КОНЕЦ ГЕГЕМОНИИ

Первые решения администрации Дональда Трампа вылились в  кардинальный разрыв с рядом направлений внешней и торгово-экономической политики США за последние десятилетия. Данные сдвиги отражают резкое изменение курса США, в свою очередь тесно связанное с изменением соотношения сил на мировой арене. 

ПЕРВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ОБОЗНАЧИЛО РАДИКАЛЬНЫЙ СДВИГ в господствовавшей последние 30-40 лет неолиберальной торговой и инвестиционной политике. Одним из первых решений нового американского президента стал указ о выходе США из Транстихоокеанского партнерства (ТТП). Также планируются переговоры с лидерами Канады и Мексики для начала пересмотра Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). В то же время Вашингтон  планирует переход к протекционизму в торговой и инвестиционной сфере. В ходе совещания с представителями американского крупного бизнеса 23 января Трамп предупредил, что те компании США, которые выводят бизнес за границу, столкнутся с серьезным увеличением американских таможенных пошлин на свою продукцию.

Данные решения свидетельствуют об отказе США от ранее господствовавшего курса на транснационализацию американского крупного капитала. Указы и заявления Трампа означают радикальный переход от политики по освоению зон с дешевой рабочей силой к курсу на реиндустриализацию США и восстановление статуса крупнейшего мирового экспортера. При этом данная тенденция не означает отказа со стороны Вашингтона от использования соглашений о свободной торговле как средства формирования собственной сферы влияния. Как уже заявил Трамп, новая администрация США намерена переключиться на подписание двусторонних, а не многосторонних торговых договоров. При этом он отметил: "Если какая-то конкретная страна, заключившая с США такой договор, не станет вести себя справедливо, ей будет направлено уведомление о намерении Вашингтона в течение 30 дней прекратить действие соглашения". Таким образом, очевидно, что природа подобных соглашений при Трампе, скорее всего, будет  иной. Вместо договоренностей, ранее способствовавших освоению американским бизнесом зон с дешевой рабочей силой, теперь речь пойдет, скорее всего, о соглашениях, призванных в первую очередь обеспечить для США рынки сбыта продукции, производимой непосредственно на территории страны.

ВТОРЫМ РАДИКАЛЬНЫМ СДВИГОМ СТАЛ НОВЫЙ ПОДХОД к институтам, в свое время призванным обеспечивать гегемонию США. Ранее в интервью The Times и Bild Трамп назвал НАТО устаревшей организацией, еще на этапе предвыборной кампании он резко критиковал ООН. В настоящее же время, по данным New York Times, администрация Трампа готовит указы, расчищающие путь для радикального сокращения роли США в ООН и других международных организациях.

Между тем обе структуры, находящиеся под ударом Вашингтона, ранее были созданы именно по инициативе США и были призваны обеспечивать их гегемонию в мировой системе. В случае с НАТО формирование блока позволило США установить военный контроль над своими европейскими конкурентами, а также сдерживать СССР. В свою очередь наследница Лиги Наций – ООН стала структурной основой послевоенного миропорядка, в котором господствовали США. Формирование организации с ее иерархической структурой, оставляющей основные решения на усмотрения постоянных членов Совбеза ООН, позволило США после Второй мировой оформить свою гегемонию в рамках этой международной структуры.

В большинстве случаев ООН свою функцию достаточно успешно выполняла: когда США нужно было вовлечение и мандат организации, они прибегали к ее содействию (Корея в 1950, Ирак в 1991 году). Если же необходимо было действовать в обход ООН, то ее существование не препятствовало реализации политики Вашингтона, как это было в ходе вторжения во Вьетнам в 1960-х годах или во время агрессии против Югославии в 1999 году и Ирака в 2003 году.

Что же теперь случилось с внешней политикой США, заставляя Вашингтон, по сути, приступить к демонтажу механизмов своей гегемонии? Ответ прост: гегемония США в миросистеме подошла к концу. Либеральная торговая и инвестиционная политика была выгодна США только в условиях доминирования американской промышленности на рынке. В противном случае торговый либерализм способствует усилению позиций конкурентов США – Японии, Китая и Германии. В этом плане с экономическим курсом США в настоящее время происходит процесс, аналогичный сдвигам в торговой политике Великобритании в начале XX века.

БЕЗРАЗДЕЛЬНО ГОСПОДСТВОВАВШАЯ С НАЧАЛА XIX ВЕКА В МИРОВОЙ промышленности Англия на протяжении десятилетий выступала главным поборником свободной торговли, однако с конца XIX - начала XX века перешла к торговому протекционизму для защиты от набирающих силу конкурентов – Германии и США. Как и тогда в случае с Великобританией, нынешний сдвиг в курсе Вашингтона означает одно – признание американской правящей элитой завершения гегемонии США.

Схожий процесс имеет место и в контексте НАТО. Призванный контролировать в военном отношении западноевропейский центр силы, блок уже с 1970-х годов стал использоваться восстановившими свои силы европейцами и в собственных интересах. Пользуясь наличием американских военных обязательств и ядерного щита, конкурент США - Германия получила возможность избегать затратного роста военных расходов и сосредоточиться на конкуренции с теми же США в экономической сфере.

Все отмеченные выше сдвиги в политике Вашингтона, инициированные Трампом, в виде тенденций имели место и ранее. В частности, именно администрация Обамы выдвинула задачу реиндустриализации США, к данному периоду также относятся и первые случаи возвращения отдельных промышленных производств на территорию страны. Однако потребовался приход к власти Трампа и стоящей за ним группировки американского правящего класса для запуска радикального разрыва с экономическим и политическим курсом предыдущих десятилетий. США при Трампе переходят к открытой конкуренции с другими центрами силы и жесткой защите своей сферы влияния и геополитических позиций. Безраздельное господство США закончилось, однако для мира это означает переход к ожесточенной конкуренции за гегемонию между основными центрами силы.