СЛОВО КАК ЭМОЦИЯ

На сцене студенческого театра Государственного института театра и кино состоялся очередной показ спектакля "Страсти по Шекспиру". Спектакля, который родился из разрозненных этюдов к экзамену студентов народного артиста РА Грачья ГАСПАРЯНА и переродился в единый организм, о котором заговорила театральная публика.

ИСТОРИЯ НЕ ВСЕГДА ПОВТОРЯЕТСЯ В ВИДЕ ТРАГЕДИИ. ТОЧНЕЕ, ТРАГЕДИЯ, еще точнее, трагедии, повторяются в виде театрального праздника. За последние два года это второе обращение студентов ГИТиКа к коллажам из шекспировских трагедий. "ГА" писал о спектакле The Best Of Shakespeare, поставленном два года назад Заруи Антонян на курсе пантомимы Юрия Костаняна. Спектакле, в котором мимы не просто явили чудеса пластики, но заговорили И заговорили шекспировским языком. Да так выразительно, что спектакль был приглашен в Москву, на студенческий спектакль "Твой шанс" и прошел с огромным успехом.

"Страстям по Шекспиру" удалось повторить этот успех – в том числе и в плане фестивальном. Более того, развить его.

Армянский театр уже откровенно признается, что тонкие вещи, имеющие отдаленное отношение к развлечению, коммерции и капитализации, но непосредственное отношение к искусству театра, рождаются на малых, экспериментальных, камерных сценах. Это деликатесы не для многих, массовому зрителю они не просто не интересны – они отпугивают. Дохода не приносят, а значит, вызывают ироничное отношение у культурной администрации страны. Но почему-то именно эти спектакли делают честь стране на международных фестивалях, позволяют нам не выпадать из обоймы способных носить оружие, а людям театра вне Армении – рассуждать об интереснейшей молодой армянской режиссуре. Именно к таким спектаклям относятся "Страсти по Шекспиру" - этот синтез поиска молодых, направляемы рукой учителя и мастера Грачья Гаспаряна.

"Я объяснял своим детям, что начиная с семнадцатого века и по сей день Шекспир обладает какой-то особенной энергией… Он свободно врывается в век двадцать первый - каждому веку Шекспиру есть что сказать. Они должны подобрать те ключи, которые дадут возможность подобраться к сегодняшнему Шекспиру. И ребята восприняли эти слова очень по-взрослому. Не испугались глыбы авторитета, а восприняли Шекспира как своего друга, с которым можно разговаривать и делиться. Мы изучали период модернизма и постмодернизма и пришли к выводу, что Станиславский – это создатель таблицы Менделеева в театре. Но есть же новые элементы, дополняющие эту таблицу! Когда ты об этом помнишь, спектакль становится современным. Я ничего им не диктовал, а именно координировал. Вот нашли они какую-то форму, механизм – я их направлял, объяснял, как это воплотить. Речь идет о профессиональных навыках. А думали они самостоятельно и реально подходили к процессу творчески – это самое главное для меня", - говорит Грачья Гаспарян.

 "СТРАСТИ ПО ШЕКСПИРУ" - ЭТО СПЕКТАКЛЬ-ТРАНСФОРМЕР. В НЕМ НЕ ТОЛЬКО "ГАМЛЕТ" трансформируется в "Короля Лира", а Лир – в "Ричарда III". В нем трансформируется актерская энергия, полная внутренних рефлексий и скрытой пульсации. Что самое удивительное в этом спектакле-эсперанто, пользующимся самыми разными сценическими языками - от драматического монолога до брейк-данса, полного молодежного драйва, от пластических этюдов девочки-пажа в колете и с плюмажем до многоголосого пения самой знаменитой армянской колыбельной "Ари, им сохак" - здесь нет и намека на эклектику. Из этих соединений, казалось бы, несоединимого, рождается эстетное цельное зрелище, а главное, рождаются чувство и мысль, это зрелище двигающие.

