ХЕ СТИ ПИСА,

В качестве затравки к теме расскажу анекдот, который и не анекдот вовсе, а то, что было на самом деле. Впрочем, само слово "анекдот" от французского – это краткий рассказ об интересном случае; от греческого же означает, что рассказ этот не опубликован. Считается к тому же, что в большинстве случаев авторы анекдотов неизвестны. 

Так вот, не претендуя на авторство, хочу сделать этакое исключение из правил: и настоящего автора назвать, и сам анекдот "опубликовать".

ИТАК, РЕЧЬ ПОЙДЕТ ОБ ОДНОМ АМЕРИКАНСКОМ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕ армянского происхождения, который решил организовать в Арцахе дело производственно-коммерческого характера. Или, выражаясь по-современному, бизнес. Разузнал, что неподалеку от Степанакерта, в местечке, именуемом народом Сунджинкой (не знаю, почему такое название), есть заброшенный по причине Арцахской войны животноводческий комплекс, который до войны очень даже неплохо зарекомендовал себя в качестве поставщика мясо-молочной продукции. Правда, практически вся продукция карабахского предприятия забиралась сразу же бакинскими пищевиками по узаконенной ведомственными инструкциями разнарядке. В степанакертские же магазины продукты поставлялись в централизованном порядке, как было заложено административно-плановой системой. Понятно, что с ее очередями и дефицитом. Но это другая тема, к нашему анекдоту не имеющая отношения.

Так вот приехал этот американский армянин в Карабах, окинул своим предпринимательским взором раздолбанные животноводческие строения, в которых гулял ветер, и… рьяно принялся за дело – восстанавливать былое хозяйство на новой капиталистической основе. Был у него соответствующий опыт энергичных начинаний на ниве кооперативов перестроечного периода в столице советской Армении, откуда ему пришлось срочно уносить ноги по причине внезапной, хотя и в принципе ожидаемой недружелюбности со стороны правоохранительных органов. Так он и оказался в стране Больших Возможностей Сколотить Капитал. Кажется, сколотил. Иначе с чего это ему приглянулась карабахская Сунджинка?

Однако вкладывать капитал в дело – это еще не все. Нужны и иные какие-то действия. Какие - опять же другая тема. Не о ней сейчас разговор, а о том, что ничего, к сожалению, у американца не получилось. Пять лет прошло со дня его вступления на сунджинскую ферму, да только ферма эта в полном смысле слова так и не состоялась. Бизнес у американского предпринимателя пошел, конечно, да только не в ту сторону. Почему? Может, потому, что и без Новой Сунджинки Степанакерт не нуждался в мясе и молочных продуктах, получаемых с подворья и из возобновивших работу молочных ферм? Может, и так. Да только сам предприниматель иначе объяснил свою неудачу. "Понимаешь, - сказал он, - с вами, карабахцами, невозможно что-либо сделать. Я им говорю, к примеру: поставь вот этот камень с левой стороны стены, а они ставят с правой. В чем дело, спрашиваю, а они в ответ: "Хе сти писа?" ("А кто сказал, что так плохо?").

Вот такой анекдот. Понятно ведь, что не про облом американца, а про склад ума карабахца. Склад ума и еще состояние духа. Никогда карабахец не будет делать то, что ему не нравится.

СКАЖЕТЕ - НЕ ВЕРЮ? НУ И ЛАДНО. ПОВЕРИТЕ, КОГДА НА СТОЛЕ ПЕРЕГОВОРОВ между Арменией и Азербайджаном при посредничестве Минской группы, уж не знаю каким образом, ненароком окажется документ, окончательно разработанный к подписанию. Их, этих документов, было, как известно, много. Самых разных и под разными формулировками: похожими, не очень похожими, переделанными, видоизмененными, обновленными и т.д.

Что только ни предлагалось для так называемого урегулирования конфликта, которое, по одному остроумному выражению, и не урегулирование вовсе, а просто регулирование существующего положения вещей во взаимоотношениях между конфликтующими сторонами. Так сказать, управление процессом для того, чтобы процесс не обернулся эксцессом. Крупномасштабным, цена которому ежедневные приграничные заварушки, именуемые нарушениями режима перемирия. Того самого, которое по большому счету длится с 1994 года. Подумать только! Двадцать три года перемирия, которое, хотя и было определено по умолчанию как бессрочное, на поверку оказалось даже не временным, а вообще никаким. Какое же это перемирие, когда что ни сводка, то статистика: даже количество израсходованных пуль подсчитывается. Не перемирие это, а сплошное дуракаваляние. Словом, безобразие!

И вот, чтобы покончить с этим безобразием, решили было подойти к вопросу по-аристотельски: истина-то конкретна. Но не тут-то было! Азербайджан возроптал, на дыбы поднялся: на воре-то шапка горит… И пропали даром все усилия, приложенные посредниками в Вене и Санкт-Петербурге. А документы, якобы принятые на этих саммитах, как и следовало ожидать, оказались пустыми декларациями. И все! И ничего! Как-будто так и должно быть.

