ПАРА ЧАСОВ НА СБОРЫ

С Горданой Такворьян мы познакомились этим летом, во время ее приезда в Ереван. Чистокровная сербка с армянской фамилией, Гордана впервые приехала в Армению, чтобы, как она выразилась, воздать дань уважения нации, среди представителей которой ей довелось жить много лет, и увидеть своими глазами страну, о которой нередко говорили в ее окружении. Правда, лишь в Ереване она поняла, что, говоря о родине, одни армяне подразумевают Восточную Армению, а другие - Западную. В семье Горданы родные и друзья вспоминали ту, что осталась по ту сторону Арарата.

АРМЯНСКАЯ ФАМИЛИЯ У ГОРДАНЫ ТАКВОРЬЯН ОТ МУЖА, МИХАЙЛО (МИКАЕЛА) ТАКВОРЬЯНА, уроженца сербского города Ниш и выходца из семьи западных армян, перебравшихся в Восточную Европу в начале ХХ века. Впрочем, нашего, армянского у этой улыбчивой, с  открытым взглядом женщины много: душевная теплота, гостеприимство, дружелюбие, щедрость – эти качества бросились в глаза всего за пару дней общения с Горданой. История армянской семьи Горданы Такворьян – одна из сотен тысяч, связанных с Геноцидом. Правда, семьям ее свекра Бабкена Такворьяна и свекрови Зорки (Заруи) Балимьян повезло куда больше других наших соотечественников, погибших от рук младотурок. И Такворьяны, и Балимьяны успели покинуть Западную Армению в преддверии трагических событий и уже больше никогда не возвращались в свои дома.

Бабкен Такворьян родился в Пловдиве (Болгария): семья перебралась сюда из Стамбула в 1913 г., спасаясь от волн беспредела и резни, с конца ХIХ века накатывавших на армянские города и села Османской империи. Ехали Такворьяны к родственникам, к тому времени поселившимся в Болгарии и Сербии. К четырнадцати годам Бабкен окончил учебу в текстильной школе и начал работать у родственника -  Гранта Момджяна на фабрике по производству шалей, шарфов и других подобных изделий. Несмотря на юный возраст, Бабкен быстро осваивался в выбранной профессии, постигал особенности фабричного производства и связанной с ним финансовой деятельности. Когда Грант женился и начал большую часть времени уделять семье, Бабкен Такворьян решил самостоятельно заняться предпринимательством.

Вскоре молодой Такворьян открыл свою частную текстильную мини-фабрику в небольшом сербском городе Ниш. Практически всей работой Бабкен занимался сам – закупал необходимое оборудование и ткань, погружал текстиль в большие коляски и спускал к реке, где сам ее стирал, отжимал и привозил обратно на фабрику для сушки. Дизайн будущих изделий также продумывал сам и всего с двумя работниками налаживал процесс шитья. Успех не заставил себя ждать: постепенно фабрика разрослась, расширились производство и ассортимент, вместо двух работников у Такворьяна трудилось уже 60 мастеров.

 С БУДУЩЕЙ СУПРУГОЙ ЗОРКОЙ БАЛИМЬЯН ОН ПОЗНАКОМИЛСЯ ЧЕРЕЗ СЕМЬЮ ЙОХАННИСЯН. Отец Зорки был торговцем и также бежал с семьей от преследований младотурок: во время Геноцида погибли родная сестра Зорки и дядя с женой. Фабрику Бабкен строил на глазах у жены: супруги вначале поселились в одном из отсеков предприятия, переделав его под небольшую квартирку. Здесь родился и Микаел, которого в загсе отказались регистрировать под незнакомым сербам именем, заменив его на "Михайло". Жизнь текла своим чередом, Такворьяны постепенно становились довольно известными жителями Ниша, Бабкен трудился не покладая рук. К концу 1930-х гг. он уже оснастил фабрику необходимым оборудованием: 24 машины производили текстиль, из которого шили всевозможные изделия. Продукция Бабкена Такворьяна  продавались не только на местном рынке, но и экспортировалась в соседние страны.

Чета Такворьян накопила необходимую сумму для покупки собственного дома, но не успела перебраться туда: началась Вторая мировая война. Буквально за пару месяцев Бабкен Такворьян получил разрешение правительства Сербии реорганизовать фабрику, сменив статус частного производства на индустриальное, что позже сыграло роковую роль. В годы войны хозяин направил производство на нужды фронта и стал выпускать бинты, марлю, полотенца, санитарно-гигиенические принадлежности для госпиталей и больниц.

