СПАСУТ НАС НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ В КУЛЬТУРЕ

Режиссер Эмир Кустурица только что провел в своей деревне Кустендорф фестиваль русской классической музыки "Большой" - и почти закончил картину "По Млечному пути" с Моникой Беллуччи в главной роли. Правда, как выяснила Лента.ру, серб предпочитает говорить о чем угодно, кроме нового фильма, - слишком суеверен.

- Чем "Большой" отличается от всех остальных фестивалей?

- Его главное отличие - само это место, деревня Кустендорф, изолированная от всего мира, словно остров. Нигде больше такого нет. Вообще трудно поверить самому до сих пор - здесь было чистое поле, буквально стог сена на холме, а теперь сюда во время "Большого" уже в четвертый раз приезжают от 300 до 500 человек, которые пытаются показать лучшее, на что способны, в классическом искусстве, классической музыке - причем русской классической музыке. Эта деревня - мой "Фицкарральдо", корабль, который я, как герой фильма Вернера Херцога, решил перетащить через гору.

- Фестиваль должен служить связующим звеном между Россией и Сербией?

- Россией и Европой! Сербия - это юго-восточная Европа, хотя она пока и не входит в Европейский Союз, и надеюсь, не войдет. Чтобы быть частью Европы, не нужно состоять в ЕС. Румыны стали большими европейцами, вступив в ЕС? Вообще судьба самого Евросоюза сейчас не очень-то лучезарна, так что Сербии не стоит спешить с решением. Я убежден, что эхо фестиваля слышно далеко за пределами наших двух стран. Ну а то, что они давно исторически связаны, вообще не обсуждается. Царь Николай II даже вступил в Первую мировую войну, потому что Сербия была атакована!

- Связь, наверное, более древняя.

- Конечно, мы были соединены и раньше - общей историей, общей верой, очень похожими языками. Сербов в Европе иногда называют маленькими русскими. То, что российское влияние на Европу из-за внешних факторов уменьшалось в последние годы, сказывалось и на Сербии. Теперь, после Brexit, все должно немного измениться, потому что англичане больше не входят в ЕС, а именно они противостояли усилению России. Сербия всегда была в промежуточном положении - мы и близки России, и часто в сложной ситуации отдалялись друг от друга. Как, например, когда Тито отверг союз со Сталиным. А если заглянуть еще глубже в историю, то окажется, что уже в XII веке сербы выступали вместе с варягами против Византии. А когда к власти пришел царь Милутин, то, наоборот, выбрал сторону Византии. Святой Сава, важнейшая фигура в нашей истории, говорил, что судьба Сербии - быть не с Востоком и не с Западом, а служить посредником между ними, и до сих пор такую позицию мы и занимаем. Сербия всегда стремилась быть нейтральной. И сейчас тоже - на мой вкус, даже слишком нейтральной.

- Вообще ваши ориентиры как режиссера и человека искусства изменились с того момента, как вы только пришли в кино?

- Я по-прежнему верю в слова Достоевского, что красота спасет мир. Беда в том, что современный мир настроен против подлинной красоты. Человечество словно стремится к примитивным языческим сборищам: пост-рок-н-ролл, пост-техно, все "пост". И я верю, что антитезой станут новые открытия в кино, музыке, литературе, искусстве - только они могут спасти нас от того, чтобы скатиться в животное состояние. Без культуры нас ждет судьба, еще более страшная и дикая, чем две тысячи лет назад, потому что механизмов разрушения теперь больше и они изощреннее. Только культура, ее символы в разные эпохи в самых разных местах могут свидетельствовать о том, что мы принадлежим к великой цивилизации. Если мы не будем об этом вспоминать, то Европу ждет то же, что сейчас происходит с Ираком и Сирией. Когда говорят об ИГИЛ, то забывают, что Ирак подвергся бомбежкам и оккупации без всякой на то причины, из-за лжи, которой все поверили. А теперь это рассадник терроризма, обрушивающегося прежде всего на христиан. Запад, как мне кажется, реагирует очень ограниченно - хотя бы потому, что он представляет собой уже не столько христианскую, сколько языческую, даже сектантскую культуру, а не ту великую цивилизацию, на плечах которой мы стоим и которая дает нам возможность веры. А истоки того разрушения, что сейчас происходит с Европой (в Ницце, до этого в Париже, Брюсселе), нужно искать не только в исламе, но и в истории. Эти атавистические чудовищные атаки - прямое следствие действий западных политиков в последние 50 лет.

- Финансовые потоки и борьба за власть в самих проблемных регионах тоже многое определяют.

- Возможно. В этом, кстати, сейчас проблема России - ее власть пытается контролировать и финансовые потоки, и частную жизнь общества. Примерно то же самое происходило в Югославии в 90-е, и по иронии, Путина демонизируют сейчас так же, как в свое время Милошевича. Это абсолютно неприемлемо, потому что Россия намного сильнее, чем Югославия, и заслуживает другого подхода. Но все это пропаганда. Мы сейчас вновь и вновь убеждаемся, что пропаганда - основной инструмент этой цивилизации.