"При всем празднике модернизма в основе всего все равно лежит психологический театр. Я просто уверен, что он не может устареть, прекратить свое существование. Он просто пополняет арсенал новыми формами. Я считаю, что, если ты берешь автора, ты должен с ним считаться. Потому что иначе, особенно если это крупный автор, он будет так сопротивляться, он тебя так подставит! На мой взгляд, театр – это наука, и ее надо изучать, без этого нельзя идти вперед, - считает Грачья Ваагнович. - Сегодня твоя интуиция сработала, а завтра может и не сработать. Не стоит все отрицать или все принимать. Но, чтобы быть во всеоружии, надо изучать эпоху, культуру, знать, куда двигается автор и чего он хочет. Сегодня мы говорим об интонационном театре, об интонации, которая противопоставляется тексту. И такой театр существует. Так давайте его изучать, и не надо бояться. Потому что внутренний голос иногда важнее, чем все слова, которые произносятся. Еще я настаивал на том, что Шекспира не надо играть с трагическим лицом. Надо порой "опускаться" до шутки – Шекспир это любит. Ребята все это восприняли, оттуда пошла специфика этого спектакля".

Спектакль "Страсти по Шекспиру", начинающийся знаменитым гамлетовским монологом, это диалог со зрителем. Продуманный и придуманный до самой последней мелочи, не устающий удивлять нетривиальностью решений и отточенностью исполнения. Шекспириана здесь преломлена не столько сферой политики или сферой любви, сколько сферой искусства. В какие-то миги суровое оформление спектакля разрушается блеском эксцентрики и праздничностью карнавала. И по выходе из театра мы еще долго помним эту игру света и тени, полифонию молодых актерских голосов, помним прихотливые пластические кружева, которые плели на протяжении всего спектакля его исполнители, помним маски, закрывающие лицо и открывающие лик, помним макабарские танцы и отчаянный монолог Ричарда. Помним прозвучавшую на разные лады великую фразу, ставшую главным мессиджем спектакля: меня можно расстроить, но играть на мне нельзя. А главное, помним ту невероятную отдачу, с которой работают молодые актеры, тратятся по полной, и оцениваем, как здорово они овладели всем профессиональным арсеналом.

"ЭТО ЗАДАЧА - АКТЕР ДОЛЖЕН ВСЕ УМЕТЬ! – НАСТАИВАЕТ ГРАЧЬЯ ГАСПАРЯН. – Я им все время говорю: это ваше дело и ваше тело, ваш голос, ваш разум, наконец. Это тот инструментарий, без которого нет современного актера. И, если ты всем этим не владеешь, ты неинтересен. Сегодня слово уступает место действию. Как в жизни – мы устали от слов и смотрим на поступки. Я стараюсь развивать этот подход. Вот сейчас мы взялись за "Дом Бернарды Альбы" - работаем только на интонации, на внутреннем голосе, который вылезает из человека. Это может быть стон, вой, песня – что-то рождающееся глубоко изнутри. Как говорил Мейерхольд, слово – это эмоция, а действие – это мысль. Мы хотим понять базу современного театра. Если актер этого не умеет, он актер прошлого века. Сегодняшний актер - он должен быть синтетическим".

Вот мы увидели синтетического актера и увидели будущих режиссеров, которые умеют думать и владеют современной театральной культурой – курс Грачья Гаспаряна актерско-режиссерский. А потом в очередной раз приходит невеселая мысль – что дальше? Как сложится судьба этих ребят в нашем театральном мире, мало где заточенном на вот этот вот театральный язык, которым они только начинают овладевать.

"Я считаю это бедой не только этих детей, но нашего театра. Единственное, что меня утешает, что эти ребята более пластичны, они могут предлагать, искать, альтернативы. Конечно, придется подстраиваться, но у них уже есть свое видение и они умеют на нем настаивать", - говорит Грачья Гаспарян.

Слабое утешение. Концы ножниц между вот таким вот театром и хрестоматийными сценами - при наличии большого количества молодых, современно мыслящих режиссеров – не сильно сблизились. Возникшая в какой-то момент мода на "молодым везде у нас дорога" как-то сходит на нет. Возвращается ситуация, когда интересное и талантливое – отдельно, по углам, большие площадки, финансирование и широкий зритель – отдельно. И это тема отдельного, большого разговора.

А пока остается пожелать молодым участникам спектакля "Страсти по Шекспиру" удачи, которая в актерском деле равна таланту. Пожелать, чтобы время, в котором им придется меньше "подстраиваться" и больше искать и настаивать на результатах своего поиска, все-таки не за горами.