы нечисты на руку. Моментально вам приведут в пример греков и евреев:

- Посмотрите, они же еще хуже!

Словом, скрытые в нас дурные, безнравственные, нечестные, вредные привычки и повадки - все это простительно, поскольку такие же качества можно обнаружить у других народов. Однако обращаем ли мы внимание на достоинства и положительные стороны иноплеменников, которых мы лишены?

***

МЫ НАХОДИМ СЕБЕ ОПРАВДАНИЕ И УТЕШЕНИЕ, КОГДА СВОИ НЕДОСТАТКИ ОБНАРУЖИВАЕМ У ЧУЖЕСТРАНЦЕВ.

Слепой испытывает облегчение, когда сталкивается с подобным себе слепцом - такая радость, что не один он такой.

В злоумышленнике заговаривает совесть, когда он встречается с вконец обездоленным горемыкой. Проистекает сие от того, что человека устраивает крайняя беспросветность, дабы не замечать, в какую мрачную бездну угодил он сам.

1879 г.

                                                                  Ованес ТУМАНЯН

 МЫ ЛУКАВИМ

Сегодня, как никогда, возросла наша тяга к искренности и, как никогда прежде, стала безмерно чудовищной фальшь.

Сегодня пробил час коренного преобразования вековых устоев и понятий, страшного суда истории.

ВСПЛЕСК ВЕЛИКИХ ПОТРЯСЕНИЙ И НАДЕЖД ВЗБУДОРАЖИЛ каждого в обществе, поднял с насиженных мест - и вот народы нашли в себе силы и очутились на площади.

Всполошился каждый и каждый заговорил.

Безусловно, человеку суждено было всколыхнуться-очнуться и поступить по своему усмотрению, и высказать то, что в нем накипело.

Такова она, доля-участь человека, тем более если поступок или слово могут привести к последствиям, совершенно немыслимым в иные времена.

Очень многое зависит от такого рода речей и действий.

И вот внезапно… внезапно оказывается… что он играет, что он фигляр.

Игра смотрится на сцене, во время спектакля, но она отвратительна в жизни.

Поэтому на сцене - талантливая игра артистов, а игроки в жизни паясничают и фальшивят.

И играют они повсюду и с чем попало, так что наша жизнь больше напоминает театральные подмостки, и, хотя они довольно тесные, вон какая орава там теснится….

Примеряя разнообразные роли, каждый из них проник и играет в своей сфере.

Вот этот заявляет о себе как непризнанный и гонимый идейный деятель; а вон тот разыгрывает знаменитого героя; третий козыряет публицистической стряпней, четвертый прикидывается благотворителем, пятый корчит из себя писателя, шестой - уже готовая жертва, седьмой олицетворяет собой судью, обвиняющего и всех отчитывающего…

И, разумеется, невзирая на такую массу деятелей, вас знобит, потому что нет теплоты искренности, пламенных чувств, потому что они треплют языками, а сердца их глухи, и в итоге вы испытываете отвращение.

ОНИ НИЧЕГО И НИКОГО НЕ ЛЮБЯТ - ПРИТВОРНАЯ У НИХ ЛЮБОВЬ.

Как артист лелеет свое амплуа, так и настоящий деятель несет свой крест, а лже-деятели берутся то за одно, то за другое дело, но, вместо того, чтобы взвалить на себя ношу, сами на нее взбираются и седлают, точно вьючного осла.

У каждого из горе-артистов свой осел, которого они, знай себе, погоняют, даже если бы весь мир рухнул.

Зачастую выходки у них длятся довольно долго в зависимости от того, где они разбили свою площадку да кто их зритель и когда он наконец-то прозреет-раскусит их.

А чтобы завоевать сердце этого самого народа-зрителя и записаться ему в друзья, знай себе твердят - "народ".

О чем бы ни шла речь, под конец упоминают про "народ". "Народ желает так… Народ заодно с нами… Народ - ваш судья… Где же ты, народ? Тобой пренебрегают…"

И это еще не все - народ тоже подделывают.

Своим безграмотным приспешникам под фальшивыми подписями приписывают состряпанные статьи и выдают их за глас народа.

- Видите, народ с нами.

Вот пойдите и разберитесь, где правда и где кривда.

1907 г.

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА