Оборона Вана

В 1936 году в рассказе "Андраник Армянский" Уильям Сароян описал вооруженную борьбу армянского народа с превосходящими силами турок, в результате чего возникла Республика Армения, и подытожил: "По-другому в мире не бывает. Только пушками". 

ПРОШЛО МНОГО ЛЕТ, И ВОТ В 1978 ГОДУ САРОЯН ПИШЕТ ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ Оника МХИТАРЯНА "Оборона Вана. Повествование о героической обороне Вана - Васпуракана", в котором дает сжатую, но емкую формулу: "Борьба велась общими усилиями, по науке, организованно, дисциплинированно. Именно так нация может состояться как нация".

Эти слова становятся особенно весомыми в устах пацифиста Сарояна. Он продолжает: "Так грустно становится, когда вспоминаешь о тысячах убитых, но я славлю солдат, тех, кто погиб, и тех, кто выжил. Всех этих я славлю и люблю, а тех, кто пошел на компромисс, я всего лишь люблю". Строки, написанные 80 лет назад, не утратили актуальности.

Оборона Вана была войной, в которой компромисс означал потерю идентичности, самобытности, культуры, духовности, языка и всего того, что отличает один народ от другого, поэтому горожане Вана вышли на бой с турками. И Сароян точно это подмечает, говоря, что измена собственной сущности оскорбительна для нашего естества.

В этой связи Сароян весьма скептически пишет о "равноправии" граждан в условиях Турции. Ведь одним из условий равноправия среди турок и их соплеменников является отказ от идентичности. Например, турецкий закон от 21 июня 1934 года "О фамилиях" до сих пор запрещает носить фамилии, свидетельствующие о нетурецком происхождении их владельцев. Этот запрет распространяется на фамилии всех национальных меньшинств Турции: армян, греков, арабов, евреев, грузин.

ПРЕДИСЛОВИЕ к книге Оника МХИТАРЯНА "Оборона Вана. Повествование о героической обороне Вана - Васпуракана"

Возрадуемся тому, что у нас есть такая книга.

Возблагодарим Оника МХИТАРЯНА за то, что он изложил свой рассказ о минувших событиях на армянском языке, и Самвела С. Тарпиняна за перевод текста на английский язык, ибо мы знаем, что такие повествования делают нас причастными к нашей истории, ведь притяжение к родине ослабевает, когда мы живем в рассеянии.

УЗЫ, СОЕДИНЯЮЩИЕ НАС С НАШЕЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ, вскоре обрываются, и на смену им приходят узы, связывающие нас с иной реальностью, там, где мы пустили новые корни. Все мы - американцы, чьи родители или прародители были армянами родом из Армении. Ну и что с того? Кому это интересно? Здесь и сейчас?

Разумеется, нельзя забывать страну нашего с вами пребывания: армяне Америки обнаружили у себя весьма незаурядную способность превращаться в американцев.

И все же они не полностью порвали со своим прошлым, с Арменией, с памятью, с географическими и политическими реалиями.

Кто же поименно эти выходцы из славных городов Армении - первые армяне в Америке?

Это те, что отказались быть поглощенными, ассимилированными, искорененными, вытравленными с лица земли теми, кто их окружал, среди кого они находились и с кем соседствовали в повседневной жизни, - турками, помесью десятка с лишним народов Азии и Европы. В Константинополе у них имелось правительство, которое стояло на их стороне, отчего у них сложилось ощущение господства, превосходства и даже всевластия. Турки оставались турками; хотя Константинополь и настаивал, что армяне тоже граждане Турции и, следовательно, пользуются равными правами с курдами, черкесами, грузинами, греками, евреями и полдюжиной прочих народов, достаточно многочисленных, чтобы можно было различать их по национальным признакам, например, сирийцев и ассирийцев.

По идее теория равноправия всех меньшинств Турции, Османской империи, Анатолии, Блистательной Порты – называйте, как хотите, или пусть они сами называют себя, как им вздумается - не была лишена смысла, но на деле оказалась совершенно бессмысленной.

По сию пору Константинополь (ныне Стамбул) и Анкара – столица Турции, и все турецкие интеллектуалы, политики, журналисты, просветители, патриоты, поэты, писатели, философы и прочие отъявленные турки твердят, что теория равноправия всех граждан подтверждается живой действительностью. И отмахиваются от любых улик, доказывающих обратное.

А доказательства ущербности этой теории на примере крошечной армянской общины в современной Турции несокрушимы в своей вопиющей очевидности.

Поразительно, но армянам, сохраняющим свое армянство в Турции, нет от этой теории никакой пользы. Из-за нее многие из них настолько бесповоротно ассимилировались, что можно сказать: перестали быть армянами.

Что в этом плохого?

Ведь природа относится к этому очень даже благосклонно. Пускай себе армянские парни и мужчины женятся на турчанках и дают своим детям турецкое воспитание вместо армянского.

Разве не так поступают армяне в Америке?

МОЖЕТ, ПРИРОДА И БЛАГОСКЛОННА К ЛЕГКОЙ ПЕРЕМЕНЕ СОБСТВЕННОЙ сущности, но есть нечто, чему такая метаморфоза противна. Чем бы ни было это нечто, как его ни называй - родом-племенем, обычаем, культурой, духовностью, языком, искусством, музыкой, характером и прочими неизъяснимыми абстрактными свойствами армянского народа, - все это возмущенно восстает против размена долгого прошлого на скоротечное настоящее.

Когда возмущение становится невыносимым, все выходят сражаться, каждый по-своему. Эта книга посвящена горожанам Вана, которые дали бой турецкому правительству в 1915 году.

Борьба велась общими усилиями, по науке, организованно, дисциплинированно. Именно так нация может состояться как нация.

Когда битва заканчивается поражением и война проиграна, все, кто уцелел на поле брани, переживают глубокую душевную травму. Остается шрам побежденного человека, пережившего своих соотечественников, лишенных родины, изгнанных, низвергнутых в беспамятство ради простого выживания индивида, не говоря уже о народе.

Но бывает и хуже: тот, кто выжил и не отрекся от своего "я", остался верен своей самобытности и национальности, замечает, что армян недолюбливают и ненавидят, над ними издеваются и потешаются.

В итоге, как показал Майкл Арлен-младший в своем "Путешествии к Арарату", тот, кто выжил, начинает себя презирать.

Причем до такой степени, что армянин может или вынужден сказать: "Я принадлежу народу, который ненавидят, и сам испытываю к себе ненависть".

Это только начало, после которого выживший способен пойти дальше и дополнить это незатейливое признание новой истиной, а именно: в подобных обстоятельствах на долю любого другого народа выпали бы такие же испытания с теми же последствиями. Отныне я представляю собой нечто иное, и это нечто иное теперь стало реальностью.

Наша правда дает нам полное право гордиться собой. Пусть кто-нибудь проявит себя лучше.

Эта книга напоминает нам о нашей правде. По мне, так эта книга повествует об армянах даже лучше, чем "Сорок дней Муса-дага", и будем надеяться, никому не придет в голову испортить ее экранизацией.

Уильям САРОЯН, Фресно, штат Калифорния, апрель 1978 года

Перевел с английского Арам Оганян