А может, и в самом деле так должно быть? Какова потребительская ценность всякого рода заявлений, время от времени звучащих в устах посредников? Ну вот, к примеру, послание от недавно приступившего к посредничеству от Штатов Ричарда Хогланда: "Стороны должны не только подтвердить свою приверженность соблюдению режима прекращения огня, но и отметить, как они будут реализовывать крайне необходимые меры по укреплению доверия, договоренность вокруг которых была достигнута в прошлом году в Вене, а затем в Санкт-Петербурге. Когда мы достигнем этих переговоров, то сможем уже положить на стол более широкий список практических вопросов, которые начнут приносить пользу обеим сторонам. Он включает экономические и торговые инициативы по развитию и восстановлению региональных энергетических и транспортных связей, стимулирование туризма и контактов между народами".

 ДАВАЙТЕ РАЗБЕРЕМСЯ: А ЧТО ОН, СОБСТВЕННО, СКАЗАЛ? ТАКОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, что американский сопредседатель плохо подготовился к экзамену по карабахскому вопросу в раскладе армяно-азербайджанских (по большому счету армяно-турецких, а по очень большому счету то и русско-турецких) отношений. Пока – неуд. Лучше надо подготовиться. Ведь что означает "стороны должны"? Они вот уж двадцать три года "должны", если не больше… И что? Попутно заметим: о каких сторонах говорит Хогланд? В 1994 году их было три. Сегодня – две. Только ли хитроумный ход Алиева-старшего сумел, по свидетельству Владимира Казимирова, перевести с Карабаха на Армению стрелки дипломатического эксперимента по примирению через перемирие? Или тут взыграли иные страсти – психологического свойства, которые если и не разъединили вконец интересы Армении и Арцаха (еще чего не хватало!), то какой-то клин между ними по окончательному раскладу "юрьего дня" карабахского вопроса все-таки вбили. И в этом нет никакой тайны, ибо еще в лихие, а для Армении еще и в блокадные постсоветские годы бытие армянской государственности нет-нет да и затушевывало пафос знаменитой сессии облсовета и словно бы перечеркивало величайшее испытание, выпавшее на долю одного и того же народа, разделенного на части большевистским призволом.

Не этот ли период предлагает вспомнить американский сопредседатель, говоря о практических вопросах, "которые начнут приносить пользу обеим сторонам"? И это, видите ли, "экономические и торговые инициативы" между двумя сторонами. Если под сторонами американский сопредседатель имеет в виду Армению и Азербайджан как страны, признанные после распада СССР, а Карабах как объект спора между ними, то впору и нам вспомнить, что в подобных случаях принято говорить в народе. Армянском, разумеется. Когда в ответ на очевидную глупость, сморозившему ее, не без сарказма замечается: "Ты сам-то веришь в то, что сказал?"

Вообще когда американцы что-то говорят, смешивая реальную политику с прекраснодушием не от мира сего людей, то невольно всплывает, как на телеэкране, ироничное лицо известного сатирика с его крылатой фразой об умственных способностях не в меру продвинутых в своей толерантности людей. Однако вряд ли можно Ричарда Хогланда отнести к таким. Прекраснодушие у него, да и у двух остальных его коллег по Минской группе, нетрудно догадаться, напускное. Деланное, чтобы не сказать – лицемерное. Хотя лицемерия, надо признать, хватает в нашем подлунном мире еще со времен Гомера. Так что во все времена невозможно было полностью довериться тому, кто на душе скрывает одно, говорит же совсем другое.

НО ВЕДЬ НЕ РАДИ ЖЕ ПУСТОГО УДОВОЛЬСТВИЯ? ЕСЛИ В ГОМЕРОВСКОЙ ИСТОРИИ ВОЙНЫ, в которой воспевается воюющее человечество, что было в порядке вещей для того, очень далекого времени с его триумфальными победами, лицемерию противопоставляется красота героических подвигов, то что должно противопоставляться заявлениям сегодняшних наших посредников, которые памятников войне хотя и не ставят, ибо это тоже в порядке вещей, однако создают в своем роде историю перемирия, само по себе чреватого, как известно, новой войной? Пользы от такого пацифизма ни на грош. Виртуальная видимость мира делает войну еще опасней.

И тем не менее за такой виртуальный мир посредники конфликта продолжают хвататься. Третьего не дано? Или, как утверждал во время предвыборной парламентской кампании первый президент Армении, ресурс управления может и иссякнуть? И тогда – ой, мама! – стукнут кулаком сильные мира сего по переговорному столу и скажут: баста! Мол, подпишите то, что положат на стол. А что положат? Принципы? Мадридские, Казанские или еще какие? Майендорф вдруг вспомнят или Лиссабон с Ки-Уэстом… Что там еще было – всего не упомнишь. Да и надо ли? Мира с Азербайджаном не будет еще долго, даже очень долго. Люди и звери уживаются друг с другом только в зоопарке. Однако создать зоопарк посредникам не под силу. Да и никому пока не под силу. Пока нефть на Апшероне не иссякнет или человечество не придумает эффективный заменитель либо этому виду энергоносителя, либо самому Азербайджану. Так что мира пока не будет. Подпишут – не подпишут, не имеет принципиального значения. Для Арцаха, разумеется. Для Арцаха в полном его географическом смысле.

А что касается документа с подписями, то такая бумажка, хотя и по мягкости внешнего вида уступает хозтоварам известного назначения, в знак протеста и торжества своих - и только своих принципов - может быть спокойно употреблена в дело. Лучше не спрашивать зачем. Ответ будет такой же: "хе сти писа?"