ТУРЦИЯ И ЕВРОПА ПОСЛЕ РЕФЕРЕНДУМА

Итоги прошедшего в Турции референдума по конституционной реформе вновь сделали актуальной проблему дальнейшей внешнеполитической ориентации Анкары. При этом наиболее острым является вопрос дальнейших отношений Анкары с Евросоюзом. Как сообщила глава европейской дипломатии Федерика Могерини, ЕС планирует обсудить итоги референдума в Турции и отношения с Анкарой на предстоящей неформальной встрече министров иностранных дел стран - членов блока. Однако уже сейчас очевидно, что после референдума негативные тенденции в отношениях между Брюсселем и Анкарой, скорее всего, сохранятся.

ПРОВЕДЕНИЮ РЕФЕРЕНДУМА ПРЕДШЕСТВОВАЛО РЕЗКОЕ ОХЛАЖДЕНИЕ отношений между ЕС и Турцией, связанное с фактическим запретом властей ряда стран ЕС на проведение на их территории агитации перед референдумом со стороны турецких властей среди местной турецкой общины. Кризис сопровождался взаимными дипломатическими демаршами и резкими заявлениями. Важной особенностью данного витка охлаждения отношений была взаимная заинтересованность сторон в конфликте.

Так, действующий в Турции режим получил возможность консолидировать под антиевропейскими лозунгами накануне референдума националистически и консервативно настроенных избирателей. В свою очередь системные европейские правые партии, обострив отношения с Анкарой, вступили в успешную конкуренцию с несистемными ультраправыми за голоса избирателей в рамках проходящего в 2017 году избирательного цикла в ряде ключевых стран блока.

Очевидно, что после референдума указанные внутриполитические мотивы не исчезнут. Впереди у режима Эрдогана тяжелые парламентские и президентские выборы, лишь после проведения которых новые расширенные президентские полномочия вступят в силу. В свою очередь в Европе, как уже отмечалось, в текущем году продолжается избирательный цикл и антитурецкая риторика и жесты будут по-прежнему востребованы со стороны правых политиков разной степени радикализма.

Удар по турецко-европейским отношениям неизбежно нанесут и приоритеты действующего турецкого президента. В списке задач последнего выстраивание собственного авторитарного режима в Турции является явно более важным, чем продолжение зашедшего в тупик процесса евроинтеграции. Не случайно после референдума одним из первых решений Анкары стало продление еще на три месяца действующего в стране после военного мятежа режима ЧП. Также примечательно заявление Эрдогана о намерении провести в Турции референдум о восстановлении в стране смертной казни. Ранее европейцы уже неоднократно предупреждали, что данная мера в случае реализации положит конец переговорам о вступлении Турции в ЕС.

В РЕЗУЛЬТАТЕ ЯВНО НЕ СЛУЧАЙНОЙ ВЫГЛЯДИТ ПОДЧЕРКНУТО ХОЛОДНАЯ реакция ЕС на итоги референдума. Европейские представители говорят о расколе в турецком обществе, а глава МИД Австрии вообще призвал прекратить переговоры о вступлении Турции в ЕС. В свою очередь еврокомиссия призвала Анкару расследовать нарушения, выявленные по итогам референдума. Также со стороны ЕС не последовало поздравления или прямого контакта с Анкарой в связи с проведением референдума.

Данная позиция блока резко контрастировала с позицией Вашингтона и Москвы. Так, США воздержались от прямой критики нарушений в ходе референдума, а президент  Дональд Трамп в телефонном разговоре поздравил Эрдогана с победой на референдуме. Трамп также поблагодарил Турцию за ее поддержку американских ракетных ударов по Сирии и выразил надежду на тесное сотрудничество в решении кризисов в Сирии, Ираке, а также, по данным турецкой стороны, в борьбе с курдскими боевиками.

В свою очередь российская сторона также подчеркнуто воздержалась от критики хода референдума. 18 апреля президент России Владимир Путин поздравил своего турецкого коллегу с победой на референдуме. Сообщается, что стороны также обсудили сирийский кризис, заявив о необходимости укрепления режима прекращения боевых действий и продвижения межсирийского переговорного процесса в астанинском и женевском форматах.

Данная разница в официальных откликах отражает как внешнеполитические приоритеты Анкары, так и место Турции в геополитических планах США и России. Прогрессирующее ухудшение отношений Турции с ЕС отражает сдвиги в приоритетах Анкары и, в частности, выход на первый план турецкой экспансии на Ближнем Востоке. В этих условиях для Анкары критически важными становятся отношения с ключевыми силовыми игроками - США и Россией, без учета позиции которых формирование турецкой сферы влияния в регионе нереально. Параллельно Анкара стремится расширить свое поле для маневра за счет ввода в отмеченное геополитическое уравнение еще одного игрока в лице Китая, наращивая экономические контакты с Пекином и проявляя интерес к китайским интеграционным проектам.

В РЕЗУЛЬТАТЕ ЖЕРТВОЙ ОТМЕЧЕННЫХ ЗАДАЧ НЕИЗБЕЖНО СТАНОВИТСЯ процесс евроинтеграции Турции, к тому же мешающий турецкому лидеру выстраивать свой авторитарный режим в стране. Однако у описанной схемы новых турецких приоритетов имеются слабые места. Потенциальные противоречия Анкары с Москвой и Вашингтоном по Сирии носят не менее острый характер, чем в случае отношений с ЕС. США продолжают оставаться партнером сирийских курдов, против укрепления позиций и фактической автономии которых выступает Анкара. Аналогичная проблема имеет место и в отношениях с Москвой, также контактирующей с курдами в Сирии, кроме того, российская сторона поддерживает сирийский режим и взаимодействует при этом с Ираном.

Также, несмотря на попытки экономической переориентации Турции в азиатском направлении, по-прежнему сохраняется экономическая зависимость страны от Запада и прежде всего от ЕС, остающегося ключевым торговым партнером Турции. Данное противоречие между политическими маневрами и экономической зависимостью Анкары носит, пожалуй, наиболее системный характер и может сыграть стратегическую роль в будущем с учетом важности социально-экономической стабильности для турецкой элиты, правящей в стране, по сути, расколотой на две части после референдума 16 апреля.