По окончании войны все, казалось, вернется на круги своя. Но нет: в 1948 г., после прихода в Восточную Европу социализма, в Сербии, вошедшей в состав Югославии, начался процесс национализации. Дело всей жизни Бабкена Такворьяна было сведено к нулю в считанные минуты. Появившиеся на фабрике чиновники нового пошиба дали семье Такворьян всего пару часов на сборы и потребовали освободить "государственный объект". От банкротства семью спасла уловка Зорки: женщина помнила рассказы предков о том, как они в Западной Армении  прятали от турок нажитое имущество, деньги и золото в земле, и с началом войны сама успела закопать в огороде при фабрике немного золота.

"Свекровь рассказывала, как, не глядя на чиновников, она спокойно сказала сыну по-армянски: "Микаел, сбегай осторожно в огород, выкопай незаметно золото и вынеси его за пределы фабрики". Михайло был подростком, но сумел обхитрить чиновников, которые подумали, что мать просто попросила сына удалиться, чтобы не вести при нем взрослых разговоров", - рассказывает Гордана. Так Такворьяны, оставшись без предприятия, созданного собственными силами ценой долгих лет упорного труда, оказались у разбитого корыта. Семья перебралась в собственный дом, Бабкен нашел работу, и в очередной раз Такворьяны начали жизнь снова.

 ГОРДАНА РАССКАЗЫВАЕТ, ЧТО ЧЛЕНЫ СЕМЬИ СТАРАЛИСЬ НЕ ГОВОРИТЬ ДОМА ПО-АРМЯНСКИ. Если свекровь обращалась к мужу на родном языке, тот ее останавливал, чтобы невестка не подумала, будто обсуждают ее. Микаел-Михайло понимал по-армянски, но с возрастом перестал говорить. В Нише не было армянской общины, соотечественников вокруг раз-два и обчелся: Такворьяны, Йониссяны, Момджяны, эмигрировавшие позже в Швейцарию, и семья Ариса Мартикяна. Иногда из соседнего города приезжали дальние родственники Мовсисяны – крестные Бабкена и Зорки. О далекой родине свекровь и свекор говорили, лишь когда в гости приходили друзья и родственники-армяне, также бежавшие от Геноцида. Это были беседы о трагедии, погибших родных, отчих домах и горе Арарат, оставшейся где-то далеко. Армянских традиций в доме также не особо придерживались, разве что в кулинарии: Зорка была прекрасной хозяйкой и любила побаловать семью национальными блюдами, готовить которые научилась и Гордана. Кстати, с Михайло Такворьяном они познакомились в годы учебы на стоматологическом факультете и вскоре создали семью, родили двух детей, сына Раде и дочь Зорку, нареченную именем бабушки, которые, кроме армянской фамилии, не унаследовали от предков ничего. Кстати, внучка Горданы (дочь Зорки) также носит армянское имя - Армина Такворьян.

В 1990 г. не стало Михайло Такворьяна, через год скончался и его отец Бабкен, Зорку похоронили еще в 1984 г. Гордана ухаживала за всеми членами своей семьи как истинная армянская невестка. В 1999 г. закрылась и знаменитая фабрика Бабкена Такворьяна – достаточно типичная история армянской семьи, почти век прожившей в Нише. Но Гордана продолжала поддерживать связь с местными армянами, обзавелась новыми друзьями из числа наших соотечественников, мигрировавших после распада СССР. А 5 лет назад и вовсе умудрилась вернуть семье наследие Бабкена.

"Я узнала из официальных источников, что наше правительство приняло закон о том, чтобы вернуть всем бывшим владельцам их национализированное после Второй мировой войны имущество, и решила вплотную заняться этим делом. К счастью, свекор сохранил все документы, связанные с фабрикой, и после 5-летней беготни по судам и другим официальным инстанциям предприятие на законном основании вновь было объявлено собственностью нашей семьи, - рассказала Гордана. – Я подумала: если Бабкен может видеть меня с небес, то он рад не только этому событию, но и моему решению посетить Армению".

 В АРМЕНИИ СЕРБСКАЯ НЕВЕСТКА АРМЯНСКОЙ СЕМЬИ СОВЕРШИЛА НЕБОЛЬШОЙ ТУР, побывав в Гарни, Гегарде, Эчмиадзине, Степанаване, Дилижане и на озере Севан, посетила музеи и галереи. Впечатлений много, но больше всего - от вида на седовласый Арарат и экскурсии в Музей-институт Геноцида армян.

"В Сербии армяне как-то сдержанно говорили о родине. Думаю, их переполняли ужасные воспоминания, боль, печаль и тоска. В Армении меня поразило, как пассажиры туристического автобуса пели армянские народные песни, не скрывая гордости за свое Отечество, – той гордости, испытать которую так и не смогли члены моей семьи, - сказала Гордана Такворьян. - А памятник - мемориал жертвам Геноцида армян меня глубоко взволновал. Теперь я понимаю, что означает это жуткое слово, которое я слышала от армянских друзей и родственников в Нише. Уверена, что моим детям и внукам обязательно надо посетить родину предков, чтобы обрести связь с корнями".