- Задача "Большого" - это…

- Сводить в одном месте студентов музыкальных школ и консерваторий и состоявшихся музыкантов и находить новые таланты, которым в дальнейшем будет проще в мире, вообще-то не очень дружелюбном для молодых артистов. Мир становится цифровым, не вполне ясно, какое место займет в нем искусство и где будет та сцена для самовыражения, которая так необходима. Для кино это еще более сложная проблема, чем для музыки, но так или иначе: если молодой пианист получит возможность увидеть и услышать Мацуева или Мажара, а скрипач - Неманью Радуловича, понять, как те отдают себя искусству, то в дальнейшем им будет намного проще. Фестиваль и "Газпром Нефть", помогающая нам, хотят продвигать идею о том, что классическое искусство может быть полезным и важным в современном мире, и хотят расширять область влияния этого искусства, которая на Балканах, например, остается очень узкой.

- Все прекрасно знают о вашей любви к панку, рок-н-роллу, фолку. В чем корни вашего интереса к классической музыке?

- Я полюбил и узнал классику еще очень молодым, а многих великих русских композиторов по-настоящему открыл для себя, когда учился в Праге. Убежден, что вся современная музыка вышла именно из классической. Все на чем строится рок-н-ролл, да что угодно современное, можно услышать в мелодиях Чайковского или Рахманинова, других великих композиторов. И мне кажется абсолютно неприемлемым, чтобы здесь, в Кустендорфе, играли рок-группы, звучало что-то шумное и яростное. Здесь же заповедник, где живет множество самых разных животных, и только классическая музыка вступает в настоящую гармонию с этим местом, создает правильное эхо, которое раздается в этих холмах. Я нормально отношусь к современной музыке, но она как феномен по-прежнему очень размыта. Еще 25 лет назад рок умирал. А классика пережила уже столько всего и переживет еще очень многое.

- Почему здесь звучит прежде всего русская музыка?

- Потому что русский романтизм, русские композиторы, как мне кажется, наиболее близки нашему времени, нам самим. Россия, как я уже говорил, переживает сложный период, и мне кажется, вам нужно напоминать миру о своей великой культуре, которая может резонировать в самых разных, в том числе очень далеких от России местах. Например, здесь, в Сербии.

- Чем был определен выбор фильмов для программы кинопоказов - "Баллада о солдате" Павла Чухрая и "Раба любви" Никиты Михалкова?

- Я хотел опять же напомнить и русским гостям фестиваля о великих достижениях их кинематографа. Знаете, каждый раз, когда я бываю в России, особенно в Москве, у меня возникает странное чувство: я вижу, что всюду, где побывал, призывая к переменам, мистер Джордж Сорос, люди начали забывать о ценностях, которые у них были, начали даже презирать самих себя. Михалков - один из фундаментов европейской режиссуры. А если поспрашивать прохожих в Москве, у всех будет разное мнение о его фильмах, а ведь речь о том, что уже признано классикой, уже определило киноискусство всей Европы. Оба этих фильма вошли в историю европейского кино и повлияли на нее.

- Вы говорили, что собираетесь снять фильм в России. По-прежнему хотите экранизировать Достоевского?

- Надеюсь! Через Достоевского, через весь багаж традиции, который несут его произведения, мы можем лучше передать и понять суть православия, суть морали как таковой. Достоевский - один из самых серьезных философов среди всех писателей в истории. Если я сниму что-то в России, то это необязательно будет экранизация Достоевского, но это кино должно думать на те же темы, что поднимает, например, "Преступление и наказание", и должно пытаться показать, как они отражаются в жизни современных россиян.

- Как обстоят дела с фильмом "По Млечному пути" с Моникой Беллуччи, над которым вы работаете последние три года?

- Я заканчиваю работу со звуком, и уже скоро фильм будет готов  и показан на одном из крупнейших европейских фестивалей.

- Не хочется вновь поднимать тему скандала с невключением в программу Каннского фестиваля…

- Да, все, что писали, абсолютная ложь. Работа над этим фильмом все еще идет, и директор Каннского фестиваля Тьерри Фремо справляется о ее ходе все последние два года. Он прекрасно знает, что фильм был еще не готов. Если бы какой-то фестиваль и отказал мне, то из-за качества кино, а не из-за дружбы с Путиным, как писали. Так что давайте забудем об этом дурацком эпизоде - еще одном дурацком эпизоде в моей жизни.

- Чего нам ждать от фильма?

- Вот этого я не могу сказать, пока "По Млечному пути" не выйдет на экраны, не хочу как-то влиять на впечатления зрителей. Ждите еще один фильм Кустурицы!